Читаем без скачивания Танец с бубном. Часть 1 - Максим Васильев

— Друзья, мы продолжаем наш вечер! — Синиша провёл рукой по чисто выбритой голове. — И сейчас мы предлагаем вашему вниманию «Огненное шоу». Встречайте крутых и несгораемых ребят!

Краем глаза замечаю, как напряглась и перегруппировалась охрана, встав ближе к сцене, на которую вышли трое мужчин в огнеупорных, как я думаю костюмах. Огневержцы под музыку AC/DC начинают извергать языки пламени. То ли от грохота децибелов, то ли от столкновения с борцом у меня заныла поясница, — последствия регбийной травмы. Я смотрю, как во все стороны летят искры, осыпаясь вниз на клабберов. И я понимаю, что людей слишком много, зал слишком переполнен, а музыка становится слишком громкой. В случае пожара к лестнице будет не пробиться. От этих мыслей мне становится не по себе. У охранников напряжённые лица. Надо валить, пока при памяти. Я рассчитываюсь и спускаюсь на первый этаж. Очереди в гардероб нет. Я взял пальто и вышел на улицу. Двери захлопнулись, отрезая музыку.

7

Четвёртый час ночи. Всматриваюсь в поредевшую толпу, стоящую на входе. Паша стоит у входа и разговаривает с миниатюрной блондинкой. Под ногой хрустнул лёд. После клуба дышится так легко, будто я где-то за городом. Ветер утих, но снег мягкими хлопьями продолжает сыпать с небес. Снежинки тают на моих руках и голове. Хорошо! Или я так набрался? Алкоголь — лучший антидепрессант. Делаю несколько глубоких вдохов, наслаждаясь морозным воздухом. Вокруг меня заснеженные деревья и скамейки парка. Навстречу в «Дягилев», а может, в находящуюся по соседству «Парижскую жизнь», спешат молоденькие девчонки. Музыка. Движение и смех. Всюду улыбки. Сплошной позитив действует на меня, и я тоже начинаю улыбаться.

Каретный ряд встречает звуками автомобильных клаксонов. На улице, несмотря на ночное время, — столпотворение машин и шум моторов. Автомобили двигаются по колеям, проторенным колёсами в рыхлом покрове непрекращающегося снегопада. Засунув кулаки в карманы, я торопливо (насколько позволяет ноющая все больше поясница) шагаю в сторону Бульварного кольца. Где-то тут припарковался мой водитель. Ближе остановиться невозможно — несмотря на время, всё занято метров на четыреста в обе стороны. По пятницам и субботам, когда «Дягилев» «зажигает», движение возле клуба становится проблематичным, а парковка — вообще невозможной: в два ряда стоят «мерседесы», «бентли», «ауди», «БМВ» и прочие «порше». В салонах спят водители.

Впереди меня, на освободившееся место, пытается припарковаться «мерседес-купе» — в клуб приехала очередная нимфетка. Припарковать машину в ограниченном пространстве она, конечно, не умеет. Парковщик активно размахивает руками, пытаясь помочь девушке. Места достаточно, но водительские права, наверное, были подарены вместе с машиной. Я смеюсь.

Весёлое настроение исчезает вместе с донёсшимся топотом ног.

Оглядываюсь, сзади меня догоняют дети гор — знакомый уже борец (Его же вывели из клуба! Где же они меня дожидались? Сидели в машине или ждали в «Парижской жизни»?), и следом бежит второй джигит, с бородкой и в белой рубашке. Похоже, всё-таки, в историю, я влип. В желудке противно заурчало. Напротив меня Петровка, 38, и мне совсем не хочется провести ночь в обезьяннике. Пытаюсь избежать драки и развожу руки в стороны:

— Ребята, давайте поговорим…

В ответ нечленораздельный рык:

— Я твой жопа еб… — Борец с перекошенным лицом пытается схватить меня за пальто и, наверное, ударить головой в лицо. Завалят на землю и забьют ногами. Мысль ещё мелькает, а тело заученно, как на тренировке, делает два шага назад, бьет в лицо «двойку» на отходе, сайд-степ в сторону — и, как молоток загоняет в стену гвоздь, я засаживаю хук левой в челюсть атакующего меня бойца. Он по инерции делает ещё несколько шагов, меняя траекторию своего уже несвободного движения, и бьётся головой о крыло «мерседеса». Тупой звук удара головой о машину и завершающее падение тела. Я наблюдаю за падением, словно в замедленной киносъёмке. Глаза девушки за рулём становятся круглыми, как блюдца.

И пропускаю удар в живот. Удар ногой будто переломил меня надвое. Я согнулся и почувствовал себя так, словно проглотил ёжика. Белая Рубашка изготовился (встал) в широкую стойку каратиста. Второй раз он бьёт маваши-гери, целясь носком ботинка в лицо. Инстинктивно выставляю вперёд предплечья — неудачно… носок ботинка всё же касается виска. Бокс здесь не поможет, и я перехожу на тайцзицюань. Это система ближнего боя, где работают плечи, локти, пальца и колени. Захватываю ногу, сверху бью локтем по бедру (чжоу), делаю шаг вперед и мое плечо (као), врезается в подбородок Белой Рубашки. Противник, лязгнув зубами и утробно ёкнув внутренностями, мешком валится на асфальт.

Хочу добить гниду ногой, но… Он сглотнул слюну, и я увидел, как его кадык поднялся и опустился. Жалею, хотя понимаю, что меня бы он не пожалел. Я уже не бью, а скорее по инерции втыкаю носок ботинка под мышку горца.

— Не простудись, — зло говорю я, глядя в искажённые болью глаза.

Девушка выскочила из «мерседеса», смотрит на лежащего перед капотом человека (может она подумала, что сбила отчаянного горца) и пронзительно визжит:

— Милиция!!!

Я убегаю в сторону Бульварного кольца, туда, где должна стоять моя машина. Стучу по крыше «пежо» — и сонный водитель снимает блокировку с дверей.

Я валюсь на сиденье:

— Домой, быстрее!

Оглядываюсь. Никто за мной не гонится.

8

Разглядеть номер на таком расстоянии невозможно, и после поворота с Петровки на Страстной бульвар я расслабленно откидываюсь на сиденье. На этом повороте постоянно дежурят гаишники, сегодня их почему-то нет. Здесь место сосредоточения клубной и ресторанной жизни Москвы. Три ресторана «Грин», «Галерея», «Рыбный маркет» и четыре популярных места — «Дягилев», «Кокос», «Тайга» и «3117», — расположенные по соседству, делают данный пост весьма выгодным для отлова несознательных граждан, употребляющих за рулём.

Я взял пульт и включил радио. Нашёл радио Relax — мне захотелось, чтобы музыка создала ощущение покоя. Стинг сопровождал нас, пока мы катились по Страстному бульвару. Через разрисованные морозом стёкла я смотрю на закованные в серебро деревья занесённого снегами Тверского бульвара.

Думаю, что в «Дягилеве» мне как минимум пару месяцев показываться не стоит. Этот парень вряд ли простит своё избиение на глазах товарища.

В ту ночь я ещё не знал, что события развернутся так стремительно, что в «Дягилев» я уже никогда не попаду!

«Мерседес» пересекает Тверскую улицу, мы въезжаем на Тверской бульвар и почти сразу же встаём в новую пробку. В два ряда стоят машины у новиковского ресторана «Недальний Восток». Миновав пробку, оставляем слева станцию