Читаем без скачивания Избранные труды. Том IV - Олимпиад Соломонович Иоффе

регулирует имущественно-стоимостные и связанные с ними личные неимущественные отношения. Аналогичный вывод должен быть сделан относительно других дотоле существовавших отраслей права. Следовательно, хозяйственное право не только новая отрасль права. Оно отличается от других отраслей также тем, что строится на началах, вообще неизвестных построению системы права. Поэтому его и нельзя считать отраслью права, т. е. объективной его структурой, но можно рассматривать как отрасль законодательства, т. е. как часть его субъективно построенной системы.

Наряду с этим определение предмета хозяйственного права в ХК освобождено от своего ошибочного первоначального звучания: нет больше планово-хозяйственных отношений. В той мере, в какой планирование существует, оно упоминается лишь для характеристики некоторых вертикальных отношений, перестав, однако, быть решающим компонентом борьбы за образование хозяйственного права. Хозяйственно-правовые отношения продолжают подразделяться на три группы, но уже не вытекающие из системы планирования, а отличающиеся друг от друга как хозяйственно-производственные (бывшие межхозяйственные), организационные (бывшие внешнехозяйственные) и внутрихозяйственные (единственные сохранившие свою былую характеристику (ст. 3–4 ХК).

Но наиболее существенной переработке подвергся самый решающий признак хозяйственного права как регулирующего только и исключительно отношения между государственными (и некоторыми другими) хозяйственными организациями. Дело не только и не главным образом в том, что расширен круг этих организаций. Решающее значение имеет подключение к ним граждан (ст. 2 ХК). Раньше ссылка на выключение граждан была «коронным номером» в призыве к отделению от гражданского права. Теперь подобное положение исключено. Но возникают также другие вопросы.

Во-первых, в п. 2 ст. 55 ХК говорится, что субъектами хозяйственного права являются «граждане Украины…, осуществляющие хозяйственную деятельность и зарегистрированные в соответствии с законом в качестве предпринимателей». Значит, граждане, не став еще субъектами хозяйственного права, способны приступить к хозяйственной деятельности и обязаны пройти как предприниматели государственную регистрацию. Но до регистрации они еще субъектами хозяйственного права не становятся. Вместе с тем хозяйственное право не знает категории правоспособности. Тогда в каком правовом качестве граждане вправе начать осуществление хозяйственной деятельности и обладать правом, а в каком обязаны внести себя в государственный реестр? Субъектами какого права граждане являются, совершая эти действия? Видимо, субъектами гражданского права! Никакой другой предпосылки для этого нет. Отсюда следует, что гражданская правосубъектность при присоединении некоторых других основанных на ней фактов может породить хозяйственную правосубъектность, причем последняя возникает, а первая сохраняется. Не говорит ли это о том, что хозяйственная правосубъектность граждан не нужна, что они всего добиваются, опираясь на свою гражданскую правосубъектность, куда входит и правоспособность начать хозяйственную деятельность, зарегистрировав ее? А хозяйственная правосубъектность появляется после того, когда уже ничего нового с ее помощью не может быть достигнуто?

Растворение надуманной хозяйственной правосубъектности в гражданской происходит еще с большей легкостью у организаций. Пп. 1 п. 2 ст. 55 гласит: «Субъектами хозяйствования являются хозяйственные организации – юридические лица, созданные в соответствии с Гражданским кодексом Украины, государственные, коммунальные и иные предприятия, созданные в соответствии с настоящим Кодексом, а также другие юридические лица, осуществляющие хозяйственную деятельность и зарегистрированные в установленном законом порядке». Более того, согласно п. 4 той же статьи субъекты хозяйствования – хозяйственные организации, действующие на основе права собственности, права хозяйственного ведения либо оперативного управления, имеющие статус юридического лица, также признаются субъектами хозяйственного деятельности. Итак, подавляющее большинство субъектов хозяйственного права порождается гражданским правом. Почему же от гражданского права отделяется хозяйственное право? Как оно может использовать гражданско-правовое регулирование, когда образуются субъекты хозяйственного права? Чем дальше углубляешься в хозяйственно-правовую теорию, тем больше недоуменных вопросов возникает. А вот что сказано в ст. 55 ХК: «Субъектами хозяйствования признаются участники хозяйственных отношений, которые осуществляют хозяйственную деятельность, реализуя хозяйственную компетенцию (совокупность хозяйственных прав и обязанностей), имеют обособленное имущество и несут ответственность по своим обязательствам в пределах этого имущества». Напомним, что два последних признака свойственны также юридическим лицам, и только первый признак изменен: вместо организационного единства введена та же трудноуловимая компетенция.

