Читаем без скачивания После боя - Ирина Лобусова

Я не интересовался боксом, поэтому не знал подробностей. Но поговаривали, что никаких подробностей и не было. О нем замолчали и так же быстро, как подняли на вершину, его забыли. Сколько лет прошло с тех пор? Не меньше десяти. Но информационная атака тех лет была столь сильна, что имя легко само всплыло у меня в памяти. Видать, вдалбливали так сильно, что не так просто было его забыть.

Я ответил, что помню это имя, хоть и прошло много лет. Но, кажется, тот парень давно ушел из спорта.

— Это я.

— Что?!

— Говорю, это я. Я самый. Это мое имя.

Я отстранился, не сомневаясь, что передо мной полный псих. Бродяга ухмыльнулся:

— Разумеется, в это невозможно поверить.

— Он был звездой…

— Да. Ты видел его в лицо?

— Я не интересуюсь боксом.

— Да ты бы и не узнал… Невозможно разглядеть в пропитом бомже бывшего газетного героя. Но я попробую убедить тебя по другому. Смотри сам.

Он бросил что-то на стол. Это были водительские права штата Калифорния, выданные лет десять назад на знаменитое имя. Там же была фотография, на которой я без труда опознал лицо, не раз смотревшее с экрана телевизора и газетных страниц. Но, странное дело, теперь я ясно видел сходство. Это был мой бродяга, только более крупный, гладкий, веселый, с другой прической и ярким блеском в глазах. Живой, нормальный человек, от которого осталось лишь жалкое подобие, тень. Я положил права обратно на стойку — лицом вниз, не зная, что сказать.

— Как ты заметил, права давно просрочены. Я уже забыл, что значит садиться за руль, да и машины у меня больше нет. Не знаю, зачем их храню. Надо выбросить. Наверное, они остались со мной потому, что эта фотография была сделана за несколько дней до того, как…. Как я перестал существовать. Ты смотришь на меня и думаешь сейчас, как такое случилось. И думаешь наверняка, что это произошло с каким-то переходом, постепенно… Может, зазнался и спился… Я прав?

— Наверное. Люди так не гибнут. Значит, что-то произошло. Здесь была замешана женщина?

— Женщина?! — бродяга засмеялся, нервно откинув голову назад, — И это все, что могут придумать твои тупые мозги?! Женщина? Конечно, нет! Женщины для меня просто не существуют. Да и не любил я никого. Женщины в моей жизни вообще не занимали никакого места, никогда. Мне было не до них. Моей жизнью всегда был бокс. Только бокс. Я жил этим. Наверное, ты действительно думаешь, что должен был быть переход. И если я скажу тебе, что перестал существовать за 10 секунд, ты не поверишь. А тем не менее это так. Я перестал существовать ровно за 10 секунд. За 10 секунд, которых достаточно для того, чтобы поднять вверх руку.

Он замолчал, чтобы выпить второй стакан. Молчал долго, его глаза стали еще более тусклыми, бессмысленными и холодными. Потом он повернулся, посмотрел на меня и снова отвел взгляд в сторону, чтобы продолжить.

— Посмотри вокруг. Не только на этот бар. Я вижу вокруг такую грязь, что… Этой грязи столько, что она заслоняет солнце. Ты не поверишь, если я скажу, что бокс — самый чистый вид спорта. А между тем я буду утверждать, что это так. Нет ничего чище настоящего боя. Это единственное, в чем не существует притворства, мелочей, нет места трусости, есть только ты — и твой страх. Твои чувства открыты, ты испытываешь охотничий азарт, но не ненависть. Ты способен постоять за себя и доказать, что ты — личность, с тобой необходимо считаться, пусть даже с силой твоих кулаков. По крайней мере, на ринге ты видишь своего противника и действия его тебе открыты. Оценить их, уметь противостоять им — зависит от твоего мастерства. Но для того, чтобы среагировать на них, у тебя есть все возможности. Это честный вид спорта. Я ради этого жил. Теперь представь, что за какую-то долю секунды все, чего ты достиг, становится ненужным. И ты отчетливо видишь, что на самом деле просто не существует того, во что ты верил, ради чего жил…

Он помолчал.

