Читаем без скачивания Сонная ученица - Елена Ларичева

Я прикрыла глаза и улыбнулась. Они друг друга стоят. Пуска забавляются.

Снова сбежать в Сновидение мне не дали.

- Ирава, - окликнул длинноносый, - чай будешь? Через полчаса прибудем в Белу. Потом где-то час потратим на дорогу до дворца Лица.

- Одного чая мало, - категорично раззявила я, разлепляя веки и потягиваясь в кресле. - И вообще я рассчитываю на приличную кормежку в трактире, а не на пирожки из Дружка в Пуле. Я со вчерашнего полудня ничего не ела. Вылезем наружу, и в трактир. Я угощаю.

- Лады, Лапуля, - обрадовался Ветер.

Длинноносый понимающе кивнул и отстал от нас. А я опять прикрыла глаза. Нужно сосредоточиться, привести мысли в порядок. Теперь, когда точно знаю, кому следует мстить, я должна быть во всеоружии.

Меньше, чем через час мы сидели в плавучем домике посреди идеально круглого озера и дегустировали шедевры местной кухни. Силуэты дворцов и нарядных зданий, подсвеченные с набережной, красуясь и соперничая друг с другом, гордо вытягивали фасады вверх, расправляли крылья широких крыш. На черной поверхности воды покачивались крошечные лодочки с фонариками. Такие же фонарики парили на привязи над своими плавучими собратьями. Отчего казалось, будто на поверхность всплыли светящиеся рыбы.

На террасе трактира играл оркестрик. Звуки скрипок переплетались с гитарными перезвонами и нежными переливами флейт, временно стирая воспоминания о прежних тревогах. Сидя на террасе у самых перил, я ерзала на подушках, прислушиваясь к тихому плеску воды, всматриваясь в ничего не выражающее сейчас лицо толстяка и в который раз путалась в сомнениях - а верно ли я поступаю, доверившись ему?

Странно, сердце молчало. Было спокойно и светло на душе, точно я вернулась домой после долгих скитаний. Все верно, в Беле все разрешится. К лучшему или нет - зависит от меня. Мечи в ножнах заточены и отполированы. Изобретения Номара при мне.

- Все поели? - осведомился толстяк, утирая тонкие губы салфеткой. - Тогда прошу поспешить. После полуночи найти приличный экипаж - проблема.

Я согласно встала, Элидар запасливо запихал в карманы черного костюма пару пирожков с повидлом и тоже соблаговолил подняться с подушек. Улыбчивый лодочник, напевая веселый и весьма приставучий мотивчик, за одну звонкую отвез нас на твердую землю.

Несмотря на то, что мы оказались намного северней Калессы, здесь уже во всю властвовала весна. Украшавшая берега сирень набирала силу, вывешивая на всеобщее обозрение сырые после недавнего дождя охапки цветов. Вдоль дорожек белыми и желтыми караульными следили за пешеходами нарциссы.

Я ожидала привычного экипажа, запряженного трудягой-лошадкой, но наткнулась на металлическое чудо, называемое в простонародье вонючкой, за шумный и весьма ароматный движитель. Продолговатый корпус разделяли два стеклянных колпака. Первый - для возницы. Второй, для пассажиров. Усадив меня с Ветром на кожаные сидения, длинноносый принялся долго и обстоятельно припираться с возницей. О, договорился-таки, не прошло и часа. Он довольно хмыкнул и присел рядом со мной. Тут же по бокам корпуса вытянулись короткие крылышки, под нами взревел пленный дух, вращая движитель, и железный монстр сорвался с места со скоростью, достойной Пули. Впечатляет.

Толстяк раздраженно поморщился и поплотнее потянул вниз ручку колпака, захлопывая тот поплотнее. Стало тихо и спокойно. Лишь глухое гудение напоминало о том, что мы едем без лошадей, на одной силе чар. Но удивляться местным чудесам техники времени не было. Поэтому я обратилась к толстяку:

- Скажите, отчего Лиц не может просто выслать к Волку асассинов? Отчего вы сказали, будто поодиночке его победить невозможно? И отчего Ревинг утверждал, что похоронил Волка, а тот до сих пор жив. Ведьмак не лгал, я бы почувствовала.

