Читаем без скачивания Второй выстрел - Энтони Беркли

— А знаете почему? — победно заявил я. — Потому что у вас всегда наготове целый набор подсказок, помогающих вам раскрыть вами же выдуманные преступления, — тем из вас, кто и в самом деле расследует их. Вот и все. Если бы вы столкнулись с реальной загадкой, не имея заранее подготовленных подсказок, — с такой загадкой, какие часто приходится распутывать обычным сельским следователям, — думаю, вы ничего не смогли бы сделать. Да, ты полон теорий, Джон, но ты никогда не смог бы применить ни одну из них на практике, — с чувством подытожил я.

Этель тихонько похлопала в ладоши в шутливом восхищении, а Джон, который чувствовал, что проигрывает, и понимал, что ему нечего сказать, уклонился от ответа, сделав вид, что едва сдерживает зевоту.

Я повернулся к остальным гостям, которые внимательно слушали мои слова. Там были все, кроме Эрика, милостиво избавившего нас от своего присутствия, и Эльзы Вериги, которая некоторое время отклоняла его приглашения прогуляться в саду, но в конце концов сдалась (и мне было тяжело это видеть). Она, без сомнения, чувствовала, что всем нам будет лучше без Эрика, и-готова была пожертвовать собой.

— Вы не согласны со мной? — спросил я де Равеля.

— О, возможно, — сказал он с куда меньшей заинтересованностью, чем я мог бы от него ожидать. В конце концов, все должны прилагать усилия к тому, чтобы разговор продолжался.

— А я так совсем не согласна, — произнесла его жена своим глубоким томным голосом. — Я уверена, что, если бы в Минтон-Дипс кого-то убили, Джон легко смог бы разоблачить преступника.

Вот тогда-то Аморель и посетила та роковая идея.

— А что, — воскликнула она. — давайте убьем кого-нибудь и посмотрим.

Кажется, мы все разом подскочили.

— В самом деле, Аморель, это уж слишком! — взмолилась бедняжка Этель.

— Да нет же, как вы не понимаете, не по-настоящему. Я имею в виду, давайте разыграем это. Думаю, будет очень забавно, разве пег, Поль?

Определенно, Аморель очень увлеклась своей странной затеей:

— Мы могли бы оставить все нужные подсказки, а Джон стал бы расследовать. Игра в убийство с вариациями.

— Ей-богу, прекрасная идея! — К моему удивлению, Поль де Равель, от которого я ожидал несколько больше здравого смысла, был настроен почти так же восторженно, как сама Аморель. — Мы должны будем как следует поработать на этим — придумать сюжет и все такое, — чтобы быть уверенными, что оставили лишь самые необходимые подсказки и не больше того.

— Мы получим массу удовольствия, — закричала Аморель. — Это будет занятнее, чем все шарады мира, вместе взятые.

— Несомненно. А ты что скажешь, дорогая?

Естественно, Поль должен был спросить ужены, прежде чем принимать решение.

Миссис де Равель лениво потянулась; ее гладкая кожа, очень белая, мерцала в свете лампы; казалось, ее гибкое, как у змеи, тело по-новому свернулось в кресле. Она ни разу не посмотрела в сторону двери с тех пор, как в ней исчезли Эрик и Эльза Верити, но я знал, Этель знала, и все в комнате, кроме ее ослепленного любовью мужа, знали, что она ждала, ждала… терпеливо ждала. Чего? Этого не знал никто.

Она улыбнулась мужу. Странная улыбка, подумал я, в которой чувствовалось легкое презрение с оттенком недоброго любопытства, словно от какой-то злой шутки, которую только она могла видеть и которой не поделилась бы ни с кем. Между тем ее слова были достаточно банальны, хотя и сказаны в свойственной ей манере, придававшей глубокое значение даже самым обыденным чувствам.

— Думаю, у этой идеи большие возможности, — медленно произнесла она.

После таких долгих приготовлении — и такая простая мысль, но в этом была вся Сильвия де Равель.

— Мы выведем Джона на чистую воду, — ехидно сказал Поль, покручивая свои маленькие черные усики. С трудом можно было поверить в то, что ему исполнилось тридцать пять; он все больше походил на Аморель.

Мы с Этель, очевидно единственные из всех собравшихся, кто сохранил здравый смысл, пытались остудить их пыл, но безуспешно. Даже Джон Хилльярд поддержал эту затею своим веским словом.

На самом деле он только подлил масла в огонь.

— Зачем же ограничиваться только мной? — произнес он в своей обычной медлительной манере. — Почему бы вам не попытаться изобличить всю нашу писательскую братию? Можно устроить настоящее действо. Пригласить всех, кого сможем. Как минимум шестеро живут в этом районе Девоншира. Если хотите, я им позвоню — я лично знаком со многими из них.

