Читаем без скачивания Тегеран – Ялта – Потсдам - Б. Цыбулевский

Трумэн. Этот вопрос передан на рассмотрение Совета министров иностранных дел в Лондоне, но я заинтересован в том, чтобы об этом было сообщено в коммюнике. Я бы просил включить в коммюнике упоминание об этом вопросе.

Сталин. Не обсуждали мы его.

Трумэн. Я три раза высказывался по этому вопросу, и комиссия рассматривала его в течение нескольких дней.

Сталин. В списке вопросов он не стоял, мы к этому вопросу не готовились и не имели никаких материалов, наши эксперты по этому вопросу сидят в Москве. Почему такая спешка, почему так нужно торопиться?

Трумэн. Этот вопрос не окончательно решен, а передан на рассмотрение Совета министров иностранных дел в Лондоне.

Сталин. О черноморских проливах тоже не будет упомянуто в коммюнике, хотя этот вопрос стоял на повестке дня. Вопрос о водных путях возник в качестве бесплатного приложения к вопросу о проливах. И почему отдается такое предпочтение вопросу о внутренних водных путях перед вопросом о проливах – я не понимаю.

Трумэн. Вопрос о черноморских проливах будет фигурировать и в коммюнике, и в протоколе.

Сталин. По-моему, нет нужды помещать в коммюнике, достаточно поместить только в протоколе.

Я предлагаю в коммюнике не упоминать ни о проливах, ни о внутренних водных путях, а включить оба эти вопроса только в протокол.

Трумэн. Хорошо, возражений нет.

Бевин. Я предлагаю, чтобы мы попросили Францию присоединиться к нашему решению относительно военных преступников. Франция является членом Совета министров иностранных дел в Лондоне.

Сталин. Хорошо.

Трумэн. Я не возражаю.

Я все же не могу понять, почему бы нам принятое здесь и включенное в протокол решение не включить и в коммюнике.

Сталин. Нет в этом нужды, коммюнике и так получается слишком обширным.

Трумэн. Я хотел бы задать один вопрос: имеются ли секретные соглашения на этой конференции?

Сталин. Нет. Несекретные.

Бирнс. Я хочу подчеркнуть, что мы решили передать вопрос о внутренних водных путях на рассмотрение Совета министров иностранных дел. Таким образом, мы имеем по данному вопросу соглашение. Имеем ли мы право огласить решение по этому вопросу? Если это не будет включено в коммюнике, а только в протокол, то можем ли мы официально поставить этот вопрос перед тем же Советом министров иностранных дел?

Сталин. Надо взять материалы Крымской конференции или Тегеранской конференции. На Тегеранской конференции ряд вопросов был включен в протокол, однако был другой ряд решений, представлявших интерес для всех, определявших нашу политику в отношении основных вопросов. Эти решения были включены в коммюнике.

Перехожу к работе Крымской конференции. Там тоже было зафиксировано два ряда решений. Первый ряд решений – гораздо больший – попал в протокол, и никто не требовал перенести его в коммюнике. Другой ряд решений – гораздо меньший – попал в коммюнике. Это были решения, определяющие нашу политику. Я предлагаю придерживаться этого хорошего правила, потому что иначе получится не коммюнике, а целый фолиант.

Часть решений не имеет серьезного значения, некоторые из вопросов, вроде вопроса о внутренних водных путях, не были даже обсуждены, они попадут в протокол, и никто не может упрекнуть нас, что мы скрываем эти вопросы. Другое дело – вопросы о Германии, об Италии, о репарациях и т. д., имеющие большое значение, они попадут в коммюнике. Я думаю, что не следует нам нарушать этой хорошей традиции и незачем включать в коммюнике все вопросы. Коммюнике есть коммюнике, а протокол есть протокол.

Трумэн. Я не возражаю против этой процедуры, если она будет принята для всех наших решений. Но если мне придется сделать заявление перед сенатом относительно того, что этот вопрос был передан на рассмотрение Совета министров иностранных дел, я буду иметь на это право?

Сталин. Никто не может покушаться на ваши права.

Трумэн закрывает заседание.

17 июля – 2 августа 1945 г

1 августа 1945 г.

Трумэн открывает заседание.

