Читаем без скачивания Вид с дешевых мест (сборник) - Нил Гейман

Как уже было сказано, остаток дней он провел за решеткой, вместе с такими же сумасшедшими преступниками, как и он сам, – но, в отличие от них, принес нам, если можно так выразиться, вести с иной стороны. В остальном его жизнь оказалась растрачена впустую.

И все же он оставил нам картины и загадки и, среди прочего, одну незавершенную картину-загадку, которая по-прежнему не дает покоя многим. Анджела Картер написала потрясающую радиопьесу об этой картине, о жизни Дадда и викторианском искусстве. Пьеса называется «Приди на эти желтые пески». Мне же довелось работать над сценарием фильма, в котором ключевую роль играет «Мастерский замах…». Мало того, однажды я чуть было не составил антологию, каждый рассказ в которой был бы посвящен одному из свидетелей того самого мастерского замаха, которым сказочный дровосек раскалывает очередной каштан.

Картина так и останется незавершенной, мы так и не поймем ее создателя до конца, и тайна, в конечном счете, так и пребудет неразгаданной. Или, как выразился сам Дадд в финале своего стихотворного «Упразднения картины…»:

Но так оно иль все-таки не так,Оставь его, забудь! Такой пустяк!Ничем не объясняю я его,А из ничто и выйдет ничего.

Я написал это для номера журнала «Интеллиджент Лайф» за июль/август 2013 года, разграбив собственное предисловие к великолепному роману Марка Чадборна «Мастерский замах сказочного дровосека» (2008).

IX. Делайте хорошее искусство

Ваш муж сбежал с политиком? Делайте хорошее искусство. Вашу ногу оторвал и съел удав-мутант? Делайте хорошее искусство. У вас на хвосте налоговое управление США? Делайте хорошее искусство. Кошка вдруг взяла и взорвалась прямо у вас на глазах? Делайте хорошее искусство.

Никогда на самом деле не ожидал, что мне придется давать советы людям, выпускающимся из высшего учебного заведения. Сам я никогда ни из чего подобного не выпускался – и даже не впускался. Из школы я сбежал, как только выдался шанс, – когда от перспективы еще четырех лет принудительного обучения (прежде чем я смогу стать писателем, которым хотел быть) впору было задохнуться.

Я вырвался в мир, я писал и становился тем лучшим писателем, чем больше писал; и потом еще писал, и никто вроде бы не возражал, что я все выдумываю: люди просто читали мою писанину и платили за это деньги, или не платили, а иногда даже нанимали меня написать для них что-нибудь еще.

Все это оставило меня с чувством здорового уважения и приязни к высшему образованию, от которого те из моих друзей и родственников, кто ходили в университеты, излечились уже давным-давно.

Если оглядываться назад, это было выдающееся путешествие. Не уверен, что его можно назвать карьерой, так как карьера подразумевает некий план, которого у меня никогда не было. Самое близкое, что у меня было к плану – это список, составленный мною лет в пятнадцать: в нем было все, что я хотел в жизни сделать. Написать взрослый роман, детскую книгу, комикс, фильм; записать аудиокнигу; сделать сценарий эпизода «Доктора Кто» и т. д. Нет, я не делал карьеру – я просто делал следующее, что было в списке.

Вот я и подумал, что расскажу вам все, что сам хотел бы знать, когда начинал, и даже несколько вещей, которые, если оглядываться отсюда назад, действительно знал. И еще что я дам вам самый лучший совет, который получал сам и которому совершенно не смог последовать.

Прежде всего и во-первых: когда вы начинаете карьеру в искусстве, вы никакого понятия не имеете, чем на самом деле занимаетесь.

И это здорово. Те, кто знают, что они делают, знают правила. Они знают, что возможно и что невозможно. Вы – нет. И не должны! Все правила относительно того, что возможно и что невозможно в искусстве, придуманы людьми, которые никогда не проверяли границы возможного, выходя за них. А вы можете.

Если вы не знаете, что что-то невозможно, это оказывается легче сделать. А раз никто этого раньше не делал, они не успели придумать правила, призванные не дать вам сделать это снова.

Далее, во-вторых: если у вас есть идея, чем вы хотели бы заниматься, зачем вас сунули в этот мир – идите и делайте.

Сначала это куда труднее, чем кажется, а под конец – гораздо проще, чем вы и представить себе могли. Потому что в нормальных условиях прежде чем попасть туда, куда вы хотите попасть, вам приходится сделать ряд вещей. Я хотел писать комиксы, романы, рассказы и фильмы и поэтому стал журналистом, потому что журналисты имеют право задавать вопросы – а еще всюду лезть и выяснять, как работает мир и делать всякие вещи, которые мне были нужны, чтобы не просто писать, но и писать хорошо. А еще мне платили деньги за то, чтобы я учился писать экономно, внятно, подчас в крайне суровых условиях и вовремя.

