Читаем без скачивания Девочка с луны (ЛП) - Гудкайнд Терри

Анжела испытывала соблазн позволить ему истечь кровью, страдать в кошмарном состоянии между жизнью и смертью, пока не придет конец. Она знала, что пройдет много времени, пока он не пересечет границу смерти. По правде говоря, она была немного удивлена, что он все еще жив. Но она не хотела оставлять даже мизерный шанс, что он назовет ее имя на последнем издыхании.

Когда нож поразил его сердце, из оставшегося легкого c бульканьем вырвался последний хриплый выдох.

Анжела оставила нож, которым он убил Кэрри, торчать из его спины, и запихнула окровавленную рубашку ему в задний карман. Она туго обвязала веревкой его лодыжку, а потом выпрыгнула из грузовика.

Она отбросила с лица волосы, а затем дернула веревку, проверяя узел. Анжела была вся в крови. Красные капли падали с ее волос, выглядящих именно так, как она покрасила их этим утром.

Анжела не хотела сейчас садиться в кабину пикапа и размазывать кровь по всему салону. Подобрав свой нож с пола кузова, она отправилась по тропе к ручью.

После того как она излила свой гнев на Оуэна, это была прекрасная мирная прогулка в освещенном луной лесу. Оуэн мертв. Мир был избавлен от убийцы.

Анжела села на круглый камень в маленьком ручейке и промыла свой нож в проточной воде, прежде чем отправить его в ножны на сапоге. Она плеснула воду на шнурки, вымывая кровь из трещин в коже. Замшевые сапоги никогда не станут прежними после того, как их намочили, но ей было все равно.

Анжела легла на спину в поток, позволяя холодной воде омыть разгоряченное тело. Хотя вода была холодной, девушка какое-то время лежала в ручье, глядя на сиявшую сквозь туман луну. Удивительно, что она не могла далеко видеть сквозь туман, когда вела машину, но сейчас смотрела прямо через его пелену и видела весь путь до луны.

Она перевернулась несколько раз, чтобы смыть кровь, насколько получится. Та капала с кончиков волос, поэтому она промыла их в проточной воде и стерла кровь с лица. В холодной воде это заняло некоторое время, но Анжела почти избавилась от крови. Большая ее часть даже смылась с ее шорт и топа. Ей стало жаль. Горячая кровь на теле вызывала упоение.

Только покрывшись кровью монстра вроде Оуэна, Анжела чувствовала себя действительно живой.

Достаточно отмывшись, она вернулась к грузовику и выехала задним ходом со съезда. Достигнув дороги, она крутанула руль и въехала на мост, остановившись в центре под углом. Одна из стальных балок уперлась в борт кузова.

Когда она обошла грузовик сзади, Оуэн, конечно же, был не более чем свежим трупом. И хотя все было кончено, ее все еще наполняла ярость. Злость нужна была ей для заключительного действия.

Она привязала веревку к стальному поручню, а затем запрыгнула в кузов. Густая кровь выплеснулась через край, когда ее движение качнуло грузовик. Она стояла над сраженным монстром, по-прежнему видя образы того, что Оуэн делал с Кэрри и другими женщинами. Она радовалась его мучительной смерти и хотела бы, чтобы все это продлилось подольше.

Анжела позволила мыслям о том, как он наслаждается пытками и убийством невинных женщин, наполнить ее гневом. Эта ярость придала сил ее мышцам.

Оуэн был крупным мужчиной, и теперь превратился в большую мертвую тушу. Свежие трупы тяжелые, и с ними очень трудно справиться. Анжела была недостаточно сильна, чтобы поднять такой вес. Даже перетащить его на очень маленькое расстояние было почти невозможно. Она научилась убивать людей там, где собиралась бросить тело, потому что после их смерти не могла переместить труп далеко.

Скользкая кровь помогла ей подтащить Оуэна к краю кузова. Она тянула, пока не смогла перевернуть его так, чтобы голова свисала с бортика.

Она поставила сапог на его задницу и одним мощным движением столкнула его с кузова. Оуэн устремился за край моста.

