Читаем без скачивания КЛЯТВА ВЕРНОСТИ - Ларри Нивен

– Законы анджелинос позволяют им свободно нападать на наших людей, – сказал Рэнд. – Если анджелинос не понравится такая ситуация, они могут изменить ее. Мы это сделали.

– Итак, у нас есть трое грабителей, четверо похитителей – и профессор Ренн.

– У нас нет Ренна.

– Мы можем взять и его, – сказал Боннер, – и вопрос перед нами простой – что нам с ними делать?

– Считайте это эволюцией в действии, – сказала Барбара Черчворд, и в ее голосе совсем не было слышно юмора.

22: ЗАКОНЫ И ПРОРОКИ

Несправедливость перенести сравнительно легко. Уязвляет справедливость.

Профессор Арнольд Ренн бросал одежду в форменную сумку ВВС. Он двигался неловко, потому что слишком спешил. Время от времени он бросал взгляд на красивую тисненную карточку, лежавшую на ночном столике. «СЧИТАЙТЕ ЭТО ЭВОЛЮЦИЕЙ В ДЕЙСТВИИ».

Бежать отсюда. Убраться. Они не могут по-настоящему нанести мне вред. Однако…

Он нашел уже дюжину таких карточек. В своем ящике в университете. В факультетском клубе. Под стеклоочистителем на ветровом стекле своей машины, и еще одну на сиденье, хотя на дверном замке не было видно никаких следов взлома. В холодильнике, а теперь еще в спальне, и Тина совершенно не представляет, как они попали в дом.

Угроза казалась совершенно явной. Лучше обратить на нее внимание. Ведь он не обратил внимания на заголовки в газетах о побеге преступника из тюрьмы. Хуже того. В газетах и на телевидении не было совершенно никаких сообщений о похищении одного из руководителей Тодос-Сантоса, на звонки в квартиру Женевьевы никто не отвечал, не отвечала и штаб-квартира ФРОМАТЕС, не отвечал также и…

Лучше уехать из города. Взять отпуск на время, пока все не утихнет. Пусть пока ведет занятия ассистент. Убраться отсюда. Пусть Тина приедет ко мне позже, если захочет.

Нужно уезжать, убираться, ехать сейчас же!

Он закончил складывать вещи и вынес сумку в гараж.

– Добрый день.

Ренн испуганно поднял голову. В дверях гаража стоял в ленивой позе человек. Он слегка улыбался, но в ружейном обрезе, который он держал, не было ничего приятного.

– Э…

– Не нужно ничего говорить. У меня есть для вас сообщение.

– Что…

– Очень простое. «Прощай».

Ренну хватило времени это осознать, прежде чем заряд дроби разворотил его грудь.

Смутные ощущения сформировались в целое. Холодно. Трава щекочет шею. Где-то рядом слышится слабый стон. Медленно к Винни вернулось ощущение всего этого, и еще боли. Сильной боли, так что ему показалось будто левая половина его лица и шеи разбиты в кровавое месиво.

Как у того длиннолицего гада с пустыми карманами, который обругал их в метро несколько недель назад. Он выглядел так же, как чувствовал себя сейчас Винни, после того как Винни с ним закончил. Но Винни запомнил его лицо, длинное, мрачное, и ненавидящее… и другое лицо ярко вспыхнуло перед ним в уме.

Модно постриженные светлые волосы, широкое и чисто выбритое лицо, новый темно-синий костюм с жилетом, галстук из рельефной ткани темно-красного и темно-коричневого цвета, золото на обоих запястьях, золотое кольцо – ходячие деньги. Он видел его только мгновение, и заметил взгляд, которым он смотрел на него – он никогда не встречал такого взгляда у своих жертв. Он увидел неземную радость, когда этот человек отвел свой кулак для второго удара. Этот огромный кулак с большим золотым кольцом только что разбил, как раздавил, шею Винни, и собирался повторить это снова.

Его ненавидели. Винни никогда по-настоящему не чувствовал этого раньше. Перед ним раболепствовали, с ним пытались договориться, ему отдавали часы, бумажник или кошелек и убегали… но вот эти люди его ненавидели. Они бы убили его, если могли.

Он вспомнил еще одно лицо, которое увидел позднее сквозь дымку какого-то наркотика. Лицо из ночного кошмара. Он видел его очень близко. Это была женщина с невероятно большими глазами, с пышными волосами и злой улыбкой. В ее руке была машинка, и игла выводила линии на его животе. Он попытался закричать, но другая игла вонзилась в его руку, и все исчезло.

Винни попытался свернуться поплотнее и застонал. Стон перешел в пронзительный от боли в глотке вопль. От боли в глотке, он сидел на земле, голый, как очищенное яйцо. Вокруг него были еще другие, все голые, разрисованные как пасхальные яйца. Их было шесть, плюс Винни. Некоторые из них продолжали спать, а другие в ужасе оглядывались вокруг.

Где мы? Он сел и огляделся. С одной стороны зеленый газон. С другой…

С другой стороны закрывала небо стена Тодос-Сантоса. Его окна сияли как десятки тысяч глаз.

Бежать. Он должен бежать. Он вскочил на ноги, и все вокруг расплылось. Он почти не почувствовал удара о землю, когда упал.

– Откуда я знал? – заорал он. – Откуда я знал, что в метро были ваши люди?

Голос издалека произнес с издевкой:

– СЧИТАЙ ЭТО ЭВОЛЮЦИЕЙ В ДЕЙСТВИИ.

Он оглянулся назад. Там, за полем, на городской улице, что проходила вдоль границы окружающего Тодос-Сантос парка, стояла огромная машина телевидения, на крыше которой был виден оператор с камерой. Камера и все остальное было направлено на Винни.

Что я здесь делаю? Но идти ему было некуда. Совершенно некуда. И он был не один.

Все были незнакомые. Нет. Вот это, Бегун Карлос. Он обхватил себя руками и стал еще меньше. Маленький жестокий человек, который иногда совершал нападения в метро, и которого Винни старался избегать, когда мог. Его очень трудно узнать без волос и без усов, и когда все его тело разрисовано синевато-белой краской. Толстый мужчина, разрисованный ярко-зеленой краской, мирно спящий рядом с ним, должно быть Пробка, который бегал вместе с Бегуном и выполнял его приказы. Винни никогда не видел его без одежды. То, что он принимал на Пробке за мускулы, кажется, в основном жир.

Но кто остальные четверо? И что написано у них на груди? Он с трудом сфокусировал свой взгляд. СЧИТАЙТЕ ЭТО ЭВОЛЮЦИЕЙ В ДЕЙСТВИИ.

Винни сдержался, чтобы не засмеяться – это могло опять вызвать боль в глотке и рассердить Пробку и Бегуна Карлоса… к тому же и сам Винни тоже был разрисован темно-розовой краской. На его животе была такая же надпись, как и у других. Как торговая марка. Он потер надпись, еще не понимая, и, обнаружив легкую припухлость, понял.

Это была татуировка, уже заживающая. Винни вспомнил женщину с иглой, и тут же мужчину с золотым кольцом. И он понял, что когда бы ни увидел в зеркале свой живот, он вспомнит обоих – женщину с огромными глазами с иглой, и мужчину, заносящего свой кулак с золотым кольцом, который готов нанести ему смертельный удар.