Читаем без скачивания Избранные труды. Том IV - Олимпиад Соломонович Иоффе

Все это снимается со счетов. Какое бы недоумение ни вызывали их аргументы, «хозяйственники» настаивают на своем: так держать! Мало ли, что логические пределы самих понятий субъекта права, оперативного управления или тем более полного хозяйственного ведения имуществом не допускают их переноса в другую отрасль права. Это-де цивилисты говорят. А вы найдите другие аргументы, раз вы «хозяйственники». Не можете? Ну, значит, плохие хозяйственники!

Как бы, однако, ни выражалась «меж» хозяйственно-цивилистическая или «внутри» хозяйственная перебранка, не подлежит сомнению, что исходные посылки хозяйственно-правовой концепции не выдерживают критической проверки. Необходимо также подчеркнуть, что эта концепция сопровождается большим ущербом, нанесенным юридической науке и законодательной практике.

Важным достижением довоенного правоведения была разработка двух критериев построения правовой системы: предмет регулирования, т. е. регулируемые каждой отраслью права специфические отношения, и метод регулирования, т. е. тот способ правового воздействия на эти отношения, какой их природой обусловливается. Правда, и при этих обстоятельствах в признании численности разных отраслей могут быть разногласия. Например, я (вместе с М. Д. Шаргородским)[281] признаю лишь такие отрасли права, как государственное, административное, уголовное, гражданское и процессуальное (гражданско-правовое и уголовно-правовое). Многие другие авторы также выделяли право семейное, земельное, трудовое, колхозное, забывая о различии между отраслями права и отраслями законодательства: право делится на отрасли по объективной природе юридических норм, а законодательство – по классификационному признаку, субъективно избранному законодателем. Устраняются подобные разногласия относительно просто: следует лишь установить, где есть единство предмета и метода регулирования, а где его нет, и не подменять этот критерий другими признаками (практическими потребностями, политическими задачами и т. п.). Там, где подобная подмена допускается, по остроумному замечанию Л. С. Галесника, дело может дойти до выделения банно-прачечного права.

Важно также подчеркнуть, что отрасли права включают лишь однородные отношения и единственный метод. Они могут быть поэтому обобщены, а в воплощающих их кодексах выделяется общая часть. Напротив, отрасли законодательства включают разнородные предметы и различные методы регулирования (как хозяйственное право с вертикальными и горизонтальными отношениями и корреспондирующими им одноименными методами регулирования). Поэтому кодексы, объединяющие подобные отрасли, не просто лишены общей части, а, что гораздо более существенно, непригодны к ее выделению. Это единственное возражение против теории хозяйственного права оставлено его сторонниками без видимых контраргументов. Но оно заслуживает более серьезного внимания, так как затрагивает важнейшие проблемы законодательной техники. Иногда полемически используемый французский ГК совершенно не убеждает, ибо в нем нет общей части не вследствие особенностей французского гражданского права, а потому, что французы избрали не разработанную немцами пандектную систему, а появившуюся в Древнем Риме институционную систему. Не будь этого, общая часть появилась бы во французском ГК (Code civile), как она была образована в Германском гражданском уложении (BGB).

Так обстояло дело с борьбой вокруг исходных посылок второй концепции хозяйственного права. Но…

III. Новые времена – новые нравы

Распался Советский Союз. Сперва в нем, а затем и в вышедших из него союзных республиках, которые стали суверенными государствами в составе СНГ, сформировались существенно новые взгляды, коренным образом отличающиеся от идеологии СССР. Полагаясь лишь на хорошо знакомые мне республики – Казахстан и Российскую Федерацию, должен констатировать следующее.

Во-первых, «социализм», или тем более «победивший социализм», как надуманная утопия исключается из всех вновь принятых законодательных актов.

Во-вторых, планирование низведено со своего пьедестала чуть ли не до нуля (при временном лишь сохранении государственного заказа для удовлетворения наиболее существенных потребностей, оставшихся без него совершенно необеспеченными).

В-третьих, как и планирование, государственная собственность ввиду ее тормозящего влияния на развитие производства была уменьшена в своем объеме вследствие приватизации и упразднения планирования.

В-четвертых, вместо обуздания экономики государственной собственностью и государственным планированием, провозглашаются свобода договоров и легализация частного права в противовес праву публичному.

В-пятых, реставрируется частная собственность, и вводится ее равноправие со всеми другими видами собственности при упразднении преимуществ, ранее установленных для государственной собственности.

Эти нововведения породили весьма иллюстративную дуэль между лидером хозяйственно-правовой концепции и одним из ее противников в начале 90-х годов на совещании в Кремле. Она выглядела по описанию очевидцев так: противник задавал вопросы, а лидер с места восклицал: я протестую! Полемика развивалась примерно по следующей модели.

