Читаем без скачивания Балканы. Дракула - Кирилл Бенедиктов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С тех пор турки не раз вторгались в южную Валахию, и князьям из славного рода Басарабов, наследникам Мирчо Старого, приходилось отражать их атаки то силой, то хитростью. Последние двадцать лет Валахия платила османам по три тысячи золотых в год, откупаясь от набегов, угрожавших, прежде всего богатым равнинам юга. Отец Влада, тоже происходивший из династии Басарабов, после вступления в орден Дракона основал собственный дом Дракул и попытался изменить этот порядок вещей, отказавшись выплачивать унизительную дань. Он примкнул к объединенному войску мадьяр и поляков, двинувшемуся к Дунаю, где стояли основные силы османского султана Мурада. Но турки нанесли союзникам поражение и оттеснили их к стенам древнего города Варны. Там-то и произошла последняя битва, в которой рыцари Запада оказались наголову разбиты янычарами Востока. Возглавлявший войско молодой король Владислав погиб, тысячи рыцарей были захвачены в плен. Влад уже знал, что его отцу удалось вырваться из кольца врагов, но, чтобы остановить орды османов, готовых вторгнуться на земли Валахии, он сам прибыл в ставку Мурада и вступил с султаном в переговоры. Данил обмолвился однажды, что отправка в Эдирне Влада и Раду было условием, которое султан поставил валашскому господарю.
Влад хорошо понимал, что это значит. Гуго Игнациус не зря вдалбливал княжичам историю немецких и итальянских княжеств, Венгрии и Польши. Их везли в Эдирне как заложников: султан был готов оставить отцу престол Валахии, но хотел посадить его на прочную цепь. А что может удержать прочнее, чем судьба двух сыновей, один из которых рано или поздно унаследует княжескую корону?
Раду был слишком мал, чтобы переживать из-за того, какая судьба им уготована. Неудобства, причиняемые жестким седлом, огорчали его куда больше. А вот Влад думал о будущем постоянно и даже после утомительных дневных переходов долго не мог заснуть, разглядывая мерцавшие на темном хрустале неба звезды и представляя себе, что ждет их в столице османов.
Какие они вообще, эти османы? Игнациус говорит, что настоящее имя этого свирепого народа — турки, а Османом звали их первого султана, правившего полтора века назад. Предки их пришли из бескрайних восточных степей, спасаясь от наводящих ужас монголов. Но беглецы, как показало время, были ничуть не лучше своих обидчиков. Оказавшись в безопасности на берегах голубого Босфора, они вскоре показали свою волчью природу. Сначала сожрали земли приютивших их сельджуков, потом вытеснили из Анатолии византийцев и стали подбираться к Константинополю. Лет за десять до рождения Влада огромная армия султана Мурада — того самого, к которому везли их с братом, — осадила столицу Восточной империи. Тогда натиск османов удалось отбить, но Константинополь потерял почти все свои владения, оставшись одиноким островом христианской веры посреди бушующего зеленого моря ислама.
«Они грязные варвары, — говорил Игнациус, — и злейшие враги христиан. Чтут своего пророка Магомеда и поклоняются дьяволу, которого называют „аллах“. В городах, осмеливавшихся им сопротивляться, они убивают всех мужчин, насилуют всех женщин, а младенцев едят живьем. Кровожадные и жестокие, они завоевывают все новые и новые земли, стремясь дойти до самого Рима. И когда их воняющие бараньим жиром, обмазанные кровью воины ворвутся во дворец наместника святого Петра и зарубят его своими кривыми саблями — вот тут-то и настанет конец света».
Раду, слушая лязгающую речь ментора, втягивал голову в плечи и начинал плакать. Но Влад думал, что немец преувеличивает, выставляя османов исчадиями ада. Вряд ли отец стал бы вести переговоры с чудовищами, пожирающими детей. Наверняка что-то человеческое в турках все-таки есть. Должно быть. Ведь им с братом предстоит провести среди них несколько месяцев…
Никто не говорил им, сколько времени займет их пребывание в Эдирне. «Это князю решать», — отрезал Данил, измученный вопросами Раду. «Вряд ли, — подумал тогда Влад. — Скорее всего, решать будет султан. А отец только поставит свою подпись под договором».
Что, если им придется «гостить» при дворе султана целый год? Год вдали от родных мест, от замка, ото Льва, который за это время забудет своего хозяина…
Подумав так, Влад тут же выбранил себя за то, что беспокоится о какой-то чепухе. Подумаешь, пес! А каково отцу? Ведь пока они с Раду будут торчать в османской столице, князь должен вести себя так, чтобы ненароком не разгневать султана. А значит, не сможет даже защитить своих подданных, если турецкие орды вновь вторгнутся в Валахию. Или сможет?