До сих пор (и до появления докторской диссертации В. В. Лаптева) компетенцией считалась полномочность властных органов на определенные действия власти. Теперь же она переносится и на субъектов хозяйствования. К тому же прощупывается явная тавтология, соединяющая ст. 1 («хозяйственные отношения… возникающие между субъектами хозяйствования») и 55 («субъектами хозяйствования признаются участники хозяйственных отношений»). Если бы нечто подобное сказали цивилисты, В. К. Мамутов обвинил бы их в «понятийно-правовой эквилибристике». Но без эквилибристики не обойтись в стремлении отсечь хозяйственное право от права гражданского. Не писать же «хозяйственная правоспособность» подобна правоспособности гражданской! Лучше хозяйственная компетенция.

Но позвольте! Общепризнанно, что правосубъектность, а значит и компетенция, должна быть стабильной, а приобретаемые на ее основе права и обязанности всегда мобильны, не так ли? Оказывается, не так. Раз компетенция никакая не способность, а «совокупность прав и обязанностей», которые непрерывно приобретаются и прекращаются, то она динамична и никогда не равна самой себе.

Ну, а как быть с компетенцией как категорией власти? А никак. То другая компетенция. А вот хозяйственную компетенцию, так то уж мы написали. Не напоминает ли это некоего литературного героя? Как две капли воды! Но только литературный герой никогда не создавал хозяйственного права.

И наконец. Как уже говорилось, в качестве признака вышестоящего органа в вертикальных отношениях компетенция не выдает своей несообразности, отражая соответствующие управленческие (властные) полномочия, а не хозяйственные права и обязанности. Но какая компетенция может быть у цеха, который никем (да и ничем) не управляет? И положение вовсе усугубилось, когда участниками хозяйственных отношений стали граждане. Они тоже компетентны? В каком смысле – в смысле «компетентные», т. е. понимающие дело? Или в смысле обладания хозяйственными правами и обязанностями? Бывает же брак созданием супружества и образованием дефектов! Почему не может быть компетенции различного смысла?

Ну да, как ни крути, компетенция граждан не более, чем сапоги всмятку. И поскольку ее нет и быть не может, а граждане объявляются субъектами хозяйственного права, сформулировать общее понятие правосубъектности для всего хозяйственного права невозможно.

2. Закон и учебник

Закон состоит из статей, выражающих нормы права: гипотезы, диспозиции и санкции. Учебник об этом же законе состоит из понятий и объясняющих или обосновывающих их аргументов. Если учебник состоит из статей и норм, а закон – из понятий и аргументов, они меняются местами: закон становится учебником, а учебник воспроизводит закон. Учитывая эти элементарные различия, приходится констатировать, что в большом числе случаев ХК перестает быть законом и формируется понятиями по образцу учебника.

Начнем со ст. 5, посвященной конституционным основам правопорядка в сфере хозяйствования. Она написана словами: «Правовой хозяйственный порядок в Украине формируется на основе оптимального сочетания рыночного саморегулирования экономических отношений субъектов хозяйствования и государственного регулирования макроэкономических процессов». Если бы я даже продолжил цитировать эту фразу до конца, в ней не появилось бы ни щепотки права, разве что при упоминании конституционного требования ответственности государства перед человеком. А дальше перечисляются конституционные основы хозяйственного порядка. Но если эти основы конституционны, значит, они предусмотрены Конституцией Украины. Зачем же переписывать их в Хозяйственном кодексе? То же самое следует сказать и о ст. 6 ХК, говорящей об общих принципах хозяйствования. Право появляется только в ст. 7, трактующей нормативно-правовое регулирование хозяйственной деятельности. Но и здесь лишь перечисляются все виды существующих в республике нормативных актов – от кодекса до актов местного самоуправления и «других нормативных актов». Можно, конечно, понять желание составителя «подправить» хозяйственно-правовую концепцию и откликнуться на коренной перелом, который начался во второй половине 80-х годов. Но для этого нужно переосмыслить теорию хозяйственного права, а не переполнять кодекс неправовым материалом. Некоторый уклон в сторону права замечается в ст. 8, различающей государственные органы или органы местного самоуправления, когда они выступают в нормотворческой сфере или как субъекты хозяйствования. Но это должна делать Конституция, а не Хозяйственный кодекс. И уже не только не уместны в кодексе, но и опасны ст. 9–10, затрагивающие основные направления экономической политики государства, а также прогнозирование и планирование экономического и социального развития. Следует напомнить составителю этих статей, что было время, когда в СССР объявляли право орудием политики. Но очень скоро подобные воззрения были отвергнуты, так как они могли повлечь отказ от применения правовых норм ввиду их несоответствия политике. А «хозяйственники» пошли дальше, провозгласив 13 видов политики (структурно-отраслевая, инвестиционная, амортизационная и др.) и возведя их в правовые нормы об основных направлениях экономической политики (ст. 10 ХК). Но в отличие