Читаем без скачивания Герои, злодеи, конформисты отечественной НАУКИ - Симон Шноль

Глава 1

Карл Федорович Кесслер (1815-1881), Григорий Ефимович Щуровский (1803-1884)

Расцвет российской науки и съезды русских естествоиспытателей и врачей

Есть в истории события внешне не очень значительные, однако именно они дают начало процессам, определяющим жизнь страны в будущем. Такими представляются мне Съезды русских естествоиспытателей и врачей. О них обычно не пишут в курсах истории. Но именно им обязаны мы становлением единой российской науки, концентрацией интеллектуального потенциала нашей страны. Всего с 1867 по 1913 гг. было 13 съездов. На них выступали с речами и докладами выдающиеся деятели нашей науки. В Москве, в библиотеке МГУ на Моховой, долгие годы хранились труды и материалы всех тринадцати съездов. Теперь они должны быть в новом здании библиотеки на Воробьевых горах. Материалы эти представляют чрезвычайный интерес. Когда-нибудь найдет их любознательный исследователь, изучит эти труды и представит более полную картину становления и развития разных научных дисциплин в дореволюционной России. Я же имею, в сущности, лишь одну цель - привлечь к этой теме внимание и немного рассказать об этих замечательных событиях [1]. Читатель не должен удивляться обилию имен в дальнейшем тексте. В российской науке были сотни оригинальных и выдающихся исследователей. «Реанимация» этих имен крайне актуальна. Стремление к общению представителей разных специальностей - характерная черта науки разных стран во второй половине XIX века. Отмена крепостного права вызвала чрезвычайную активность во всех слоях общества. Многие деятели науки и просвещения сочетали свои научные занятия с тем, что называется «общественной деятельностью». Профессор Казанского (а позже Петербургского) университета Филипп Васильевич Овсянников, после участия в Кенигсбергском съезде в I860 г. писал: ...я видел как все кипело ученой деятельностью. Я видел глубокое уважение, которое общество здесь питает к ученому сословию, и, признаюсь, мне стало особенно грустно. Отчего нет у нас в России подобных собраний, у нас, где еще так много юных, непочатых сил, где земля так разнородна, так щедра, так мало исследована? Кому как не нашим ученым следовало бы с различных концов нашего огромного отечества съехаться хоть в три года раз, чтобы передать сотоварищам свои труды, обменяться впечатлениями, слить в одно целое жизнь Севера, Востока, Юга, Запада? Такие собрания, без сомнения удвоили и утроили бы научную деятельность наших ученых [2].

Так думали многие. Но для преодоления бюрократических препятствий нужны были героические усилия. Главная роль здесь принадлежит Карлу Федоровичу Кесслеру и Григорию Ефимовичу Щуровскому. Что ими «двигало»? Откуда эта готовность отдавать силы на благо общего дела - развития российской науки? Общий «дух времени»? Воспитание? Что мы о них знаем? Карл Федорович Кесслер [3-5], вне сомнения, герой нашей науки. Но родился он в 1815 г. в Кенигсберге. Отец - королевский обер-форстмейстер - ученый лесничий. В 1822 г. приглашается российским правительством в Россию и назначается ученым лесничим Новгородской губернии. Карлу 7 лет. В 1828 г. Карла принимают пансионером в Петербургскую 3-ю гимназию Отец вскоре умирает, и Карл продолжает учение «на казенный счет». В 1834 г. он был принят тоже на казенный счет на Физико-математический факультет С.-Петербургского университета, где окончил курс в 1838 г. В 1840 г. Кесслер защитил магистерскую диссертацию, а в 1842 г. - докторскую, после чего был назначен адъюнктом по кафедре Зоологии в Киевском университете вместо отправившегося в сибирское путешествие А. Ф. Мидцендорфа. Более подробное описание его жизни можно найти в [3]. Он был «классическим зоологом». В списке его трудов: «О ногах птиц в отношении к систематическому делению этого класса» — рассуздение, написанное для получения степени магистра философии, СПб., 1840 г.; «О скелете дятлов» (1842), «Об ихтиологической фауне р. Волги» (1870), «О русских скорпионах» и «О русских сороконожках и стоножках» (1876), и много еще в таком роде. Вполне «нормальный зоолог». Но он был общественным деятелем. Его волновали судьбы российской науки. Еще в 1856 г., когда он был профессором Киевского университета (с 1842 по 1861 гг.), Кесслер направил Министру народного просвещения (А. С. Норову) предложение о созыве таких съездов. Последовал отказ. В 1861 г. при содействии попечителя Киевского Учебного округа Н. И. Пирогова Кесслер получил разрешение созвать в Киеве Первый съезд учителей естественных наук. В 1863 г. в связи с предложением Кесслера, при поддержке Киевского Общества Врачей и Московских обществ Физико-Медицинского (!) и Испытателей Природы, министр Просвещения «входит с всеподданейшим докладом о дозволении ежегодных съездов русских естествоиспытателей и врачей». Но ходатайство опять «не удостоено было Высочайшего соизволения». После перехода К. Ф. Кесслера в С-Петербургский университет и по его инициативе, начальство СПб. учебного округа обратилось в 1867 г. к (новому, реакционному!) министру народного просвещения графу Толстому. Граф «внес» в Совет Министров записку, в «которой испрашивал об исходатайстве Высочайшего соизволения о дозволении ему учредить периодические съезды... с тем, чтобы 1-й съезд был в СПб.»... «Государь император на сие Высочайше соизволил...». 1-й съезд состоялся в Петербурге с 28 декабря 1867 г. по 4 января 1868 г. 13-й был в Тифлисе 16-24 июня 1913 г. Намечен был 14-й в Харькове в 1916 г., но... война, потом революции... К. Ф. Кесслер, в это время ректор Петербургского университета, был инициатором, организатором и председателем 1-го съезда. Открывая съезд он сказал: ...Я назвал счастливым для нашего Университета жребием честь, которой он удостоился, принять у себя настоящий съезд, так как питаю глубокое убеждение, что съезд этот окажет самое благотворное влияние на развитие у нас естествознания, а вследствие того сильно будет способствовать благоденствию русской земли, т.е. достижению той цели, к которой должны быть направлены все наши начинания и старания. ...Как сочетанием сил обусловлен общий прогресс человечества... так тем же сочетанием сил обусловливается успех на каждом отдельном поприще... Вот почему в последнее время во всех цивилизованных странах так стали умножаться разнообразные общества, съезды, выставки... Как ни драгоценно для нас слово писанное, как ни важно для нас слово печатное, а ни то, ни другое никак не может заменить для нас слова изустного, беседы с глазу на глаз... Если потребность в периодических съездах... есть потребность общая всем цивилизованным странам, то особенно сильно она чувствуется на Руси, где расстояния между лучшими городами так велики, где проповедники науки и деятели на различных поприщах промышленности еще так малочисленны. ...Чтобы успешно заниматься естественными науками, необходимы бывают лаборатории и обсерватории, музеи и кабинеты, микроскопы и телескопы и вообще самые разнородные снаряды и инструменты. Подобные заведения и пособия встречаются у нас почти исключительно только в университетских городах, да и то частью в неудовлетворительном числе и состоянии. Во всех же других наших городах естествоиспытатели, занесенные туда судьбою, не только находятся почти всегда в полном уединении, но положительно бывают лишены возможности добыть какие-либо предметы, потребные для исполнения работы, даже самой незначительной. Им должна быть присуща любовь к науке непоколебимая, им нужна воля железная, чтобы не поддаться унынию, чтобы не впасть в бездействие (как и сейчас! С. ///.). Вот для нравственной поддержки подобных разрозненных естествоиспытателей периодические съезды будут иметь огромное значение... Мы должны употребить все старания, чтобы усилить у нас деятельность на поприще естественных наук, принять все меры, чтобы направить эту деятельность на изучение нашей земли и на пользу нашей земли... Для своего благоденствия и могущества, страна наша более, нежели всякая другая страна Европы, нуждается в широком развитии естественных наук. Нынешний первый съезд русских естествоиспытателей может иметь для успешности этого развития огромное значение. Да будет же его девизом: бескорыстная, усердная работа, соединенными силами, для расширения и распространения естествознания, в пользу и честь русского народа, на радость и славу Царя-Освободителя.