— За день до соревнований я купил красный «кабриолет». Красный спортивный «кабриолет» за 375 тысяч долларов. Я присмотрел его очень давно. В витрине салона. Я купил его потому, что давно о таком мечтал. Еще потому, что ждал этих соревнований очень долго. Честно сказать, всю свою жизнь. Ждал их, как только вышел на ринг. Эти соревнования были границей. В жизни каждого человека всегда существует определенный рубеж, за которым вершина всего, что ты хочешь достичь, начальная ступень того, к чему ты стремишься. Рубеж, барьер, который необходимо взять, чтобы доказать, в первую очередь себе, что ты — личность. Словно награда за труд, только немного по-другому. В жизни спортсмена такой рубеж — это соревнования. Соревнования, которые необходимо выиграть. Не только для того, чтобы возвести на положенный уровень свое мастерство. Еще потому, что такие соревнования — планка, граница. Ими заканчивается один этап, под которым подводится черта. Ты словно сдаешь экзамен. Заканчивается один этап и начинается совершенно другой. Который важен так же, только после него все будет иначе. Я ждал не только выхода на другой уровень. Я ждал награды за свой труд, награды, которая была заслуженной. Этой наградой для меня был сам бой. Бой, в котором я собирался показать всем свое мастерство, к которому я шел долгие годы. Я занимался боксом с 6 лет. Именно в таком возрасте меня отдали в спортивную школу, в секцию бокса. Надежд я не подавал никаких, так как был щуплым и застенчивым ребенком. Меня все время били, били постоянно, кому не лень. В детстве я не выиграл ни одного поединка и меня даже собирались выпихнуть из спортшколы. Все изменилось лет в 13. Наверное, я сам устал от того, что все привыкли меня бить. К 17 годам я вошел в юношескую сборную подающим надежды чемпионом. К моменту соревнований мне исполнилось 28 лет. Я был в расцвете сил, всевозможных надежд, и, как говорили многие, настоящего боксерского таланта. Да и слава моя тоже была в разгаре. Несколько лет назад меня приобрел один зарубежный клуб. Промоутеры постарались: я возвращал деньги, вложенные в усиленную раскрутку. Последние годы я постоянно жил зарубежом, в Штатах. И у меня было все, о чем можно только мечтать: слава, перспективы, деньги. Все было очень хорошо. Предстояло взять лишь главный рубеж. Эти соревнования были очень важны по двум причинам. Первая: я должен был наконец-то взять пояс чемпиона. Вторая: со мной собирались заключить крупный контракт представители самого известного и крутого боксерского клуба. Наверное, в каждой профессии есть свои вершины. В боксе тоже. При одном только упоминании этого клуба у каждого боксера просто захватывало дух! Это было вершиной, Олимпом! Такой контракт дал бы мне все. Каждый боксер мечтал о таком, но клуб выбирал лишь единиц. Туда попадали единицы из миллионов. Мне повезло. После боя я должен был заключить настоящий контракт, разговоры об этом велись уже давно с моими промоутерами. В профессиональном спорте это знакомое и нормальное явление, когда более богатый и крупный клуб перекупает лучших спортсменов у более мелких клубов. Итак, я ждал этого боя так, как в своей жизни не ждал еще ничего. Победы. Не просто звания, а настоящей победы. Моим соперником должен был стать довольно коварный и скользкий тип. Латиноамериканец, имеющий довольно большую известность. Он выступал от имени того клуба, который хотел меня купить. Клуб вкладывал в него большие деньги и несколько раз уже сделал чемпионом. Вообще, должен тебе сказать, профессиональный бокс — это бой только наполовину. Вторую половину (и большую) составляют деньги. В боксе крутятся огромные деньги, чаще всего теневые. Иногда даже спортсмены, выступающие за какой-то определенный клуб, не знают всех подводных камней и являются заложниками или пешками тех, кто за их спинами решает результаты боя за них. Иногда спортсмен превращается просто в вещь, от которой ничего не зависит. У моего соперника, как у всякого настоящего бойца, было много слабых и сильных сторон. Вместе с моим тренером мы сутками просматривали кассеты с записями его поединков. Мы изучили его технику, его методы и манеру вести бой, его скорость, комбинации ударов. Мы просчитали возможность любого нокаута (в том числе технического), мы создавали свою систему ведения боя, основываясь на стандартной технике используемых им приемов. За несколько недель мы знали о нем все. Я рвался в бой, я считал минуты, часы в предвкушении этого боя. Владение мастерством дарило покой. В моей душе появились холодная уравновешенность и жесткий контроль, которые в свойствах настоящего бойца служат источником победы. Я был настолько увлечен, что последние дни перед боем не спал, а грезил наяву. Уравновешенность постепенно перерастала в уверенность. Надо сказать, что в моей победе был уверен не только я. В моей победе были уверены абсолютно все, в том числе руководство и хозяева обоих клубов. Газеты, телевидение, светские тусовки, букмекеры — в исходе боя не сомневался никто. Из доверенных источников я узнал, что на меня делались самые большие ставки. А руководство того клуба, который собирался меня купить, сделало втайне два контракта. Один, разрывающий все договора с латиноамериканцем, датированный тем числом, когда должен был состояться бой. И другой, в отношении меня, о том, что я перехожу в клуб, датированный так же. Не хватало лишь моей подписи. Но я должен был поставить ее сразу после боя. Все было заранее оговорено и решено. В исходе боя никто не сомневался. Я продолжал тренироваться лишь по инерции.