Читаем без скачивания Леди удачи. Все пути… - Белоцерковская Марина

— Этот сумасшедший дом я прекращаю! Иван, немедленно проведи нас в изолированное помещение, где не будет посторонних. Переброс осуществим сейчас же. Это — первое. Второе: книгу поедем искать мы с Мари, сразу же после переброса. Третье: попробуй подготовить свою… нервную хозяйку к небольшому гипносеансу. Это необходимо! — пресекла девушка возражения вскинувшегося Сеича. — Она должна все забыть! Насколько возможно, конечно, — добавила Джоанна негромко. — И четвертое: Ксави, я очень тебя прошу — пожалуйста, без эксцессов…

Мари от возмущения даже поперхнулась:

— Я-то здесь при чем, здрас-сте?! Мне выдирают половину скальпа, и я же еще виновата! Мерси за доверие!

— Всё, я сказала! — голос Джоанны зазвенел.

Ксави осеклась:

— Ладно, капитан.

Во всем доме повисла напряженная тишина. Даже неугомонная Фиска притихла в углу курятника. Она в смутном страхе поглядывала на растерянно бродившую по двору странно отрешенную Домну Васильевну. Глаза хозяйки были затуманены. Она словно искала что-то и никак не могла найти. Приезжих не было ни видно, ни слышно. Вот хозяйка остановилась и вперила невидящий взор в стену избы. В этот миг в оконцах дальней комнаты что-то несмело засветилось, будто огонек свечки. Постепенно свет усиливался, приобретая серебристо-голубоватый оттенок. Фиска зажмурилась и забилась подальше в курятник, разрываясь между мучительным желанием заглянуть в светящееся оконце и мечтой, чтобы все стало по-прежнему — привычно и понятно.

А Домна Васильевна в это время несмело двинулась к крыльцу. Она отворила дверь и, слегка пошатываясь, побрела по дому. У порога дальней светелки она остановилась на миг, потом толкнула дверь рукой. Та отворилась. В небольшой горнице все было озарено призрачным голубоватым сиянием. Сосредоточенных лиц двух девушек Домна вспомнить не могла, как ни старалась, но смутная неприязнь к этим красивым боярышням заполонила ее существо. Из рук незнакомок исходили лучи, от света которых слезились и слепли глаза. Посреди комнаты, в перекрестии адского огня стоял ее Ваня. Одна из пришелиц обернулась и что-то сердито крикнула.

Но Домна уже ничего не замечала. Она выдохнула: «Ваничка!!!» и бросилась вперед. Молодица обвила руками шею своего Ванюши, и тут ее окатила волна тепла, она почувствовала, что падает в какой-то бездонный светящийся колодец, и всё исчезло.

Глава 64

У нас свобода совести: хочешь — имей совесть, не хочешь — не имей!

— Да, Жак, холодные здесь края. Сырость пробирает. Я, кажется, скоро мхом зарасту, — печально произнес Нэд, плотнее запахивая матросскую куртку, и потрепал Крошку по лохматому загривку. Пес зажмурился от удовольствия. — Хорошо, что ты приехал, — продолжал Волверстон, — а то меня тут вообще забросили. Хотел было с Питером в Ревель за кораблями отправиться, так царь не пустил. «Хороший английский мастер, — говорит, — мне нужен тут. Будем Санкт-Петербург строить». Вот и строим… А тут хоть бы слово английское от кого услышать! И что за язык они себе придумали?! Ты их «эр» слышал? «Р-р-разгр-рист»[117]. Можно подумать, барабанный бой слышишь, а не человеческую речь! Или вот: «з-шалос-ст»[118]. А, каково? Это ж мозги вверх тормашками иметь надо… — он помолчал. — А Мари с Джоанной в этой чертовой Москве. Им-то, конечно, весело: балы, кавалеры…

— Ты не прав, Нэд, — Жак, с трудом дотянувшись, похлопал друга по могучему плечу. — Ведь ты не знаешь, каково им там. «Балы… Кавалеры…» Какие там кавалеры? Я что, не помню, как чуть без волос не остался, когда при Мари брякнул какую-то чушь по твоему адресу? Бьюсь об заклад, она сейчас думает о тебе!

