Читаем без скачивания Последняя капля терпения - Кирилл Казанцев

– Что ж, это привычные северокавказские реальности, – пожал плечами Ларин.

– Это один фрагмент общей картины. Буквально вчера в том самом районе, где погибли милиционеры, двое подростков отыскали на кукурузном поле вблизи дороги пивной кег. Я уверен, что он вывалился во время погони из машины, которую преследовали милиционеры. Подростки притащили его в заброшенное хранилище сельскохозяйственных химикатов, что на окраине поселка. При попытке его вскрыть оба погибли.

– Взорвались? Кег был начинен взрывчаткой? Так называемая мина-сюрприз? – попытался самостоятельно восстановить картину Ларин.

– Нет. По свидетельствам очевидцев, кег был пуст, но корпус оставался целым. Видимых повреждений на телах подростков тоже не было. Дальнейшее же поражает. Погибших похоронили, даже не производя вскрытия. Официально они отравились парами просроченных ядохимикатов, остававшихся в хранилище. Кег в качестве вещдока вообще не фигурирует. Он пропал. Насколько мне удалось выяснить, кег без всяких документов, неофициально, приехали и забрали криминалисты из лаборатории ФСБ той самой проблемной северокавказской республики. Остатки чего они в нем обнаружили, даже мне не удалось узнать. Похоже, кто-то знает истинные причины и старательно заметает следы. Короче, имеется предположение, что тот человек, написавший письмо в Генпрокуратуру, был прав. К тому же есть основания считать, что автор анонимного письма бесследно исчез несколько дней тому назад. Контактный телефон, указанный в письме, теперь не отвечает. Последний раз номер был отслежен уже в Москве.

– Когда вы спрашивали меня об имаме, что имели в виду?

– Дело в том, что в окружении президента проблемной северокавказской республики уже подготовлен проект указа об официальном назначении его верховным имамом всего Северного Кавказа. В Москве есть влиятельные люди, способные продавить безумный проект в Кремле. Дело за малым, осталось заполучить на этом указе подпись президента России. После чего власть неуравновешенного парня расширится на новые территории.

– И этот указ будет подписан?

– Это пока вопрос без ответа. Сегодня, однозначно, нет. Но игра идет по-крупному. Если воспринимать всерьез отвергнутое Генпрокуратурой письмо, главный фигурант постарается в ближайшее время при помощи верных ему людей максимально дестабилизировать ситуацию в стране посредством терактов, а потом запеть старую песню – мол, только он способен навести порядок и договориться с разными отморозками на Кавказе. Что, кстати, и произойдет, поскольку теракты устроят подконтрольные ему люди. Какие и где, пока не ясно. Параллельно в дело вступят купленные им кремлевские лоббисты. Они и подсунут в критический момент проект указа президенту страны на стол. Минутная слабость, обманчивое желание одним росчерком пера вернуть стабильность и воцарить порядок в многонациональной стране могут сыграть свою роль – указ будет подписан. Вроде бы имам – это и не должность, а что-то вроде почетного пожизненного звания. Однако в соединении с большими деньгами, подконтрольными силовыми структурами, СМИ, осведомителями и московскими лоббистами оно образует гремучую смесь. Мы-то помним аятоллу Хомейни. Он тоже официальных должностей не занимал, считался только моральным и религиозным авторитетом, но правил Ираном покруче теперешнего президента. Временами ему удавалось встряхнуть весь цивилизованный мир. Этого нельзя допустить в масштабах России.

– Согласен. Мне тоже не по душе опасения рядового обывателя. Но не предлагаете же вы мне...

Ларин не успел договорить, Дугин вскинул руку, останавливая его.

– Можешь не напоминать мне мой собственный принцип – обходить стороной первых лиц. Нам далеко до их возможностей. Я не собираюсь губить организацию, созданию которой посвятил всю свою жизнь. Но короля делает свита. Без нее король – пустое место. Вот свитой и займешься. Тебе предстоит внедриться в окружение одного из основных московских лоббистов северокавказского президента, вывести и его, и его коллег, получающих бабло от хозяина, на чистую воду.

– Сперва хотелось бы уточнить, кто же он такой – главный лоббист? – прищурился Ларин.

Дугин протянул ему фотографию:

– Александр Филиппович Глотов. Думаю, хоть пару раз ты видел его; он не любит маячить на телеэкране, но обязательно мелькает в группах на втором плане. Узнал?

– Член Совета безопасности, отвечающий за Северный Кавказ? Легальный мультимиллионер?

– Он самый. Легальный мультимиллионер и подпольный миллиардер.

