Читаем без скачивания Русская Армия в изгнании. Том 13 - Сергей Владимирович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вследствие этого предписывалось подготовить части к новому взгляду. «Существенно важно, – говорилось в этом предписании, – чтобы все сознательно встретили формы переходного состояния армии и усвоили себе необходимость и возможность в этих условиях сохранить в полной мере твердость дисциплины, многолетнюю боевую спайку и преданность идее служения Родине, как армия сохранила это здесь в течение шести месяцев со дня эвакуации Крыма».
Армия вступала теперь во второй период – период подготовки к новой трудовой жизни, период, может быть, наиболее трудный, ибо приходилось приводить в согласование два противоположных начала: воинской дисциплины и свободного труда.
К началу января 1922 года наши части не только были перевезены в Сербию, но уже до некоторой степени осели. В общих чертах – Кавалерийская дивизия получила назначение в пограничную стражу, причем старшие начальники являлись инспекторами отделов («отсеков»); Кубанская казачья дивизия получала в районе Вранье большую работу по сооружению шоссейного пути к границе Болгарии; технический полк, выделенный из 1-го армейского корпуса, получил работы по сооружению железных дорог; часть офицеров различных частей поступила на службу в сербскую жандармерию.
Кроме этого, в Белой Церкви расположилось Николаевское кавалерийское училище, и на средства Державной комиссии продолжали существовать уже ранее открытые три кадетских корпуса: Крымский, Донской и так называемый Русский кадетский корпус.
Тяжела была жизнь русских частей в этих «новых условиях жизни». Грандиозная дорога, сооруженная казаками в окрестностях Вранье, закончена только недавно – и я имел возможность лично видеть и оценить этот «Русский Путь», как называют ее сербы. В совершенно дикой местности, среди громадных гор в несколько тысяч метров, вьется капризной лентой этот путь, и порою кажется, что только старые римские дороги могут соперничать с этим творением русских изгнанников. По пути, в землянках и сколоченных наскоро бараках, на такой высоте, когда облака ходят внизу, жили русские воины. Зимою на этих высотах заносило снегом на несколько недель – живущие там бывали отрезаны не только от мира, но и от своих же соседних постов.
В таких суровых условиях существовала и пограничная стража, особенно в диких албанских горах. На постах, куда часто доставлялась почта и провиант раз в месяц, в землянках, сооруженных собственными руками, в постоянном напряжении и ежедневных перестрелках с албанскими разбойниками жили наши пограничники. Жалованье было самое скромное: «контрактуальный чиновник» получал 1000 динар, «наредник» – 450 динар, «капрал» – 365 динар и рядовые – 350 динар. Неудивительно, что в одном из первых же донесений начальника штаба Кавалерийской дивизии генерал-майора Крейтера, от 30 апреля 1922 года, указывается, что «в связи со все возрастающей дороговизной, с одной стороны, а с другой – вследствие совершенно недостаточно получаемого содержания, положение с довольствием катастрофическое. Если раньше получаемого содержания хватало одиноким, то теперь и этого сказать нельзя. Уже офицер и солдат не могут позволить себе мясной пищи хотя бы 2–3 раза в неделю. Питаются исключительно картофельной похлебкой, фасолью и чаем».
Эта тяжелая служба не была замаскированной благотворительной помощью «русским братьям». Контрабанды было задержано на 3 НО 931 динар; кроме того, значительное количество валюты и целые партии коммунистической литературы. По окончании годичного срока службы командир пограничной стражи, полковник Ристич, лично выразил генералу Врангелю свое полное удовлетворение, и пять старших русских начальников были награждены орденами Святого Саввы и восемь – медалями «За усердие».
За время службы русских в пограничной страже учитывалось значение нашей военной организации: русские старшие офицеры – «контрактуальные чиновники» – везде занимали должности «водников»; громадное число командиров страж были русские офицеры; канцелярии «чет», хозяйственная часть и вся переписка, за самым малым исключением, велась русскими. Командир пограничной стражи, полковник Ристич, считал, что сами интересы службы диктуют сохранение нашей спайки и воинских отношений между русскими, что возможно при влиянии старших на младших. Им была издана специальная инструкция о службе русских, о их взаимоотношениях, о размере и характере сохраненной русской организации.
Но неожиданно и здесь наши части постигло жестокое испытание. В апреле 1922 года Скупщина приняла законопроект о ликвидации пограничной стражи и о замене ее «финансовым контролем», с подчинением Министерству финансов на основаниях гражданских чиновников. С окончанием контракта, 1 сентября 1922 года, можно было ожидать постепенного снятия наших чинов и замены их новыми лицами: повышение оклада увеличивало интерес к этой службе у коренного населения, не имевшего ранее выгоды идти на нее. Министерство финансов сообщило, что на службу в финансовом контроле могут рассчитывать только отдельные лица; в составе же пограничной стражи было свыше 4500 наших офицеров и солдат. В самое трудное время года, к началу зимы, громадная часть пограничников могла остаться без службы, пропитания и крова.
К октябрю месяцу 1922 года Министерство финансов согласилось принять 1700 человек. Остальные должны были как-нибудь быть обеспечены различными работами. В мае 1923 года правительству С.Х.С. понадобилось для восстановленной пограничной стражи 1000 человек, которые были даны немедленно. Однако прежнее отношение доверия, которое клал в основание наших взаимоотношений полковник Ристич, было теперь заменено новыми инструкциями и директивами его заместителя, полковника Еремича. Все служащие трактовались как «отдельные лица». Старшие офицеры были лишены возможности поддерживать связь со своими младшими офицерами и солдатами. Из 1000 принятых за один месяц было уволено 210 человек, в то время как в первый период из 4500 в течение 15 месяцев было уволено всего 15. Увольнение грозило каждому за малейшую провинность и даже без всякой провинности, без объяснения причин.
Главное командование должно было постоянно иметь в виду резерв таких групповых работ, куда можно было бы направить внезапно потерявшего службу; главным таким местом были работы по постройке шоссе в районе Кральево. Осуществление громадного казенного подряда по переустройству шоссе Кральево – Рашка было принято техническими силами русских инженеров, объединившихся около товарищества «Техника», с участием средств Главного командования в сумме свыше 5 миллионов динар. Это был обширный резервуар для групповых работ – и его создание относится к началу 1923 года и вызвано было, главным образом, заботами об устройстве на работы около 200 человек, которых в связи с гонениями, воздвигнутыми на Русскую Армию во время дружбы Стамболийского с московскими коммунистами, предполагалось перебросить из Болгарии в Сербию.
На пути к осуществлению этого проекта стали затруднения с получением необходимых виз; затем в Болгарии произошли изменения в благоприятную для наших контингентов сторону. Предполагавшаяся переброска 2000 человек не состоялась. Однако работы по