Бывает, путь к тому, чтобы делать то, что вы надеетесь делать, очерчен очень четко, а бывает, что почти невозможно понять, правильно вы поступаете или нет, потому что ваши надежды и цели приходится как-то увязывать с тем, чтобы что-то есть, платить долги, находить работу, понимать, чего вы реально можете достичь.

Что сработало лично для меня… – представить, что место, где я хочу оказаться (быть писателем, в основном художественной литературы, делать хорошие книги, хорошие комиксы и зарабатывать на жизнь словами) это такая гора. Далекая гора… моя цель.

И я знал, что пока я буду идти к этой горе, все будет в порядке. И когда я реально не знал, что делать, можно было остановиться и подумать, ведет ли меня вот эта конкретно дорога к горе или прочь от нее. Я отказывался от всех редакторских работ в журналах – от правильных работ, за которые платили бы правильные деньги, потому что знал, что, какими бы привлекательными они ни казались, для меня это будет значить, что я ухожу от горы прочь. Но если бы эту работу мне предложили раньше, я вполне мог бы и согласиться, потому что это все равно было бы ближе к горе, чем я в то время находился.

Писать я учился прямо в процессе написания. Я занимался чем-то до тех пор, пока оно ощущалось как приключение, и прекращал, как только оно превращалось в работу, что само по себе значит, что жизнь на работу похожа не была.

В-третьих: когда ты только начинаешь, тебе неизбежно приходится сталкиваться с неудачами. Приходится учиться быть толстокожим и понимать, что далеко не каждому проекту суждено выжить. Жизнь фрилансера, жизнь в искусстве подчас похожа на послания в бутылках: ты кидаешь их в море с берега необитаемого острова и надеешься только, что кто-нибудь выловит одну и откроет, и прочтет, и положит что-нибудь взамен – а потом что она приплывет с этим к тебе назад. С признанием, с заказом, с деньгами или с любовью. И приходится принять, что иногда ты бросаешь в море добрую сотню бутылок, а возвращается всего одна.

Проблема неудачи – это проблема уныния, безнадежности, голода. Ты хочешь, чтобы все уже случилось и по возможности прямо сейчас, а оно ни в какую. Моя первая книга – журналистика, которую я делал за деньги и на которую уже авансом купил себе новую электрическую пишущую машинку – должна была стать бестселлером. Она была просто обязана принести мне кучу денег. И если бы с издателем не случилась невольная ликвидация между тем, как распродался первый тираж и был запущен второй, и еще до того, как были уплачены роялти, так бы оно непременно и вышло.

Я пожал плечами – в конце концов, у меня была моя новая пишущая машинка и достаточно денег, чтобы еще пару месяцев платить за жилье… так что я решил, что в будущем изо всех сил постараюсь не писать книг только за деньги. Если ты не получил денег, ты не получил ничего. Но если ты сделал работу, которой гордишься, и при этом не получил денег, у тебя хотя бы осталась работа.

Я то и дело забываю это простое правило, и тогда вселенная всякий раз дает мне пинка и напоминает. Не знаю, работает ли оно так еще для кого-то, кроме меня, но истинная правда, что ни одна овчинка, которой я занимался, когда единственной причиной делать это были деньги, не стоила выделки – ну разве что как горький опыт. Обычно я и денег-то в конце концов не получал. А вот то, что я делал из радости, потому что хотел увидеть, как оно сбудется в реальности, еще никогда меня не подводило, и я никогда не жалел о потраченном на него времени.

Неудачи – это тяжело.

Но с удачами проблем может оказаться еще больше – потому что никто вас о них не предупредил.

Первая проблема с пусть даже ограниченным успехом заключается в непоколебимой внутренней уверенности, что ты лишь случайно вышел сухим из воды и теперь тебя в любой момент могут разоблачить. Это синдром самозванца, который моя жена, Аманда, окрестила политикой жулика.

Я, например, был уверен, что в один прекрасный день раздастся стук в дверь, и на пороге будет стоять человек с планшетом (понятия не имею, с какой радости он у меня носит планшет, но вот так уж оно было), который посмотрит в свои бумажки и скажет, что все, хватит, они решили, что со мной пора завязывать, и теперь мне придется пойти и найти себе нормальную работу, никак не связанную с тем, чтобы выдумывать всякие вещи и записывать их, да еще читать книги, которые я и так все равно хотел прочесть. А потом я и правда тихо уйду и найду другую работу… где для выдумок места больше не будет.