Читаем без скачивания Плетеная сказка - Антон Чернов

Тем временем вторая партия «пошла», без перерыва с третьей. И если души как души, хорошо, но мало, то вот некоторую… странность я почуял. Оттенок крови в небывальщине, этакий еле уловимый привкус на фоне голода, некроса и безумия.

— Упырей поблизости нет? — уточнил я.

— Не вижу, а что?

— Да похоже эти не сами кинулись. Чувствовалось от них… что-то кровавое. И последние прыгнувшие. Они тупые и злобные, но не настолько. Опасались до атаки, а я почти всех перебил. Не стали бы после первых прыгать.

— Безумные, могли и прыгнуть. Но не вижу, чувствительности не хватает. А судя по помехам там Ктулху с Йог-Сотхотом танго пляшет.

— Экие они затейники, — оценил я. — Ладно, Лен, двигаемся. Я чую, а ты ищи упырей. Вроде кроме них некому тут кровью фонить.

— Видимо да, буду приглядывать.

Выдвинулись дальше, достигли района, где пара фур исчезла. И, вроде бы, ничего особенного. Нет, звиздицома, конечно, но она тут везде. А ни каких-то особо злостных нечистиков, ничего такого не ощущается.

— Так, четыре улицы, — прикинул я. — объезжаю и к центру. Может, что-то почую.

— И я, может, что увижу, — согласилась Зелёнка.

В общем, даже не поехал я, а пополз по улочкам. Мертвечина ощущалась, как и одинокие домовые, уже не больше одного безумного рыла на многоэтажку, и то не каждую.

Но вурдалака полтора на грани чувствительности мелькнуло, не больше. «Общий фон» показывал, что их в округе побольше, чем на въезде, но не появлялись.

Правда, нежить таки «нанесла ответный удар». Бессмысленный им, энергополезный мне. И стоивший бы мне тонны нервных клеток! Если бы нервы у меня не были бы из стальных канатов, да. Но напрягся, факт.

В общем, чешем мы по улицам, Ленка надо мной, как вдруг шибает некросом из домика впереди. Ну, он и так там был, так что скорее, его колебанием. И к Ленке самым наглым образом чешут призрачные нави! Несколько десятков, более «плотные», чем мне встречались. То есть, на свету «исходят призрачным дымком», но чешут нагло!

— Лен!

— Вижу, нестрашно.

— Спускайся ко мне, — предложил я.

— Я и сама справиться могу.

— Быстро? — ехидно поинтересовался я.

— Спускаюсь, папа Кащей:-р

Вредина зелёная, усмехнулся я. Спустилась, окружённая этакой сферой протоплазмы. Нави тоже поехавшие — солнце, от сферы-защиты они на глазах развеиваются, а всё равно рвутся к живому.

Прибил я это навство и призадумался.

— Думаешь, нави? — поинтересовалась Ленка.

— Вряд ли. Они просто психованные и солнца не боятся. Ну хорошо, допустим, они часть сталкеров сожрали. Маловероятно, но допустим. Но в фуру точно не проникнут.

— Точно, — покивала Ленка.

— И, допустим, проникли. А фура где?

— А ты её ищешь металлокинезом?

— Естественно. Почти километр охватываю, — хмыкнул я. — На это местные заморочки не действуют, а у неё и форма узнаваемая, и сплав нетипичный.

— Хм, упыри, — задумалась Зелёнка.

— И вот тут — особо умные и сильные, экипаж законтролили. И фуру сныкали. А где склады — их нет. Не любят… сталь?

— Упыри — нет, на сталь им плевать. Но может, какая-то нежить со сталью… — протянула Ленка бьющая по клавишам. — Нет, Кащей. Ничего такого не нашла, — через минуту расстроенно пожала плечами она.

— Да я не особо рассчитывал, Лен. Сеть сетью, но тут куча всяких новообразований, блин. Думал, или след в небывальщине будет, или фуру где-то рядом припрятали, — признал я. — Ладно, двигаемся в центр.

Двинули, помотались на границе развалин. В развалинах оказался оплавленный камень и, как ни странно, развалины. И довольно много навей, причём вообще плюющих на солнечный свет и ощутимо пополнивших мою кубышку. Но недостаточно сильных, чтобы пробиться в фуру, да и таких же тупых, как их «эфемерные собратья».

Ну а в центр лезть — вообще идиотизм. Спёкшееся всё от взрыва и лютая радиация. Всё видно, кстати, видимо, небывальщине сам взрыв не понравился, прям вихрь был в том направлении. Но отчётливо ощущаемый, в плане «стихийное явление» а не что-то сознательно живое. Точнее, сознательно неживое, хех.

Отъехал я от границы «тотального разрушения», встал, и стали мы с Зелёнкой обсуждать. Правда, обсуждалось хреново. Фур в округе нет, нежить, даже вурдалаки — пуганая. Нави непуганые, но там и пугаться нечему.

— Нужен упырь. Он и вурдалаков, скорее всего, контролил. И хоть и вероятность «там дебил, тут умница» мне кажется идиотской…

— Но небывальщина, — понимающе кивнула спустившаяся Ленка.

— Вот да

— Так, я, в принципе, могу полетать. Нежить от тебя шарахается, а ко мне — скорее притянутся. И подранить… хотя толку? — сама у себя спросила Ленка. — Нет, надо подумать, как обездвижить. От дохлого упыря толку не будет!

— Погоди, Лен…

— Пап Кащей, хватит, — показала язык вредина.

— Зелёнка, я вообще-то не про то, — злодейски вывалил язычину я. — То, что тебе надо эту пакость отследить, если мы хотим с ней пообщаться по душам, — изящно пошутил я, — это понятно. Но упырь всё равно убежит, если ты его не расчленишь. Что очень вряд ли, только лучом, вблизи… Нафиг в общем. А рогаткой ты его либо убьёшь, либо без толку. Поэтому — нужен маячок!

— А ты у меня Мудрый, Кащей, — оценила Зелёнка моё всё.

— А то, — не стал спорить с очевидным я. — Маячок, а дальше я эту скотину поймаю, от байка не убежит.

— Да, хорошо. Только всё равно прикинуть надо, чтоб маячок… вольфрам?

— Угу. Щаз делаю крючок, типа рыболовного, — ответил я, воздействуя на вольфрамовый стержень из бардачка. — Его я за пять километров почувствую, постоянно с ним тренировался.

— Добавь ещё три крюка, — попросила Ленка, подсветив на визоре.

— Центровка, — мудро понял я.

— Она самая, — мудро кивнула Зелёнка.

— Тогда уж и стопор-оперение, чтоб не протолкнул, — прикинул я, творя озвученное.

Передал я Зелёнке оперённый и центрованный крючок, и она полетела. Ну… волновался, немного, но она не дура, да и не опускалась. И видно было, да.

Фигурка пару минут над городом круги понарезала, из города под ней шибануло искажением небывальщины, я чуть не сорвался, но на визоре показался текст.

— Всё нормально, подстрелила. Встречай гостей.

И фигурка полетела ко мне, а за ней щемилась натуральная толпа подсвеченных фигур.

Впрочем, стали они отставать и валить, по мере приближения. До моей «зоны чувствительности» добежало десятка четыре, а рвались вперёд вообще всего восемь особо отбитых вурдалаков и пяток навьев. И померли, до меня добежав.

— Чувствуешь? — после окончания прибивания нежити уточнила зелёнка. — И приятного аппетита!

Я подумал, а не поглумиться ли в ответ, но решил, что не стоит. А то можно до не самого приятного дошутиться, и вообще. Так что