Читаем без скачивания Сердце Змеи 200 лет спустя - Александр Розов

— Лет триста назад, — предположил Хольм.

— Нет, Босс. Несколько тысяч лет назад. Наверное, у всех разумных существ так заведено, что старики ворчат. Может быть, это наша главная социальная роль.

— Пока наша социальная роль – стоять лишние вахты, пока молодежь дурачится, — заметил Хольм, — вот у тебя, Шаман, сколько вахт было подряд?

— Четыре, — признался октианин, делая глоток синего, пахнущего канифолью напитка, баллон которого он предусмотрительно притащил со своего корабля.

— Вот и у меня идет четвертая… Тебе не дискомфортно от излишка кислорода?

— Нет. 17 процентов и 20 – не такая большая разница. Но я не отказался бы от некоторого увеличения концентрации водяного пара и углекислого газа. Если тебе это не вредно.

— Нет проблем, коллега, — отозвался Хольм, касаясь сенсорной панели, — сейчас, я надеюсь, тебе будет комфортнее.

Через пару минут в рубке установился климат амазонской сельвы.

— Благодарю, — сказал октианский капитан, и по его брюшку пробежали извилистые лиловые волны, — так гораздо уютнее… На мой взгляд, у молодежи есть ценнейшее свойство: общаться открыто и непосредственно. Мы философствуем, а они, даже не задумываясь, создают эмоциональную основу будущего сотрудничества.

— Вот именно, что не задумываясь! – воскликнул Хольм, с силой хлопнув ладонью по пульту, — Какого черта они раскрыли шлемы без разрешения?

— Думаю, это не опасно, — заметил Шаман, — тесты показывают, что среда химически и биологически не агрессивна для вас и для нас.

— По хартии, на такие вещи требуется санкция капитана, — возразил террянин, — по вашей хартии тоже, если я правильно помню.

— Да, — согласился окт, — но молодежь плохо умеет соблюдать инструкции.

Пискнул датчик включения голосовой связи, затем раздался голос Айры

— Босс, докладываю, тест пригодности среды подтвержден. Здесь можно дышать. Неплохой воздух, только пахнет странно. Наверное, местными водорослями.

Капитан вздохнул:

— Уши надрать вам обоим надо. В следующий раз, прежде чем делать такие опыты, спрашивайте разрешения, понятно?

— Да, Босс. Но ведь все нормально.

— А если бы оказалось ненормально? Чем вы там думаете?! Если вам своей головы не жалко, пожалейте хотя бы мои нервы. Сто раз вам это говорил!

— Мы больше не будем, — жалобно сказала девушка.

— Надеюсь. Ладно, Оса, вы молодцы. Но хартию надо соблюдать. И имейте в виду: если я молчу, это не значит, что я не вижу ваших художеств. В общем, поаккуратнее там.

— Ясно, Босс. Мы будем работать над этим.

Шаман дождался, пока террянин положит микрофон, и осторожно заметил.

— Коллега, я читал в одном трактате по психологии, что чрезмерная опека не способствует собранности, а наоборот. Сотрудникам кажется, что раз начальство наблюдает, то оно вытащит их из любой ситуации. А в экспедиции им лучше рассчитывать только на себя.

— Знаю, — коротко ответил Хольм и демонстративно отвернулся от монитора связи, — так правильно?

Октианский капитан раздвинул в стороны глазные стебельки, а затем сдвинул обратно.

— Да. Полагаю, что правильно.

— И поговорим о чем–нибудь другом?

— С удовольствием, — сказал Шаман.

— Могу я задать несколько вопросов по вашей астронавтике? В частности – о серийных кораблях. Ведь твой корабль – это серийная модель?

— Да. И уже старая. Этой серии около… — окт ненадолго задумался, — … около 4 ваших лет. Сейчас идет ширококорпусная серия с улучшенным расположением грузовых терминалов. У нас огромная проблема с транспортным обслуживанием колоний.

Хольм понимающе кивнул.

— Нам это еще предстоит. Футурологи говорят, лет через 15 – 20. А как вы организуете серийное производства таких крупных кораблей? Я имею в виду, материалы, запуски.

— Это как раз просто. Берем обычный планетоид, обращающийся по сильно вытянутой орбите… — Шаман схватил сахарницу, затем передвинул на середину стола кофейную чашечку и обвел ее аккуратным эллипсом из сахарного песка, — …если в этой точке траектории засеять его репликантными нанороботами соответствующего типа, то…

… К моменту возвращения Рами и Нгена, стол в рубке выглядел так, словно на него вывалили содержимое мусорной корзины и задекорировали всеми приправами, которые имелись в корабельном буфете. Трудно было поверить, что это безобразие может толкнуть технологию Терры на четверть века вперед, хотя именно так дело и обстояло.

7. Стрельба мимо движущихся мишеней.

Пока два капитана увлеченно общались, экспедиция закончила первый этап бурной исследовательской деятельности. Кузов повозки наполовину заполнился контейнерами с образцами местной природы, а участники вымазались с ног до головы всеми видами местной грязи. Когда была достигнута последняя географическая точка маршрута, все дружно решили, что вот теперь–то самое время немножечко подкрепиться.

Экстремальная четверка расположилась на плоской вершине ноздреватого языка застывшей лавы. Тысячелетия назад здесь произошла грандиозная геологическая катастрофа: материковая платформа треснула на протяжении нескольких десятков километров, и на поверхность выплеснулся поток магмы. В этом месте он столкнулся с морской водой, да так и застыл, образовав причудливые нагромождения скал, а по линии трещины сейчас протекала полноводная река, огибающая многочисленные каменные «клыки» и «башни». Здесь, в дельте, богатой минералами и полуразложившейся органикой, бурлила первобытная жизнь в самых невероятных формах.

Можно сказать, что экспедиция находилась на идеальном участке для отбора как геологических, так и биологических материалов. С геологией проблем не было, а вот с биологией получилась мелкая, но досадная неприятность.

— Жопа тралу, — констатировал Толстяк, рассматривая ячейки полиамидной сетки, подвергшейся воздействию местного планктона, — Четвертый сожрали. Последний.

— Будем брать образцы нашим, орлоновым — предложила Айра, — Орлон они не жрут.

— Он короткий и его нельзя забросить метателем, — возразил окт, — придется влезать в это пюре по самые глаза.

Вообще–то, наблюдатель, не обладающий данными спутниковой съемки, никакой реки бы здесь даже не заметил – ландшафт выглядел так, как будто умеренно–заболоченный берег моря изгибается, превращаясь в глубокую трясину, по поверхности которой медленно дрейфовали сюрреалистического вида острова из оплетенных водорослями полусгнивших стволов гигантских хвощей.

— Я полезу, — предложил Фрой, — я тут самый высокий… А ты подстрахуешь.