Читаем без скачивания Пираты. Книга 2. Остров Паука - Игорь Пронин

— Ты думаешь, Бенёвский обладает какой-то силой внушения? — я бы уже ничему не удивилась. — Думаешь, Устюжин заколдован? Ты знаешь о Прозрачных, которые приходят во сне?

— Я знаю о Прозрачных кое-что, чего не знает никто из вас, — опять по-взрослому усмехнулся Клод. — Расскажу, когда будет время, и может быть, мы вместе об этом задумаемся. Но на нас Бенёвский не подействовал, правда? На тебя и на меня. А вот Джон заслушивался. В чем разница между нами и Джоном?

— Мы пираты, — а какая еще могла быть разница? Джон как был, так и оставался хорошим парнем, и вряд ли когда-нибудь станет другим. Да и Роб тоже. А вот мы с Дюпоном — одной крови. — Мы… Мы свободны всегда. С рождения.

— В чем-то таком дело, да! — кивнул Клод. — Мы его торопили перебивали, а он к такому не привык. Он привык говорить с людьми, которые ищут свободы. И вот он все твердит: свобода, свобода, счастье, счастье для всех… А нам с тобой этого не нужно. Мы пираты, буканьеры, мы привыкли добывать свое счастье сами и не боимся, что пока к нему идем, окажемся в гробу. Все там будут, верно? Так вот когда я был в Европе… — он наморщил лоб, подыскивая слова. — Они будто бы хотят подчиняться. Любят это.

— Да брось! Никто не любит подчиняться!

Я сказала и задумалась. Да, дурная привычка — сначала сказать, а лучше выстрелить, и уж потом — думать. Но Клод в чем-то был прав. В Лондоне, когда приходилось временно там жить, чтобы придумать очередной план побега, я тоже немного удивлялась: многие и многие люди день за днем боролись с нищетой, подвергались унижениям со стороны тех, кто знатнее и богаче, и даже не пытались искать другой жизни. Я рассказывала там об островах, но их больше интересовало не то, чего можно добиться, а сколько там опасностей. Их интересовали только опасности. Там могут продать в рабство? Да, конечно! Там водятся огромные кусачие пауки? И насколько кусачие, и как больно, и как опухает рука! Там есть пираты, которые в любой момент могут налететь и разграбить, разрушить все то что ты с таким трудом построил? Тысячу раз да! Только зачем искать поводы не ехать за океан, если есть столько поводов, чтобы ехать? Там тепло, там красивое море, там прекрасные фрукты, там красивые смелые люди, там… Нет, меня больше любили слушать, когда я рассказывала ужасы. И особенно, конечно, про ужасы, творимые пиратами. Я все хотела спросить: а не хотели бы вы, дорогие мои лондонцы, вечно ругающие погоду своего вечно грязного города, вместо того, чтобы бояться пиратов, попробовать их жизни?

Конечно, люди из Европы валили к нам валом. Но хотели они не Карибского моря со всеми его прелестями и опасностями, а хотели построить за океаном такую же Англию, такой же Лондон, только чтобы в нем они сами были знатнее и богаче других. К счастью, никогда у них ничего такого не получится. Города будут возникать и сгорать в огне набегов, отстраиваться снова и жить быстро, ярко… Не так, как в старом, сыром Лондоне.

Бенёвский, переговорив о чем-то с Моник и Отто, вернулся к нам. Он выглядел довольным, но и настороженным одновременно. Оценивающе посмотрел сперва на меня, потом на Клода, словно прикидывая, о чем мы шептались.

— Скажу напрямик, Кристин: я бы ведь мог просто захватить ваш корабль.

— Черта с два! С тех пор, как капитан покинул борт, у порохового погреба стоит человек с факелом наготове. И поверьте, у него уже есть опыт по взрыванию кораблей. Если «Ла Навидад» не будет моим, он не будет ничьим! Ну, с тех пор, как не стало моего отца.

— Моник, кажется, хотела что-то предложить вам насчет отца… — Бенёвский нерешительно оглянулся. — Честно говоря, я и сам не знаю, что именно. Но Моник обещала сначала помочь мне. Потом — делайте что хотите. Я… Я отдам ее вам.

Последние слова он сказал совсем тихо.

— Полковник, а кого еще и кому вы готовы отдать за счастье всего человечества? — так же тихо спросил Дюпон.

— Кого угодно и хоть дьяволу, — в том же духе ответил Бенёвский, глядя Клоду прямо в глаза.

— Так может, сразу все человечество и отправить к дьяволу? Чтобы быстрее счастье наступило?

Когда Дюпон на кого-то так смотрит… В другое время я не дала бы за жизнь Бенёвского и гроша. Но сила была на его стороне. Да и буканьер мой изменился. К Джону стал относиться совсем по-дружески, а когда-то я всерьез опасалась потерять шотландского приятеля. Ну, а ко мне-то он всегда относился хорошо. Мне так кажется. Вот только не узнал, когда мы шли через океан на «Устрице». Потом, само собой, сказал, что не узнал, потому что я выросла и похорошела и просто красавица и всякое такое… Еще бы не улыбался, когда говорил — и мне было бы совсем приятно.