Бирнс. Комиссия по экономическим вопросам подготовила доклад о репарациях. Удалось выработать предложения, приемлемые для всех делегаций. В пункте 1 говорится, что репарационные претензии Советского Союза покрываются из зоны Германии, оккупированной Советским Союзом, и из соответствующих германских вложений за границей.

Я обращаю внимание на пункты 8 и 9 этого документа. Мне очень не хочется предлагать сейчас же поправку, но я думаю, что это будет в общих интересах. Пункт 8 гласит: «Советское правительство отказывается от всех претензий на акции германских предприятий и т. д.». Я предлагаю после слов: «от всех претензий» добавить слова «в отношении репараций». Цель этой поправки заключается в том, чтобы не создавать впечатления, что у Советского Союза имеются еще какие-либо претензии к германским предприятиям, кроме репараций. Такая же поправка должна быть внесена и в пункт 9, где речь идет о претензиях Соединенных Штатов и Соединенного Королевства.

Сталин. Правильно.

Бирнс. Это моя единственная поправка. Можно ли считать, что документ о репарациях одобрен?

Бевин. А как рассматривать, например, тот случай, когда немцы переняли заводы, принадлежавшие британским подданным, для военных целей до 1939 года. В таком случае из-за этой поправки англичане лишатся своей собственности.

Бирнс. В случае, приведенном г-ном Бевином, поправка не затрагивает положения.

Бевин. Я не возражаю.

Бирнс. Сейчас мы можем обсудить вопрос относительно использования союзной собственности для уплаты репараций или в качестве военных трофеев, если советская делегация успела изучить это предложение.

Сталин. Мы не успели обсудить редакцию этого проекта. Я предлагаю записать такое решение: «Конференция решила принять американское предложение в принципе. Редакцию этого предложения согласовать в дипломатическом порядке».

Мы не успели продумать редакцию, но по существу мы согласны с этим предложением.

Трумэн. Я согласен с предложением советской делегации.

Эттли. Я тоже согласен.

Бирнс. Мне сообщили, что комиссия, занимавшаяся составлением протокола, достигла соглашения. Я считаю ненужным читать весь протокол, а только те пункты, по которым имелись отдельные разногласия. Конечно, сюда мы должны добавить предложение советской делегации относительно военных трофеев, которое мы только что приняли. Других поправок я не имею.

Сталин. У меня есть поправка. По вопросу о западной границе Польши во втором абзаце говорится, что линия границы должна проходить от Балтийского моря через Свинемюнде, как будто линия проходит через самый город. Я предлагаю поэтому сказать, что линия границы проходит от Балтийского моря чуть западнее или немного западнее Свинемюнде. На карте это показано.

(Трумэн и Эттли соглашаются на формулировку «чуть западнее Свинемюнде»).

Сталин. Вторая поправка насчет границы Кенигсбергской области. Во втором абзаце записано, что граница подлежит уточнению экспертов. Предлагается сказать: «При этом точная граница на местности должна быть установлена экспертами из представителей СССР и Польши».

Бевин. Мы не можем предоставить это только Советскому Союзу и Польше.

Сталин. Но там речь идет о границе между Польшей и Россией.

Бевин. Однако это должно быть признано Объединенными Нациями. Мы согласились, что на мирной конференции мы поддержим советское пожелание относительно этой границы, а теперь вы говорите, что эта граница будет определена Советским Союзом и Польшей и что мы тут ни при чем.

Сталин. Это недоразумение. Общая граница определяется мирной конференцией, но есть другое понятие – граница на местности. Дается общая линия границы, но граница на местности может иметь отклонение от воображаемой линии в ту или иную сторону на полкилометра и меньше. Например, граница проходит через поселок. Зачем резать этот поселок пограничной линией? В определении границы на местности заинтересованы только Польша и Россия. Если вы считаете, что это не совсем гарантировано, то кого вы хотите ввести в комиссию? Кого-нибудь от Англии, от США? Кого угодно, мы не возражаем.

Эттли. Мне кажется, что вопрос заключается в следующем. Мы согласились принять предложение относительно границы в принципе. Что же касается окончательного разграничения территории, точного определения границы, то это дело мирной конференции. Если мы теперь передадим это дело экспертам Польши и России, то мы тем самым нарушим техническую работу мирной конференции.