Влад представил себе отрешенное, холодное лицо отца. Представил его сильные пальцы, поглаживающие серебристого, свивающегося кольцами чешуйчатого змея — знак принадлежности к ордену Дракона. Представил, как князь разжимает тонкие бледные губы и произносит:
— Благо моего княжества для меня дороже моих детей.
Перед мысленным взором Влада проносились закованные в броню воины, суровые рыцари Карпатских гор. Подчиняясь воле князя, они вырвутся на равнину и отбросят османов, как было уже не раз в истории. А султан, разгневанный таким неповиновением, прикажет утопить княжеских детей в водах Босфора.
Отец еще не стар. Он найдет себе молодую жену, которая родит ему сына. И тот станет наследником трона Валахии. А Влад, всю жизнь готовивший себя к судьбе господаря, будет гнить в набитом камнями мешке на дне морском.
«Нет, — думал Влад, ворочаясь на кошмах под неуютным, пронизывающим взглядом звезд. — Я должен уцелеть и вернуться, чтобы стать князем. Я стану притворяться и лгать, я научусь лицедействовать, как бродячий актер, и пусть османы считают меня своим другом. И даже если мой отец выступит против турок, султан не захочет лишить меня жизни, потому что я сумею внушить ему, что буду полезнее живым… А потом, когда я все-таки стану князем… я буду знать об османах все — все их слабые и сильные стороны. И тогда я ударю прямо им в сердце и навсегда покончу с их владычеством. И повсюду на Западе — от Рима до Кракова — люди назовут меня Владом-Освободителем».
Эти мысли были приятны — гораздо приятнее, чем досадный образ погружающегося в волны извивающегося мешка. И, думая о своей грядущей славе, Влад, третий этого имени из рода Басарабов и второй — из дома Дракул, наконец, забывался крепким, полным ярких видений сном.
2— Смотрите в четыре глаза, ребята, — сказал Данил на следующее утро. — Перед вами одно из чудес света.
Маленький отряд поднялся на плоскую и лысую, словно старческое темя, вершину холма. Под ними расстилалась широкая, серо-стальная лента реки, закованная в темно-зеленую бронзу покрытых лесами берегов. В нескольких лигах к северо-западу на другом берегу реки возносил к голубому небу сияющие купола собор, который, как показалось Владу, был не из камня построен, а соткан из нежно-кремовых облаков. Витые башенки собора словно парили в воздухе — до того невесомыми и легкими они выглядели. Золотые кресты пылали в ярких лучах восходящего солнца.
— Это монастырь Арджеш, — пояснил гайдук. — Двести лет назад его основал Черный Князь. А строил его великий мастер Маноле и восемь других мастеров, лучше которых не было по эту сторону Карпатских гор.
— Черный Князь? — переспросил Раду, утирая тыльной стороной ладони ползущую из носа соплю. — Тот, что приходился прапрадедушкой Мирче Старому?
— Наверное, — пожал плечами Данил. — Я не очень силен в генеалогии. Мой дядя, рассказывавший мне эту историю, всегда называл его просто Черный Князь — Негру Водэ.
— Это всего лишь легенда, — проскрипел подъехавший Гуго Игнациус. — В книгах дома Басарабов нет никакого Негру Водэ. Первым властителем этого рода, чье имя записано на пергаменте, был Токомерий, родом из куманов .
— Но ведь князь, построивший это чудо, жил на свете, — улыбнулся Данил. — Не так уж важно, как его звали.
— А кто такой великий мастер Маноле? — спросил Влад.
— Он был воином и зодчим, — ответил гайдук. — Сражался бок о бок с Черным Князем, когда тот покорял дикие карпатские племена. Строил для него крепости и осадные машины. А потом, когда Негру Водэ одержал свою последнюю победу и объединил всю Валахию, он велел Маноле построить самый красивый храм на земле. Но такая работа была не по плечу одному зодчему, даже самому выдающемуся. И Маноле объехал полмира в поисках других мастеров. Одного привез из Галицкой земли, другого — из самого Константинополя, третьего — из Венгрии, четвертого — из далматской Рагузы. Остальные четверо были валахами.
Негру Водэ пообещал осыпать мастеров золотом, так что они не будут нуждаться в деньгах до конца своих дней. А еще он пообещал сделать их боярами — но только в том случае, если они построят такой храм, с каким не сравнится ни один христианский собор на свете. Если же им не удастся этого сделать, сказал Черный Князь, он замурует их заживо в стенах собора.