– Вопрос второй. Как это сделать? В смысле, внедриться. Я в подобные круги доступа не имею. На корпоративы и светские вечеринки меня почему-то не приглашают. Адреса, наверное, не знают?

– Мы долго думали и пришли к неожиданному решению. Ты собак любишь?

– Не фанатею, если честно. На ментовской зоне на них насмотрелся. А так – в Академии МВД нам читали общий курс кинологии. А к чему вопрос, какая связь?

– У этого деятеля-лоббиста, Глотова, собственная псарня. Фанат собак. И бойцовые, и охотничьи, и каких только нет. У него на службе, конечно, специальный кинолог есть, ветеринар. Однако вскоре у него освободится вакансия смотрителя псарни. Только он сам об этом еще не знает.

– Вы точно знаете, что освободится? – усомнился Ларин. – Откуда такая уверенность?

– Можешь поверить мне на слово. И тебя обязательно возьмут на его место.

– Буду убирать за псами и выгуливать их?

– Типа того. Кормить еще.

– А где этот деятель живет?

– Огромное подмосковное поместье, бывшая дворянская усадьба восемнадцатого века, принадлежавшая до революции князьям Волконским. Купил, перестроил. Короче, в помещика играет.

– Полагаю, что люди, подобные этому кремлевскому чиновнику, не набирают персонал через спецагентства. Там ведь все проверенные-перепроверенные, анкеты изучаются под микроскопом. Берут только «своих».

– Мы обставим все так, что тебе понадобятся лишь устные рекомендации якобы с теперешнего твоего места работы. От одного известного кинорежиссера, страстного любителя собак.

– Но как? Он будет в курсе всего?

– Мы тоже окажем ему одну услугу, и он будет стараться ради себя. Тебя самого это не касается. Человек оступился, попал в наше поле зрения. Смена смотрителя псарни произойдет спонтанно, практически случайно. Ты будешь человеком, оказавшимся в нужное время в нужном месте. Идет?

– Идет. А если не получится?

– Получится, иначе не стоит и браться.

– Кстати, вы выяснили, кто это мог написать письмо в Генпрокуратуру? – Ларин вытащил из папки ксерокс письма, написанного от руки.

– Пока выясняем. Но, судя по озвученным в нем деталям, сделал это человек, приближенный к нашему главному фигуранту – президенту автономной республики. Все говорит о том, что он поддерживал его, пока позволяла совесть, а вот теперь чаша терпения переполнилась.

– Вы говорили о смотрителе, чье место мне предстоит занять. Если пострадает невинный человек...

– Теперешний смотритель – отъявленный мерзавец. У меня есть факты.

– Это немного утешает. Но каким именно образом вы собираетесь удалить его от члена Совета безопасности Глотова?

– У него, как и у тебя, есть свои странности. Ты вот запиваешь водку морковным соком, а он постоянно пользуется одним и тем же мужским дезодорантом для тела.

– Не вижу связи, – Ларин неопределенно повел плечами.

– А тебе и не надо ее видеть. Вот, держи свою рюмку и морковный сок. Мы с тобой договорились – цели поставлены, задачи очерчены. И это главное, ради чего мы встретились на берегу Оки.

Сказав это, Дугин сделал широкий жест рукой, как бы пытаясь объединить им все ночное великолепие природы – и звездное небо над головой, и проступающий из мрака таинственный лес, и серебристый блеск полноводной реки.

Ларин приподнял металлическую рюмку и сделал короткий глоток.

– Предлагаете не терять время и заняться рыбалкой?

– Именно. Так редко выдаются подобные минуты. Вот только твоего любимого Утесова придется выключить. Рыбу распугаем. Рыбалка сродни нашему с тобой занятию. Мы должны предложить рыбе не то, что любим сами, ее не словишь на клубнику со взбитыми сливками. А вот если насадить на крючок жирного опарыша, выросшего в гнилом мясе, хищная рыба обязательно на него клюнет.

Сказав это, Дугин раскрыл небольшую металлическую коробочку и предложил Андрею:

– Выбирай, какой пожирнее.

Руководитель тайной организации, объединявшей честных офицеров-правоохранителей, лукавил. Он вел разговор на берегу реки так, словно Андрей Ларин может принять его предложение или отказаться. На самом деле Дугин все уже для себя решил. И Ларину следовало принять сказанное им к действию, обратной дороги у Андрея не было. Но все же лучше иметь в исполнителях не слепо действующее «разящее копье», а человека, сделавшего сознательный выбор, понимающего, в какое дело и ради чего он ввязывается. Такой исполнитель ценен тем, что в критический момент сможет сам оценить обстановку и принять решение, от которого будет зависеть успех.