Сейчас признается, что никакого социализма у нас не было. А вы что утверждали?

Планирование осуждаю как имевшее для экономики тормозящее действие. А как было по-вашему?

Подобно планированию, тормозила экономику государственная собственность, подвергаемая приватизации. А вы что предсказывали?

Провозглашена свобода договоров, отключенных от плана. А вы что отстаивали?

Реставрируется частная собственность на началах равенства с другими видами собственности. А вы о чем мечтали?

Хозяйственную деятельность будут отныне осуществлять не только организации, но и граждане. А что вы пропагандировали?

На все эти вопросы В. В. Лаптев отвечал с места возгласом протеста.

А задавал вопросы мой покойный ученик и близкий друг, талантливый ученый и первоклассный лектор, один из самых блестящих народных депутатов Российской Федерации Анатолий Александрович Собчак. Память о нем останется навсегда благодаря достигнутому им возрождению Санкт-Петербурга из появившегося в 1927 году Ленинграда. Его доброжелательные коллеги не перестанут помнить профессора Собчака, в отличие от противников, которых у него, как и у всякого большого таланта, не счесть числа. Пусть же сохранится его след в теоретической борьбе с хозяйственно-правовой концепцией, начиная с отмеченного им различия между Хейердалом и «хозяйственником» и кончая драматичной полемикой с В. В. Лаптевым.

Но вот беда: очень мало новых следов в прошлом весьма активной литературной деятельности «хозяйственников». Насколько известно, они ни разу не откликнулись на коренное идеологическое обновление. Как же быть? С кем и о чем теперь можно спорить? В поисках ответа на этот вопрос я начал тщательно изучать Хозяйственный кодекс Украины и обнаружил в нем давно пропагандируемую вторую концепцию хозяйственного права, но только измененную с точностью до наоборот. Мне не хотелось бы критиковать украинский Хозяйственный кодекс по причинам, однажды уже объясненным[282]. Я родился на Украине, жил там до окончания средней школы в год моего 18-летия, люблю эту страну и ее остроумный музыкальный народ, который едва ли нуждается в моих советах. Но по опыту собственного участия в законотворческой деятельности знаю, что в основе этого акта лежит хозяйственно-правовое творчество. Если я ошибаюсь, пусть соответствующие ученые заявят об этом публично. Если нет, пусть ответят на мои полемические замечания. Да освободит меня законодатель Украины от осуждения. Не думаю, что он займет позицию бывшего СССР, не допускавшего критического отношения к его новым законам. За это в 1961 году поплатился мой другой близкий покойный друг профессор М. Д. Шаргородский. Тогдашний заместитель Л. Ф. Ильичева г-н Снастин устроил ему духовный разгром с потерей редактирования журнала «Правоведение» и заведывания университетской кафедрой. Небезынтересно, что в том же году Н. А. Беляев представил к защите диссертацию с предложением переводить на голод заключенных, не выполняющих нормы выработки, и был тем не менее одарен докторской степенью и заведованием кафедрой взамен М. Д. Шаргородского. Я, грешным делом, подумал, что дальше Н. А. Беляев предложит ввести газовые камеры для исполнения смертных приговоров и будет произведен в академики. К счастью, тогда ничего подобного не случилось. Но если все мои только что изложенные объяснения признаются украинскими земляками достаточными, то, надеясь на это, перейду к анализу концепции «хозяйственников» по материалам ХК Украины.

IV. Хозяйственное право и Хозяйственный кодекс

Украинский хозяйственный кодекс (ХК) открывается, как и следовало ожидать, не общей частью, обнимающей большой нормативный массив для совместного применения с институтами особенной части, а лишь общими положениями, охватывающими небольшое число статей не столько нормоприменительных, сколько общедефинитивных (определительных). Иначе, собственно, и быть не могло, поскольку кодекс носит комплексный, а не единообразный (однородный) характер.

1. Предмет регулирования

Как указано в ст. 1 ХК, он: а) определяет основные принципы хозяйствования и б) регулирует хозяйственные отношения, возникающие в процессе организации и осуществления хозяйственной деятельности между субъектами хозяйствования и между этими субъектами и другими участниками отношений в сфере хозяйствования.

Таким образом, ХК регулирует как хозяйственную деятельность, так и хозяйственные отношения. Попытайтесь применить к любой другой отрасли права подобный двойной критерий, и у вас ничего не получится. Какую сферу деятельности обслуживает гражданское право или другие отрасли права? Они имеют дело с самыми различными сферами, но регулируют только однородные отношения. Так, гражданское право