Читаем без скачивания Девочка, кот и штурман - Матильда Вудс

Той ночью, не ведая о новом предсказании Фрейдис, жители Нордлора мечтали о самых разных чудесах. Мистер Бьоркман в своей башне желал заполучить высокую мачту, на которую можно было бы взобраться и увидеть вершину мира. Харойльд Нордстром в своем домике очень хотел, чтобы дочка, которую он потерял, на самом деле оказалась рядом с ним. А леди Саммер, находясь дома, вспоминала розы и тюльпаны, растущие вдоль южной аллеи, где она когда-то жила. Пока большинство людей мечтали о воображаемых вещах или местах, а также о людях, которые жили очень и очень далеко, один человек думал о своей сестре, спавшей всего лишь этажом выше.

Когда Трин была помладше, она слепо верила тому, что говорили ее старшие сестры. Она поверила их словам о том, что Уна глупая и злая, и соглашалась, что именно она виновата в ужасном характере их отца. Но с возрастом Трин начала думать иначе. Она стала понимать, что Уна не такая уж плохая. На самом деле ей даже многое нравилось в сестре, например то, как она высказывала свое мнение и говорила о своих чувствах. Или отстаивала свои убеждения, когда спрашивала старейшин деревни, может ли тоже ходить в школу. А еще Уна не боялась пробовать новое: стоит только вспомнить то время, когда она самостоятельно училась плавать.

В Нордлоре никто никогда не заходил в реку: даже летом вода в ней была такая студеная, что люди тут же синели от холода. Но Уна заходила в нее снова и снова, много недель подряд. Постепенно она продвигалась все глубже и глубже, пока не научилась держаться на воде, а затем и плавать на глубине больше своего роста.

Родственники и почти все жители деревни смеялись над девочкой, когда она отважно прыгала в воду и выныривала обратно. Но в то время как родители и сестры подтрунивали над Уной, Трин всем сердцем желала быть такой же смелой и храброй, как ее младшая сестра. Однако она очень сомневалась в том, что у нее получится, так как слишком походила на своих старших сестер.

Ранняя зима

На следующее утро Уна проснулась от криков. «Я его продала. Наконец-то я его продала!» – восклицала какая-то женщина, бегая взад и вперед по дорожке. К тому времени как девочка оделась и вышла на улицу, женщина ушла. Но ее крики продолжали раздаваться вдали. Уна пошла по извилистым улочкам Нордлора в том направлении, откуда они доносились, пока не вышла на центральную площадь. Там уже собралась целая толпа.

– Что происходит? – спросила Уна женщину в одежде из волчьих шкур, стоявшую в заднем ряду.

– Похоже, капитан купил еще одно предсказание, – сказала она, не глядя на девочку. – Не могу в это поверить, особенно после того, что случилось в прошлый раз. Это было так унизительно и произошло на глазах у всей деревни. – В этот момент женщина взглянула на ребенка, с которым разговаривала, и покраснела. – Ой, прости, – извинилась она. – Не знала, что это ты.

Оставив женщину в одежде из волчьих шкур позади, Уна стала пробираться сквозь толпу. Оказавшись в первых рядах, она сразу же заметила Фрейдис Спитс.

Некогда знаменитая предсказательница стояла посреди центральной площади Нордлора. Ее одежда превратилась в лохмотья, а волосы беспорядочно торчали в разные стороны. Чистой и новой выглядела только серебряная монета, триумфально зажатая в ее руке.

Тот, кто дал Фрейдис эту монету, стоял рядом с ней. Отец Уны выглядел озадаченным, словно не мог поверить, что только что снова купил предсказание. Он вовсе не собирался делать это, пока Фрейдис не зачитала начало предсказания бесплатно. В данном случае говорилось не о ребенке – мальчике, которого никогда не будет, – а о корабле. Ее слова могли спасти жизнь ему и его команде. Даже если предсказание окажется неверным, нельзя было идти на риск и пренебрегать им.

– Ну же, – нетерпеливо рявкнул он, свирепо глядя на Фрейдис Спитс. – Дальше. Выкладывай, что ты услышала.

Хотя за предсказание заплатил только хозяин «Отважного леопарда», Фрейдис тем не менее поведала его всем собравшимся. Она откашлялась, чтобы прочистить горло, спрятала серебряную монету в самую глубокую складку поношенного плаща и закричала на всю площадь:

КАПИТАН БРИТТ, СОБИРАЙ КОМАНДУ, ГОТОВЬ СВОЙ КОРАБЛЬ; ВЫХОДИ В ПЛАВАНИЕ СЕЙЧАС, ИНАЧЕ ЗАСТРЯНЕШЬ ВО ЛЬДАХ. ЗИМА В ЭТОМ ГОДУ ПРИДЕТ РАНО; ОНА БУДЕТ САМОЙ СТРАШНОЙ, САМОЙ МРАЧНОЙ И ХОЛОДНОЙ ЗА ПОСЛЕДНИЕ ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ.

Поначалу никто не поверил Фрейдис Спитс. Да и с чего бы? Она еще ни разу не дала верное предсказание в этой деревне. Но затем стали появляться признаки ранней зимы.

Сначала камни, которыми были вымощены улицы Нордлора, стали ужасно холодными для этого времени года. Потом крыши домов начал припорашивать снег, хотя он обычно появлялся на два месяца позже. Три дня спустя огромная стая сов, от которой все небо над Нордлором буквально почернело, устремилась на юг. Эти птицы покидали свои северные жилища только тогда, когда чуяли в воздухе опасность.

Игнорировать слова Фрейдис Спитс жители деревни еще могли, но не обращать внимания на эти знаки было уже невозможно. На следующий день после того, как над Нордлором пролетели совы, улицы деревни погрузились в хаос. Хотя раньше никто не хотел верить словам предсказательницы, теперь все сильно испугались и уже не сомневались в ее правоте. Зима здесь никогда не бывала мягкой, а уж если она наступала так рано, то наверняка должна была стать суровой.

Жители деревни позабыли о «Смотрящей чайке» и наводнили центральную площадь, чтобы запастись вещами на зиму.

Теплые стеганые пальто были распроданы за десять минут, маринованная соленая сельдь ушла за полчаса, и к концу первого часа все китовое мясо, оставшееся с прошлой зимы, аккуратно сложили на вершине башни мистера Бьоркмана.

– Когда ударят морозы, я продам его в десять раз дороже, – позлорадствовал он перед леди Саммер, спеша за пятью ящиками вяленой оленины.

Даже владельцы магазинов запаниковали. До наплыва толпы покупателей булочник мистер Блом спрятал половину дневного запаса хлеба. А закрыв свою лавку тем вечером, он засунул восемь мешков муки и еще девять зерна под пол пекарни. Мистер Энгер, свечных дел мастер, припрятал у себя на чердаке десять бочонков китового воска и тысячу ярдов нитей для фитиля. А мистер Ритланд, кожевник, прибил гвоздями пятьдесят пять шкур к стенам своего дома, чтобы утеплить жилище.

К вечеру того дня все магазины в Нордлоре опустели, и пошли разговоры о том, где же теперь брать необходимые вещи. Одни