— Да! — радостно завопила Аморель. — Скажите им так, Джон: "Завтра утром в Колокольчиковом лесу Минтон-Дипс будет совершено убийство. Все необходимые подсказки будут предоставлены, а следователям будет позволено подойти к телу через пять минут после смерти. Попробуйте разоблачить преступника".

— Это идея, — усмехнулся Джон, явно растерявший весь свой здравый смысл.

— А кого мы можем пригласить?

Я пожал плечами и улыбнулся Этель. Она ответила мне сдержанной улыбкой. Видимо, она уже смирилась — чем бы дитя ни тешилось, только бы не плакало.

— Так, есть Алисия Дэммерс, живет возле Эксетера, говорил тем временем Джон. — Пишет в разных жанрах, в том числе сочиняет и детективы. Затем Мортон Харрогейт Брэдли, он в Салкомбе. У него масса таких рассказов. Да, и еще одна именитая писательница, которая занялась детективами в качестве хобби некая миссис Фицвильям; ну, вы ее знаете, она пишет под псевдонимом Хелен Эш, и…

— Хелен Фицвильям? — раздался голос от двери. — Я знаю ее. По крайней мере, знал когда-то, и даже довольно близко. Неплохая дамочка. А что с ней?

Ну конечно, это был Скотт-Дейвис. Больше никто из моих знакомых не стал бы говорить о женщине в таком тоне. Аморель тут же ввела его в курс дела, причем, как все — очень громко.

Эрику, естественно, идея понравилась. Он развязно вошел в комнату и оперся на каминную полку, сунув руки в карманы. Мое присутствие ею, видимо, нисколько не смущало.

— Мы сделаем все наилучшим образом, — заявил он. — Нет, мы не будем разоблачать старину Джона: пусть он играет на нашей стороне.

Этот тип явно взял на себя командование и теперь распоряжался своим войском:

— Джон, ты должен будешь придумать для нас сценарий. Что-нибудь обыденное. Например, ссора в загородном доме, как тебе? А-а, привет, Пинки. Ты уже высушил волосы?

Бесстыдство этого наглеца выходило за все рамки.

Я повернулся в своем кресле и обратился с какой-то репликой к миссис де Равель.

— Пинки со мной больше не разговаривает, — прокомментировал этот невыносимый субъект. — Итак, Джон, ссора в загородном имении. Справишься? Теперь вот что, кто будет трупом?

— Кто же как не ты, радость моя, — не моргнув глазом, сообщила Аморель. Это же очевидно. Тебя любой будет рад убить. Да и вообще ты не годишься ни на какую другую роль.

— Отлично, я буду трупом. А кто будет меня убивать?

— Это тоже очевидно, — усмехнулся Поль де Равель. — Пинки, разумеется.

Я никогда не любил де Равеля. Но было приятно заметить, что всем остальным от этой бестактной реплики стало как-то не по себе.

— Минутку, — поспешно вмешался в разговор Джон. — Давайте посмотрим, нельзя ли придумать что-нибудь поинтереснее насчет убийцы, Ссора в загородном доме пусть остается; по лучше, если это будет ложный след. Убийцей будет кто-нибудь посторонний, не из числа гостей. Это должен быть кто-то, совершенно не имеющий отношения к дому.

— Мозги детективного писателя в работе, — выдохнула Аморель в притворном благоговении. — Замолчите все и слушайте, как крутятся колесики.

— Продолжай, Джон, — подбодрил Эрик хозяина. — Ты попал как раз в точку.

— Итак, нам нужен кто-то такой, кто, безусловно, появится на сцене, медленно сказал Джон, — но при этом не только не будет привлекать внимание, но вообще останется незамеченным. Как почтальон в рассказе Честертона. Помните, все клялись, что ни одна душа не проходила мимо, потому что, хотя все они и видели почтальона, ни у кого в сознании это не отпечаталось. Может быть, и нам придумать что-то в этом роде? Кто-нибудь ничем не примечательный, исполняющий самую обыкновенную работу.

— Пинки, бубнящий о своей коллекции марок, — глупо хохотнул Эрик.

И опять никто из присутствующих не улыбнулся, за что я был им признателен.

— Пахарь, устало бредущий к дому, — предложила Этель.

— Не-ет, не то, — покачал головой ее муж.

— Егерь с ружьем, отстреливающий кроликов, — встряла Аморель. Похотливый владелец имения опозорил его дочь, — бесцеремонно продолжала она, абсолютно не соблюдая правил этикета, что очень неприятно видеть в современной девушке, — поэтому егерь как бы по ошибке принимает помещика за кролика и убивает его.

— Не слишком убедительно, — хихикнул де Равель. — Вряд ли кто-то может спутать Эрика с кроликом. Хотя. конечно, если вы поменяете роли местами и сделаете трупом Пинки…