— Да чего там, не успокаивай, — махнул рукой Нэд. — Это я так, малость захандрил…

— Ладно, так и быть, утешу тебя, — Ренар блеснул черными хитрыми глазами. — Жак всегда узнает все новости первым. Помни и цени. С тебя бутылка рома.

Волверстон рывком повернулся к Жаку. Крошка от неожиданности подскочил и растерянно рявкнул.

— Слушай, Жак, — Нэд слегка запнулся. — Если… ты скажешь, что мы все отправляемся домой, я тебе бочку…

— Ну зачем же, я на такое количество не претендую, — Ренар скромно потупил глаза. — Новость будет несколько иная. Ты знаешь, что у царя Петра 30 мая день рождения?

— Ну? — энтузиазм Волверстона немного поутих.

— И в честь этого события будет устроен грандиозный праздник.

— А почему за это сообщение я должен ставить тебе выпивку? — разочарование Нэда стало явным.

— А потому что на этот праздник приглашены гости из Москвы.

— Ты хочешь сказать?.. — на темных скулах Волверстона вспыхнул румянец.

— Вот именно. Похоже, капитану Бладу тоже не дают покоя чьи-то прекрасные глаза. Так что он перед отъездом в Ревель долго убеждал царя Петра в необходимости присутствия на торжестве знакомых тебе юных леди. И убедил. Поэтому не позднее завтрашнего дня мы с Фиделем отправляемся в Москву, дабы лично привезти сюда двух молодых особ, которые, по твоему мнению, сейчас развлекаются в блестящем обществе московских щеголей…

Ренар увернулся от дружеской оплеухи, но не удержал равновесия и шлепнулся прямо на Крошку. Подниматься самому ему не пришлось — мускулистая рука Нэда вознесла его, как пушинку.

— Знаешь что, Жак, — не сразу найдя слова, Волверстон встряхнул Ренара так, что у того черные кольца волос, упав на лоб, совсем закрыли глаза. — Знаешь что… Ты получишь два бочонка рома, даже если для этого мне придется обшарить половину этой ненормальной страны!

Два отрока в иноземном платье спрыгнули с коней у ворот Егорьевского монастыря.

— Здесь, что ли? — с явно иностранным акцентом произнес один из молодцев, некультурно тыча пальцем в слегка остолбеневшего от такого хамства привратника.

Второй укоризненно взглянул на указующий перст и покачал головой:

— Ксав! Не демонстрируй свое трущобное воспитание. Это все-таки монастырь, а не кабак.

Ксави пожала плечами:

— Судя по этому экземпляру, — она кивнула на стража, — особой разницы не вижу. Вполне профессиональный спиртсмен. И учти — это вывеска! Товар, так сказать… э-э-э… лицом, если тут так называют бурдюки с самогоном.

Джоанна всмотрелась. Убедившись в справедливости слов Мари, хихикнула и перешла на английский:

— Ну, что ж. Филат — этот горе-книгопродавец — бьет себя пяткой в грудь, что отдал книгу прямиком в руки здешнего Цербера Псоевича и получил за нее рубль серебра и шапку…

— Рубль он, естественно, пропил? — утвердительным тоном спросила Ксави.

— Вы жутко догадливы, месье. Более того — и шапку тоже. Но это неважно. Важно то, что книга здесь.

— А ты уверена, что это — наша книга? — Мари окинула скептическим взглядом каменную монастырскую стену. — А то вломимся, а потом пардону просить придется.

— Филат утверждает, что нашел книгу на окраине Авдотьевки. Не думаешь же ты, что по околицам Авдотьевки разбросаны десятки синих томиков с золотым тиснением?..

— Слушай, а чего он сюда потащил? Больше некуда девать было, что ли?

— Да очень просто! Здесь самая крупная библиотека в Москве, после Донского монастыря. Значит дорого дадут. А с обитателями Донского у Филата какие-то идеологические расхождения во взглядах. Я не поняла точно, но то ли он кому-то из тамошних монахов скулу своротил, то ли ему морду начистили… И вообще, — неожиданно рассердилась Джоанна, — хватит разменивать гро́ши на во́ши! Тебе не всё равно — почему, да зачем?! Главное, что хошь не хошь, а придется проситься на аудиенцию к заву местной библиотеки. На предмет консультации двух не в меру любопытных иностранцев о наличии присутствия книжных сокровищ в сем хранилище.