Анжела стояла в кузове, держась за стальную балку моста и глядя, как Оуэн падает в освещенную луной тьму. Веревка скрипела от напряжения, но держалась. Оуэн болтался вверх-вниз на конце веревки, вращаясь и размахивая руками как мускулистая балерина. Наконец, он неподвижно повис на привязанной к лодыжке веревке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тело слегка покачивалось над шоссе. Длина веревки не позволяла машинам врезаться в него, но все точно заметят мужчину: одна нога неуклюже болталась, из открытой ширинки свисали гениталии, руки раскачивались, а из спины торчал нож, как знак того, что он признает вину и сообщает, где бросил тело Кэрри.

Анжела испачкала в крови руки и сапоги, пока таскала Оуэна, поэтому она подошла к луже на обочине и прополоскала в ней обувь, а потом присела на корточки и помыла руки.

Она стряхнула с рук воду и села в кабину грузовика. Шорты и топ насквозь промокли, но, по крайней мере, на обивку попадет вода, а не кровь Оуэна.

Она повернула ключ, и мощный двигатель ожил.

Она также почувствовала и свою мощь.

Глава 8

Когда Анжела добралась до поворота на длинную и извилистую подъездную дорожку своего домика в горах, обогреватель грузовика согрел ее и почти высушил. Она подъехала к разрыву в ограждении из колючей проволоки.

Забор и запрещающие вход знаки должны были скорее отпугивать людей, чем охранять собственность. Кто-нибудь настойчивый мог бы перерезать проволоку кусачками, но высота ограждения недвусмысленно намекала на серьезность запрещающих знаков.

Анжела остановила грузовик, вышла и открыла висячий замок на железном тросе. На тросе была закреплена табличка: белый череп и скрещенные кости на черном фоне, а под ними надпись «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Табличка бросалась в глаза и выглядела совсем не легкомысленно. Анжела заехала на территорию, снова остановилась и натянула трос через проход, закрыв замок. Она, как и ее бабушка с дедушкой, не любила посетителей.

Анжела проехала полмили по извилистой однополосной дороге, которая шла мимо луга, а затем снова ныряла в густой лес. Наконец, показался кирпичный домик между сосен, растущих на крутой скале, которая словно обнимала дом. Маленькое, накренившееся строение выглядело жутковато в бледном и мутном лунном свете. Анжеле это нравилось.

Большинство местных боялось этого места. В прошлом с нарушителями границ происходили «несчастные случаи».

Ее дед и бабушка, Вито и Габриэлла Константайн, построили домик в глуши, но он не походил на охотничьи хижины из бревен и досок, стоявшие посреди леса. Охота была запрещена в заповеднике вокруг их владений, и много лет назад ее дедушка с бабушкой развесили знаки, запрещающие охоту.

Хотя дом был построен из кирпича, они называли его своей хижиной — так местные называли все жилища в лесу. Прочный маленький домик действительно был их убежищем, их вторым домом.

Вито Константайн был каменщиком и главой профсоюза. Он помогал строить многие старые крупные заводы в Милфорд Фоллз, которые теперь стояли с разбитыми окнами и изрисованными граффити стенами. На скопленные за жизнь деньги он купил коммерчески невыгодный участок заброшенной земли площадью шестьдесят акров и построил свою хижину в расщелине между горами.

Огромный заповедник был основан состоятельным владельцем завода в те времена, когда он не знал, куда девать свои деньги, и эти каменистые земли можно было купить за бесценок. У него был грандиозный замысел привести здесь все в порядок и передать земли Службе Парков, но после закрытия заводов он уехал и потерял интерес к проекту. Заповедник остался нетронутым и сейчас находился под управлением небольшого траста, учрежденного фабрикантом. Впрочем, за заповедником почти не ухаживали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Егеря и офицеры полиции в основном следили за тем, чтобы люди не охотились и не вырубали деревья в заповеднике. А раз охота попала под запрет, то огромная территория была оставлена без внимания и забыта.

По какой-то причине шестьдесят акров ее дедушки и бабушки не были включены в земли заповедника. Поскольку этот участок был столь изолированным, они смогли купить его по вполне приемлемой цене. Как только дед приобрел землю, он сделал то, что умел лучше всего: построил из кирпича хижину, как он ее называл.