Читаем без скачивания Шотландец в Америке - Патриция Поттер

— Почему ты все это делаешь для нас?

— Твой брат — мой друг, и у меня есть свой счетец к Киллиану. Так что не беспокойся — за свои услуги я ничего не потребую. Как только все закончится, я уеду в Колорадо.

Дрю нахлобучил шляпу, которую снял перед тем, как войти в дом.

— Свои вещи я оставил в бараке.

— Нет, — сказал Джон, — располагайся в доме. Я буду только благодарен за компанию.

Дрю не стал спорить. Ванна и хорошая кровать — почти что райское блаженство.

И все же в последующие дни Дрю не раз дивился, почему почти всю свою жизнь он провел в четырех стенах. Да, он объезжал лошадей, но сколько времени, сколько дней и вечеров он провел в клубах, салунах и тавернах — повсюду, где шла карточная игра, — и поэтому поздно вставал на следующее утро. Теперь, когда он знал, как ослепительно красивы рассветы и великолепны закаты, как можно наслаждаться, глядя в ночное небо, освещенное луной, Дрю не мог представить себе, что снова вернется к прежним привычкам. Более того — несколько месяцев проведя без выпивки, он чувствовал себя гораздо здоровее и лучше, чем когда-либо в жизни.

И самое главное: раньше Дрю только уходил, не возвращаясь и не оглядываясь. А теперь он знал, что у него есть к кому вернуться. Теперь у него есть Габриэль.

Он помогал в работах на ранчо, выгуливал и тренировал лошадей, старался держаться поближе к дому и к Джону Кингсли. Дрю нравилось с ним болтать. Круг его интересов оказался довольно широк. Он задавал умные вопросы и всегда давал продуманные ответы. Нрав у Джона был мягкий, сдержанный, и Дрю понимал, почему Керби так заботится о своем младшем брате.

Прошло две недели, и один из работников привез на ранчо газеты. Напечатанный крупным шрифтом заголовок извещал: «Стада Керби Кингсли пришли в Абилену». Сообщалось, что Керби получил самую высокую цену за мясо.

— Ну, кое-кто сейчас с ума сходит от злости, — сказал Дрю, передавая газету Джону.

— Не уверен, что Керби следовало так широко объявлять о том, что он жив, — волновался Джон. — Если б не я, он бы так не поступил.

— Ну, такое нельзя долго держать в тайне, — возразил Дрю, — особенно с нашими погонщиками, которые на радостях наверняка перепьются в салунах Абилены.

Джон фыркнул.

— Вот уж истинная правда! Ну, да Керби знает Техас как свои пять пальцев. Теперь, когда ему известно, что за ним охотятся, он сумеет всех сбить со следа.

— Хотел бы я знать, кто охотится за Керби…

— А я, кажется, знаю, — тихо отозвался Джон.

— Что?! — изумился Дрю.

— Ну… во всяком случае, могу предположить. Я всегда хорошо запоминал лица.

— Так… кто же это? — спросил Дрю со все возрастающим нетерпением.

Джон взял у него газету, перевернул страницу и указал на краткую заметку: «Филит Торп баллотируется на пост губернатора».

— Что за чертовщина! — воскликнул Дрю. — При чем тут кандидат на пост губернатора?

— Пару недель назад я сам видел в Сан-Антонио несколько листовок с портретом Торпа — имя мне ничего не говорит, но что-то в лице показалось знакомым. Но я об этом вспомнил только тогда, когда ты заговорил о Керби и Джиме Дэвисе — то есть, как ты его назвал, Джеймсе Паркере. Этот человек, Филип Торп, на самом деле Кэл Торнтон. Я почти в этом уверен.

Дрю присвистнул.

— Убрав Джеймса Паркера, он должен был чувствовать себя в безопасности. А репутация Киллиана служила гарантией, что и Керби постигла та же участь.

— Насчет меня он, наверное, думал, что я был слишком мал и поэтому ничего не запомнил, — задумчиво сказал Джон, — или что смерть Керби обеспечит мое молчание. Но, конечно, он мог и передумать.

— Губернатор штата… — медленно повторил Дрю. Он не слишком разбирался в американской политике, но уже знал, что кандидаты на государственные должности очень много разъезжают по стране, знакомятся с большим числом людей, стараются им понравиться и рьяно борются за каждый голос. — Да, скорее всего этот Торп — или Торнтон — хочет обрубить все концы, иначе ему не видать такого высокого поста как своих ушей.

— И учти, он очень богатый человек, — добавил Джон. — Судя по газетным сообщениям, он владеет чуть ли не всем Осином.

— Габриэль рассказывала, что не могла в суде возбудить дело против Керби, богатого владельца ранчо, когда считала его убийцей отца. А уж Торпа еще труднее будет достать.

Джон кивнул:

— Особенно теперь, когда распустили техасских рейнджеров. Национальная полиция практически защищает республиканских проходимцев, да и наверняка уже давно в кармане у Торнтона.

Дрю был вне себя. Могущественный негодяй заказал убийство отца женщины, которую он любит, и его друга Керби — и всего лишь потому, что они могли узнать и выдать его… А ведь сам он почти ничем не рисковал… Больше всего ему сейчас хотелось отправиться прямо к этому Торпу и выяснить с ним отношения… Один на один, по-мужски… Но он понимал, что это было бы слишком неразумно. Да и не мог Дрю оставить без защиты Джона Кингсли. Придется ждать Керби. Вместе они могли бы…

Дрю пока еще не знал, что они сделают, чтобы наказать мерзавца, но был чертовски уверен, что придумают.* * * Габриэль уже почти привыкла проводить долгое время в седле. Или, может быть, она слишком устала, чтобы замечать неудобства? Наверняка она знала лишь одно: жаловаться не будет.

Хотя Бен был человек сдержанный, за время поездки они подружились. Габриэль рассказывала ему о своей театральной жизни, о перегоне — и даже вызвала у него улыбку, поведав о выброшенных дрожжах и бобах пополам с песком. Она пыталась вытянуть из Бена какие-нибудь сведения о Дрю и его прежней жизни, но тот держал рот на замке. Все, что касается Дрю, — его личное дело, и точка. Габриэль, однако, все же уяснила, что Бен любит своего зятя и даже восхищается им.

Однажды, когда она высказала вслух свою обеспокоенность насчет опасности, угрожающей Дрю, Бен взглянул на нее в упор.

— Не надо недооценивать Дрю Камерона. Он из тех, кто побеждает, — твердо сказал он.

Наконец показалось в виду ранчо Кингсли. Габриэль не терпелось пришпорить коня и помчаться вперед, но ее сдерживал страх. Вдруг он придет в ярость от того, что она не осталась в Денвере? Что, если Дрю вовсе не ждет ее и не хочет ее видеть? И что она ему скажет? Мысль о графском титуле Эндрю Камерона все еще не давала ей покоя, заставляя сжиматься сердце от дурных предчувствий.

И что она скажет графу, захотевшему стать бродягой, без корней и привязанностей, графу, который вытянул из нее все тайны, но о своих не обмолвился ни словом?

Габриэль до боли хотелось хорошенько ему врезать — но это после того, как она убедится, что Дрю в безопасности… и после того, как поцелует его.