Впрочем, Бог с ним, с Дюпоном. У нас были проблемы посложнее — «Ла Навидад» мы уже почти спасли, а вот себя пока нет. Бенёвский куда-то вышел.

— Светает! — сказала Моник, глядя в окно. — Отто, давай немного прогуляемся к морю? За нашими гостями присмотрит Иван.

— Да что тут присматривать? Просто посижу с ними!

И Иван присел за стол. Вот только не рядом с нами, а напротив.

— Хорошо бы сейчас чайку, — сказал он и подмигнул мне. — Ты на мою племянницу похожа. Только та пугливая такая, невеста… А ты вон как разоделась, в штанах да сапогах! Чая нет. На лодке этой только кофий был. Паршивый, честно говоря, кофий, «эрзац-кофий» какой-то. Кстати, пистолет мой стреляет быстро и точно, а зарядов в нем много. — Иван менял темы не церемонясь. — Оттого стрелять буду по ногам. Ну и какой смысл ноги портить? Потом на них вообще никуда не пойдешь — ни взад, ни вперед. Так вот кофий этот… Крикнуть Руди, чтобы принес?

— Хороший вы человек, Иван, — сказал Клод. — Сразу видно.

— Да, — немного виновато кивнул Устюжин. — Хороший, оттого и в острог угодил — подговаривал команду выкинуть за борт плохих людей. Штурманом я служил. Ну вот и при Мауриции штурман. К слову сказать, капитан Кристин, курс к Англии уже проложен, Дрейка будем караулить.

— Дрейк скорее пойдет ко дну, чем расстанется с дельфином! — я была в этом уверена. — Вы ничего не добьетесь от него силой. Во-первых, дельфин будет ему помогать. А во-вторых, вышвырнуть предмет за борт очень легко!

— Придумаем что-нибудь! — беспечно предположил Иван. — Главное, его найти, а там уж будем думать. Кофию, значит, не хотите. Правильно, я тоже эту дрянь не пью. А вы, Клод, мне тоже нравитесь. И я знаю, о чем вы сейчас думаете. Напрасно, этот пистолет и, правда, удивительная машинка, а я успел поупражняться.

Я взглядом попросила Клода вести себя спокойно. Оружие, привезенное из — страшно подумать! — двадцатого века, производило впечатление. Люди чертовски хорошо научились друг друга убивать! А я привыкла думать, что мой мир останется прежним. Выходило, что по чудесным теплым морям будут плавать железные подводные корабли и расстреливать друг друга издалека. Хороши пираты — сидят под водой и прячутся.

— А пираты в двадцатом веке есть, не знаете?

— Не знаю, дочка, — Иван покрутил в руке пустую фляжку. — Но если верить Руди… Мне туда не хочется. Ты поговори с ним, когда к Англии пойдем, а потом к Мадагаскару. Руди расскажет. А вот Отто — молчун. Я за ним приглядываю, и вам советую.

— А за полковником своим приглядываешь? — спросил Клод.

— Он мне не полковник, он мне капитан и друг, — Устюжин посерьезнел. — У Мауриция есть мечта. И за мечту эту ничего не жалко. А вы просто еще не поняли. Когда поймете, пойдете за ним хоть куда. Ему для себя ничего не нужно, он только для всех старается.

— Брось, Иван! Ты же умнее, чем хочешь казаться! — Клод, судя по голосу, немного разозлился. — Не может быть счастья для всех! Люди воруют счастье друг у друга, а впереди у всех одно: могила. Верно, Кристин?

— Я, вообще-то, не ворую, а отбираю, — мне такой тон не понравился. — И не счастье, а золото. Счастье — это что-то другое. Красивый закат на море, например. Его воровать не нужно, он один на всех.

Они оба на меня посмотрели, как на чудо какое-то.

— Капитан! — сказал Устюжин. — Ты и, правда, капитан! За тобой пойдут люди. Вот и Мауриций такой же, Кристин. Он счастья хочет, которое как закат, одно на всех.

Снаружи послышались быстрые шаги, потом дверь распахнулась настежь, и в домик ворвался Бенёвский. Сразу вслед за ним вбежала Моник и остановилась на пороге, в руке — пистолет.

— Где корабль?! — крикнул полковник. — Какого дьявола, где твой корабль?!

Глаза у него прямо кровью налились, приятно посмотреть. Сразу хочется погладить себя по голове и дать конфетку: умничка, Кристин, правильно все сделала!

— А вам какое дело? — спросила я, поправляя шляпу. — Это мой корабль.

И Клод сразу встал, шагнул вперед, заслоняя меня. Приятно, когда не одна, и есть кому подтвердить твои слова. Только капитан все же я, поэтому я его даже слегка оттолкнула — ну, попыталась, он тяжелый — и встала напротив Бенёвского. Он был гораздо выше, но мне не привыкать смотреть снизу вверх. Научилась ставить таких на место.