- Слишком много вопросов, - растерянно пробормотал длинноносый. - Хорошо, я расскажу тебе все. Все, что знаю, со слов Анверо, - поправился он тут же. - Когда закончилась война с орками, Балзио Латас был счастлив два года. Потом он долго и мучительно погибал. Причем, погибал от собственной глупости. Слишком сильно переживал разрыв с женой (надо сказать, редкой стервой). Слишком доверял ей. И после расставания остался без крыши над головой, весь в ее долгах, с новостью, что не он отец обеих дочерей. Мы… Мы, его знакомые и друзья, чем могли, помогали. Но помочь можно лишь тому, кто просит о помощи, или хотя бы хочет ее. Балзио не хотел.

Толстяк заправил выбившееся вперед блеклые пряди за уши, помолчал, и, не услышав от нас никаких вопросов, продолжил.

- Он пустился во все тяжкие. Его пытались образумить. Но большую пробоину в лодке пальцем не заткнешь. Он скитался по подвалам в бедняцких кварталах, потом перебрался к сердобольному Ревингу, ненадолго решив, что отыскал потерянный смысл жизни. Но ведьмак не заинтересовал его ни своими идеями, ни предложением разделить власть.

Балзио продолжал собирать на свою дурную голову всевозможные неприятности. Его то грабили, то били, то травили собаками. Потом предложили настой орчьих ягод. И один из сильнейших чародеев Империи окончательно пропал. Он уверился, что стал прямым проводником воли богов, нес всякую чушь, обвинял того же Ревинга в шарлатанстве. Спасти Латаса могло только чудо. Но чуда не происходило. Отчаявшийся Ревинг отвез друга в Дом безумных. Там закончилась история Балзио Латаса по прозвищу Волк. И началась история всесильного Волка, Волка Цепного.

Буквально через месяц Балзио забрали к себе Сновидцы. Обоим было неприятно, что боевой товарищ, герой войны, прозябает среди психов. Руководство Дома безумных тоже не радовалось такому пациенту. Власти в лице наградного комитета постоянно требовали отчет о его здоровье. И когда Лиц с Номаром приехали за очередными подопытными для экспериментов, лекари без лишних вопросов отдали им неудобного пациента, в официальных бумагах отметив его как умершего. Так Латас поселился в дворцовой лаборатории.

Балзио выпала честь в числе первых испытать на себе действие Глаза Ночи. Сьятор не сомневался в успехе. Он верил в свое детище так, что сам был готов превратиться в материал для опытов. Но мудрый эльф осаживал пылкого ученика, и тот экспериментировал на собаках. Потом с успехом вернул разум восьми безумцам, сделав их полноценными людьми. Латас должен был стать девятым.

Но самонадеянные Сновидцы не учли одного - Латас оставался чародеем, одним из сильнейших. Орчьи ягоды разрушили его разум, но не убили дар. И когда, погруженные в Сновидение, оба экспериментатора шаг за шагом восстанавливали поврежденное сознание, дар Волка вырвался наружу.

Что пошло не так, впоследствии ни один из Сновидцев вспомнить не мог. Скорее всего Латас пришел в себя и с перепуга вызвал Запредельное. Это стало роковым для всех троих. Глаз Ночи взорвался, уничтожив лабораторию, необратимо покалечив обоих экспериментаторов. Волк впал в забытье, из которого вывести его не сумели ни сами Сновидцы, ни приглашенные лекари. И Балзио Латас снова отправился в Дом безумных, на этот раз в качестве неизвестного пациента, где заботиться о нем, кроме персонала, было некому. Ревинг уже уверился в смерти друга. Едва выжившим чародеям было не до него, ибо рухнула вся их прежняя жизнь.