Идею созыва съездов активно поддержал Григорий Ефимович Щуровский. Мне не удалось найти его портрета в более молодом возрасте. Биография его представляется замечательной После гибели его отца в Отечественной войне 1812 г., мать - Мария Герасимова - была вынуждена из-за бедности отдать сына в сиротский дом (Воспитательный дом под патронажем вдовствующей императрицы Марии Федоровны). Там мальчику была дана фамилия Щуровский — от купца Щурова, пожертвовавшего деньги на его воспитание. Кто он, этот Щуров? Что его «по- двигнуло»? В его честь фамилия «Щуровский» и отчество «Ефимович». Мальчик был замечательным, устремленным к образованию и наукам. И он из приюта (Детского дома!) поступил в Московский Университет. Как хотелось бы представить все это в красках реальной жизни! Как это могло быть? Могло быть, поскольку школу при воспитательном доме опекали профессора Московского Университета, а некоторые и преподавали в ней, и после восьмилетнего обучения выпускники школы могли переходить без экзамена в университет [8]. Обратите на это внимание - Это ведь начало традиций, которым мы следуем последующие двести лет! Вот и поступил Григорий Щуровский в 1822 г. на Медицинский факультет Университета и в 1826 г. получил диплом лекаря. Но он более медицины интересуется естественными науками, особенно физикой, и после окончания университета, стал преподавать физику и естествознание в той же школе воспитательного дома, где он когда-то учился (!), и одновременно с преподаванием работал над докторской диссертацией по медицинской тематике. С 1832 г. Г. Е. Щуровский начал читать лекции по естественной истории на Медицинском факультете Московского Университета. Уже через два года был издан в виде отдельной книги его курс сравнительной анатомии под названием «Органология животных», а затем опубликовано несколько статей в «Ученых записках Московского Университета» [8,9]. Вскоре Г. Е. делает решительный шаг - перестает заниматься медициной и биологией и переходит на вновь открытую кафедру Геологии и минералогии Московского Университета. Он становится выдающимся геологом. Весну и лето 1838 г. он провел в экспедиции по Уралу. В результате было написано капитальное сочинение о геологии Урала и его минеральных богатствах. Книга была издана за счет Московского Университета тиражом 600 экземпляров. В 1862 г. в журнале «Русский вестник» была издана большая научно-популярная статья Щуровского «Геологические очерки Кавказа». Замечательно, что: Геология, благодаря Щуровскому, стала доступна не только специалистам, но и широким слоям общества. Кроме чтения научно-популярных статей Щуровского, желающие могли побывать и на экскурсиях в окрестностях Москвы, которые профессор Щуровский проводил лично. На такие экскурсии, по воспоминаниям Щуровского, стекалось иногда до 200 и более участников разного возраста и звания [9]. И в том же стиле общественной деятельности следующий шаг: