Читаем без скачивания Великий последний шанс (сборник) - Михаил Веллер

И осуществлялась демократия так: народ собирался на агоре, обсуждал проблему и принимал решение большинством голосов. Согласно установленным ранее законам. Народу было в греческом полисе-государстве не так много, высказаться и быть услышанным при желании мог каждый.

А из кого этот народ-то на агоре состоял? Из свободных мужчин, они же воины, они же независимые собственники. Вот это и были граждане.

Гражданин — родился в этом полисе в семье свободного человека, либо, что гораздо реже, был удостоен гражданства за какие-то особые заслуги. Гражданин имел участок земли, скот и инвентарь для его обработки, семью, могли быть в имуществе и рабы, дом стоял. Сеяли хлеб, выращивали маслины, стригли овец, откармливали свиней. И у каждого лежало в доме оружие — до своего часа. С этим оружием гражданин являлся в войско при опасности войны и ее начале. Армия была всеобщим народным ополчением.

И вот этот греческий гражданин гордился перед всеми варварами — всеми остальными обитателями мира — своей свободой! Никому он не кланяется, никто ему не указ, нет над ним царя и царской воли. А есть над ним только Закон — а в Законе том выражена его собственная воля и согласно с нею воля всех его сограждан на все случаи жиз ни. Вот такой «общественный договор» заключили граждане промеж собой для улучшения собственной жизни.

И немногочисленные функционеры власти, которых выбирало народное собрание для исполнения общегосударственных обязанностей, были перед народом как на стекле: прозрачные, всех-то граждан несколько тысяч человек, и все знакомы отлично. И жили те выборные функционеры от своих хозяйств, а сборы общих средств — налоги — шли только на общегосударственные нужды типа постройки кораблей или храмов, прокладки дорог или содержания общественных служащих типа стражников.

И не считаться с этим народом власть не то чтобы не могла — да эту власть только народ из своих рядов и ставил! И если власть начинала делать не то — народ собирался на агоре и сообщал власти, что по народному разумению она реально-то нарушает законы, действует народу не во благо, перешла таким образом границы священной присяги богам, и народ ее увольняет к чертовой матери. Если не хуже. А живет народ от собственного хозяйства и в подачках власти для прожитья не нуждается. А народ — он одновременно и армия, и хрен ты будешь с его силой и правом не считаться.

(Тогда-то впервые в мире и возник пиар! Необходимость возникла голоса народа при голосовании привлечь на свою сторону! Убедить людей в своей правоте, запудрить мозги, навешать лапши, прельстить! Вот так и появилось впервые ораторское искусство. И стали его преподавать в гимназиях. И загремела слава знаменитых ораторов, и модным преподавателям ораторского искусства платили сумасшедшие порой деньги!)

То есть. Демократия как политическое устройство. Организуется для своего блага гражданами. Которые экономически самодостаточны и прокорма им от власти не надо. Которые есть вооруженные единицы, за свой дом постоят перед кем угодно, и никаких гарантий личной безопасности им от государства не надо. А объединяются они для решения общих задач: оборона своего края от любых возможных врагов, сообща выделение средств на строительство, ремесла, искусства и т. п.

Вот это политическое устройство перенял у греков Великий Рим (пока не разложился от жадности и безделья и не впал в цезаризм).

А вот и новые времена. Голландская демократия: государственное объединение вооруженного народа — ремеслен ников и торговцев. Американская демократия — «пространство договоренности свободных и независимых вооруженных мужчин». Французская демократия: «Дайте права и оружие третьему сословию!»

ДЕМОКРАТИЯ — ЭТО НЕ ВЛАСТЬ ПРОЛЕТАРИАТА

Свободного независимого вооруженного гражданина нелегко подкупить и нелегко запугать. Он отвечает сам за себя, свою семью, свое благополучие.

А вот в XIX преимущественно веке ширятся ряды пролетариата — человека без оружия, без собственности, без веса в обществе. Он не может прокормиться сам — нужен хозяин, рабочее место. Он не может защитить себя сам — нужна по лиция и армия. И считаться с ним нечего — кто он вообще такой. Право голоса мы ему дадим, и отдаст он голос тому, кто ему пообещает работу и кусок за нее посытнее.

ПРОЛЕТАРИАТ ПРОДАЖЕН ПО СВОЕЙ СУТИ

Это жутко удобно предпринимателю. Плати побольше — и он твой. Подбрось ему зарплаты, раздай курей на выборах — и прессуй все соки следующие четыре года.

Дык чего получилось у нас? А то все про греков, понимаешь.

Благодаря удачно проведенной приватизации 95 % народа — но мы великодушные ребята и округлим эту цифру всего до 90 % — оказались пролетариатом. У них ни фига нет, только квартиры разрешили в собственность перевести, многократно оплаченные десятилетиями предшествующего труда — но о квартирах плач отдельный. А 5 % — но мы не мелочны и эту цифру округляем до 10 % — оказались собственниками.

Вот эти «верхние» 10 % являются экономически самостоятельными и независимыми. Они кормятся со своей собственности и налогами содержат государство. Они в той или иной форме вооружены — имеют оружие, или личную охрану с оружием, или охрану своих предприятий с оружием.

Вот промеж них и существует демократия. Они не могут не считаться друг с другом. И государство не может не считаться с ними, их интересами и мнениями. У них есть способы пролоббировать свои интересы и провести свои кандидатуры во власть до самого верха.

И они кровно заинтересованы в демократических свободах — имея деньги на подкуп и оружие для уничтожения. Это их свободы, и это их государство.

В начале новой эпохи — самые умные, энергичные, предприимчивые, корыстные, жадные, подлые, неразборчивые в средствах, самые хищные и выносливые, пронырливые и жестокие, — естественным порядком захватили все это добро и все командные высоты в стране, власть которой оповестила население: «А теперь я устраняюсь из экономики — налетай все!»

90 % оказались быдлом. Податным сословием. Голодранцами. Бесплатным резервом рабсилы — или низкооплачиваемой рабсилой. А всех родов иждивенцы — так просто балласт. А на хрена предпринимателю тратить деньги на прокорм балласта?

90 % не имеют никакого доступа к СМИ. Не могут найти правды в продажных судах. Не в силах организоваться в партии или профсоюзы для защиты своих интересов. Везде верхушки мгновенно захватываются продажными карьеристами и циничной сволочью.

Любое «расширение демократии» в таких условиях оборачивается расширением прав и возможностей 10 %, в своих интересах эксплуатирующих страну и платящих наемным работникам настолько мало, насколько это возможно. 90 % беззащитны.

Из всех прав и возможностей демократии 90 % реально могут: а) продать свои мышцы, или мозги, или иные части тела и свои профессиональные умения тому, кто согласится их купить, по договорной цене, причем низкой цене, и той могут потом не заплатить, и нет средств ее взыскать; б) напрячься, извернуться, сжать зубы и выбиться наверх, в правящие 10 % — что улучшит твою личную судьбу, но не изменит соотношение сил в обществе; в) эмигрировать к чертовой матери — если еще сумеешь устроиться на новом месте, а не угодишь там в худшее рабство. Ну, еще всегда можно спиться или повеситься: 80 000 самоубийц и 50 000 опившихся в год по официальной российской статистике.

ДЕМОКРАТИЯ НИЩИХ НЕВОЗМОЖНА

Нищего никто не слушает. Нищий озлоблен своей участью. Нищий мечтает о хлебе и о мести. Нищий не верит посулам власти.

Сознательно разделив общество на миллионеров и нищих, реформаторы допустили ошибочку. Сытый голодному не товарищ. Власть сама себя для блага нищих ограничивать не станет.

ДЕМОКРАТИЯ — ПРОДУКТ РАВЕНСТВА СИЛЬНЫХ

Анархическая и хищническая сущность проведения реформ сделала большинство населения слабыми.

И в интересах сегодняшних сильных держать слабых в этом ослабленном и бесправном состоянии.

7. Почему все реформы только ухудшают жизнь большинства?

И очень просто. Потому что первая и главная составляющая суммы всех действий любого человека и любой организации — это преследование собственных интересов. В наших конкретных «рыночных» условиях это — повысить рентабельность и доходы от своей деятельности.

Благо народа и страны, польза дела и перспектива — о, это всегда есть. А также надо всегда учесть интересы партнеров и обязательства перед инвесторами. Это, значит, в третью очередь и во вторую очередь. А в первую — все-таки свою прибыль.

И какое бы начинание власть ни затеяла — чиновники и подрядчики на всех уровнях, проектировщики и экономисты из всех контор — прежде всего закладывают в план проводимой реформы личный интерес, а уже потом все остальное. Из остального до облагодетельствованного низового потребителя доходит клизма со скипидаром.