Читаем без скачивания Сдам квартиру недорого - Александр Alias

– Тебе не удастся меня убить. Не удастся, сволочь, – я шипел эти слова, глядя в скважину. Мне казалось, что именно там засел дух двери, который не выпускает меня из квартиры. Я замолотил кулаками по двери, но звук получался глухой. Такой звук бывает, когда бьешь по кирпичной стене. Его почти нет.

– Ничего не получится. Я же тебе говорил, что никто тебя не услышит, – усталым голосом сказал Сергей. Я обернулся.

– Ты спас меня. Зачем? Почему? Откуда мне знать, что это не ты дух этой квартиры. Может, ты просто пришел понаблюдать за очередной жертвой? Представился Сергеем? Я же никогда не видел этого Сергея! – я кричал, не в силах совладать с эмоциями.

– Я спас тебя, потому что не хотел, чтобы у этой квартиры на счету была еще одна смерть. Меня она победила. Но не до конца. Она не убила мой дух, мою ненависть. Почему я помог тебе спастись? Наверное, потому что я хотел бы жить. Я хотел бы, чтобы кто-нибудь мог спасти меня тогда. Я не знал про холодильник. Я не знал, что продукты, помещаемые туда, за сутки превращаются в отраву. Ты наверняка делал яичницу? И не раз? – продолжал Сергей, после того, как я кивнул в ответ. – А заметил, что яйца часто бывали тухлыми?

– Только один раз, – хрипло пробормотал я, – это было сегодня.

Боже мой, сегодня утром! Казалось, что это было так давно! И еще вчера вечером у меня были планы. Еще вчера я был в относительной безопасности. Ну почему при первых же странностях я не убежал отсюда? Почему?

– А еще как-то раз я застрял в туалете, но это было не смешно. Совсем не смешно. Я опустил крышку, сел и стал ждать, когда Вова вытащит меня оттуда. Но он все не приходил. Наверное, он не мог открыть входную дверь снаружи. Он должен был вернуться с работы. А эта сволочная квартира наверняка его не впускала внутрь. Я ждал долго, с полчаса, наверное. Все это время я пытался открыть дверь, но не мог. Я лупил по двери что есть мочи. Но дверь поглощала все звуки. Вдобавок ко всему, стало холодать. Сначала стало просто прохладно. А потом я увидел, что изо рта идет пар. Потом на кафеле появился иней. А я в шортах, в домашних тапочках и в майке! Ё-моё, как я орал! Я старался согреться, прыгал, растирал руки, ноги, бежал на месте. Только это спасло меня, я думаю. Правда, через пару дней я все равно умер… Вовчик потом рассказывал, что позвонил Алексею Викторовичу, потому что ключ заклинило. Тот вызвал бригаду экстренного вскрытия дверей. Только после этого мой друг смог зайти в квартиру. Он вошел, позвал меня, но я, конечно, его не услышал. Он решил, что я задержался на работе. И спокойненько сел ужинать. Только минут через пятнадцать ему захотелось в туалет. Дверь легко открылась. Я вывалился оттуда, не в состоянии шевелить отмороженными губами, я не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Вот тогда бы нам свалить оттуда. Сразу. Но мы ведь совсем недавно въехали. Мы думали, что продержимся. К этому времени приехал взволнованный Алексей Викторович, предупредил, что нам не стоит играть в эти игрушки и надо валить, пока не поздно, потому что в квартире что-то происходит…

– Так он знал! – перебил я его. – Знал, что тут творится! И не предупредил меня! Он сказал, что по какой-то причине все его жильцы съезжают, без предупреждения, ставя перед фактом. Более того, он потребовал залог, потому что не был уверен, что я продержусь здесь хотя бы два месяца! Он приходил ко мне. Сказал, что надо мне съезжать, пока не поздно. Он выглядел очень грустным, очень расстроенным. Козёл!

