Читаем без скачивания Орхидея из стали. Марлен Дитрих - Елена Мищенко

Посол сказал: «Слово фюрера, что все ваши пожелания будут исполнены как только вы вернетесь домой».

Посол встал, сделав легкий поклон, давая понять, что аудиенция окончена. В сопровождении четырех мужчин бледная и испуганная, Марлен направилась к выходу. Она дрожала. Руди взял ее под руку и они направились к машине. На следующий день она получила паспорт.

Марлен всегда была «под колпаком», за ней велась слежка. Они знали о ней все, ни на секунду не спускали с нее глаз. «Этот ужасный человек в Берлине хотел заполучить меня любой ценой», – говорила Марлен о Гитлере.

Марлен Дитрих всегда была далека от политики. Она последовала за Штернбергом в Голливуд в 30-м году, не подозревая о том, что произойдет в Германии, стране, которую она любила всем сердцем.

Но в 1935 году, когда на Германию надвигалась коричневая чума, актриса сделала осознанный политический шаг: она прервала все съемки, созвала пресс-конференцию на студии «Парамаунт», где руководитель отдела PR от ее имени объявил, что Марлен Дитрих порывает все связи с Германией и просит американские власти предоставить ей гражданство США.

В своей книге ее дочь Мария Рива так пишет об этом эпизоде: «Я увидела в тот момент глаза матери. Они были заплаканными и опухшими, мама все время отворачивалась, чтобы не было видно ее лица».

В июне 39-го всю мировую прессу обошла фотография с изображением Дитрих, принимающую американское гражданство. Берлинская газета Die Sturmer сопроводила фотографию следующим комментарием:

«Немецкая кинозвезда Марлен Дитрих провела так много времени среди голливудских евреев, что решила стать американской гражданкой. На этой фотографии она получает соответствующие документы в Лос-Анджелесе. Еврейский представитель закона принимает от Дитрих клятву верности Америке. Этим она предает свой Faterland».

«ЗОЛОТАЯ ПУМА»

«Они встретились на кинофестивале в Венеции. Марлен сидела со Штернбергом в ресторане «Лидо» за обедом, когда к их столику подошел незнакомый мужчина.

– Господин фон Штернберг? Мадам? Вы разрешите?

Марлен не любила когда с ней заговаривали незнакомые люди, но ее очаровал его глубокий выразительный голос. Она оценила тонкие черты лица, чувственный рот и глаза хищной птицы, взгляд которых смягчился, когда он поклонился ей.

– Позвольте представиться. Эрих Мария Ремарк.

Марлен протянула ему руку, которую он учтиво поцеловал. Фон Штернберг жестом велел официанту принести еще один стул и предложил:

– Не присядете ли к нам?

– Благодарю. Если мадам не возражает.

В восторге от его безупречных манер Марлен Дитрих слегка улыбнулась и кивком головы предложила ему садиться.

– Вы выглядите слишком молодым для того, чтобы написать одну из самых великих книг нашего времени, – проговорила она, не спуская с него глаз.

– Может быть, я написал ее всего лишь для того, чтобы однажды услышать как вы произнесете эти слова своим волшебным голосом, – щелкнув золотой зажигалкой, он поднес ей огонь; она прикрыла язычок пламени в его загорелой руке кистями своих тонких белых рук, глубоко втянула сигаретный дым и кончиком языка сбросила с нижней губы крошку табака.

Фон Штернберг, гениальный постановщик, тихо удалился. Он сразу распознал любовь с первого взгляда».

Так описывает сцену знакомства Дитрих с Ремарком дочь Марлен.

После того как Штернберг покинул студию «Парамаунт», Дитрих испытала еще один удар. Ее, также как и кинозвезд Грету Гарбо, Кэтрин Хепберн, Джоан Кроуфорд и других, объявили «кассовой отравой».

Дело в том, что студии продавали «звездный» фильм с «нагрузкой» – к основному фильму прилагалось пять-шесть второсортных картин той же студии. Владельцы кинотеатров взбунтовались – тогда студии просто перестали снимать тех, чье участие в фильме оплачивалось по «звездной» ставке. В немилость попали самые лучшие актрисы, приносившие большой доход и славу Голливуду. Карьера Марлен застопорилась, и она решив устроить себе и своей семье долгие каникулы, уехала в Европу.

У Ремарка сложилась почти аналогичное положение: всемирную известность ему принесло одно-единственное произведение – «На Западном фронте без перемен». Но вскоре слава обернулась другой стороной.

«За всю историю книгопечатания только Библия по числу проданных экземпляров стояла впереди этой книги немецкого автора», – писали литературные критики. Так же как и Дитрих, он, не будучи евреем, покинул Германию, презирая ее национал-социалистическую политику, и с тех пор жил в Европе. Ремарку не удалось спасти мир, поведав людям об ужасах Первой мировой войны. На родине жгли его книги. Германия готовилась к новой войне. Шел 38-й год. Ремарк уже шестой год жил в эмиграции. Он часто бывал в Венеции. Также как и Марлен Дитрих, писатель любил этот удивительный город. Их встреча произошла во время венецианского кинофестиваля.

На следующее утро после первой встречи Марлен встретила его на пляже. Она читала стихи любимого поэта – Рильке. «Я вижу, вы любите хорошие книги», – сказал Ремарк. Марлен прочла несколько стихотворений на память. Ремарк был поражен: кинозвезда, которая знает поэзию?! Это невероятно!

Золотые венецианские закаты, песни гондольеров, маленькие рыбацкие деревушки, любимое шампанское Ремарка «Дом Периньон», – таков был фон их романа. Затем – Париж, роскошный бело-золотой отель «Ланкастер», Марлен останавливалась в апартаментах под номером 45. Там всегда стояли лиловые орхидеи и белые розы, Ремарк опустошал цветочные магазины Парижа. Они посещали ночные клубы которые оба любили. Ремарк был тонким знатоком вин, он мог определить название, дату производства вина сделав лишь первый глоток, не глядя на этикетку. Это доставляло ему большое удовольствие.

В то лето 38-го Ремарк начал работу над романом «Триумфальная арка». Прообразом главной героини Жоан Маду была Марлен Дитрих, а себя Ремарк вывел под именем Равика – эмигранта из Германии.

Именем Равик Ремарк подписывал свои многочисленные страстные письма к Марлен, в которых изливал душу, истосковавшуюся по любви, измученную ревностью, – Марлен давала к этому немало поводов.

Кроме Дитрих у Ремарка были еще два предмета страсти: великолепная художественная коллекция и машина марки «Ланчия», он ее описал в романе «Три товарища». Он называл машину «серой пумой», а Марлен – «золотой пумой». Он их представил друг другу, – он надеялся, что «серая пума» поймет его любовь к «золотой пуме». Чтобы они подружились и привыкли друг к другу, Ремарк часто совершал длинные автомобильные поездки с Марлен.

О коллекции Ремарка нужно сказать особо: в нее входили работы Эль Греко, Ван Гога, Модильяни, Ренуара, бесценные ковры, много музейного антиквариата.