– Может, хотел поиздеваться? – предположил Сергей. – Я не вижу других причин, по которым он это делает. Он умственно неполноценный. Сволочь, ненавижу его. По его милости я теперь обречен гнить в этой квартире вечно.

– Почему же вечно?

– Потому что я как-то привязан к ней. Я не знаю, как так вышло. Но после реанимации я очнулся здесь. Я подумал вначале, что я жив и меня привезли сюда. Но потом я понял, что… Нет, лучше я тебе покажу, – Сергей оторвал себе палец. С такой легкостью, с какой отламывают половинку очищенного банана. Никакого хруста костей, никаких рвущихся сухожилий, никакой крови. Потом приставил его, и палец как там и был. Потом взял нож и пырнул себя в живот. Крови не было. Через секунд двадцать затянулась рана, еще через несколько секунд словно пленку отмотали обратно – заросли нитки на одежде.

Я попятился невольно. Мое тело с трудом мне подчинялось. Ничего страшнее я в жизни не видел. Одно дело смотреть это все по телевизору, зная, что на самом деле кровь никакая не кровь, а кетчуп, размазанный по рубашке, или краска, что актеры остаются в живых и никаких потусторонних сил не существует. Другое – видеть это все своими глазами. Уверяю вас, это очень страшно. И этот человек, то есть, это существо спасло мне жизнь! Только это заставило меня сдержать крик ужаса. Мне искренне было жаль его. Он умер, а я остаюсь жить. Он умер, но помог мне сохранить мою жизнь. Ему суждено остаться в этой квартире, но он хочет, чтобы я выбрался отсюда. Может, я тоже смогу помочь ему?

– Скажи… ты можешь… э-э-э, – я никак не мог сформулировать то, чему учили разные фантастические фильмы и книги. Это стало своего рода догмой. Человек может вернуться к жизни, если ликвидирована злая сила, умертвившая его. Здесь не должно быть по-другому! Просто не должно!

– Ты думаешь, что я смогу снова стать живым человеком? – прошептал Сергей.

– Да, – я опустил голову. Я не в силах был смотреть в его большие глаза, обведенные синими кругами. В них горел мертвый огонь. Огонь, разожженный ненавистью и болью.

– Я не думаю, – твердо сказал он, – это невозможно. Мое тело похоронено. Меня оплакали близкие. Разве возможно снова вернуться к живым? Я хочу. Но боюсь, что мой приговор обжалованию не подлежит.

– Но ведь твое тело здесь? Как же его захоронили?

– Это не тело. Это отпечаток.

– Как это?

– Отпечаток в пространстве. В душе я никак не могу смириться со своей смертью. Я не хочу верить в то, что я больше не воскресну. Я ненавижу эту квартиру и ее хозяина. Эти мысли являются энергией. Слабой. Но ее достаточно, чтобы создать здесь иллюзию. Я – просто иллюзия. Достаточно плотная, чтобы втянуть тебя за ноги в комнату, – тут он улыбнулся, – но я не человек. Я больше не человек, понимаешь? Мне жутко от этого самому. Я вижу себя в зеркале. Видишь, я могу разговаривать с тобой, слышать тебя. Правда, я не хочу есть, ведь я не умею переваривать пищу. Я много сплю. Потому что энергию надо восстанавливать. А я могу это делать только во сне. Чем этот сон является на самом деле, я не знаю. Может, я просто лежу и думаю. Может, в эти моменты, когда я лежу в бессознательном почти состоянии, я подзаряжаюсь откуда-то. Кто знает?

– Почему твой друг выжил?

– Он не любит грибы, – лицо Сергея совсем погрустнело, – а я их обожаю. То есть, обожал. Мы пожарили картошку с луком, сделали салатик. Помидорчики, огурчики. Всё как положено. Он взял себе грудинку к картошке, а я вытащил банку грибов из холодильника. Грудинка немного заплесневела, но Вовчик не пострадал, так, несварение. Он не съел много. Плесень не любит, – Сергей засмеялся, потом продолжил: