Читаем без скачивания Священная земля - Барбара Вуд

Тика была племянницей матери Марими, и с самого детства они были не разлей вода. Вместе прошли священный обряд достижения половой зрелости, а когда Тика и двенадцать других девушек участвовали в состязании посвященных, которое выиграла Марими, первой добежав до хижины шамана, Тика, единственная из всех, ее поздравила. На последнем сборе орехов Тика передавала секретные послания от Марими молодому охотнику, потому что им было запрещено разговаривать, пока шли переговоры о заключении брака. И это Тика подарила Марими и ее мужу корзину, настолько чудесную, что весь клан обсуждал, с каким мастерством она сделана.

А затем Тику постигло несчастье. Она влюбилась в человека, которого Опака прочила в мужья внучке своей сестры. Марими была уверена, что если бы Тика отдалась любому другому парню, то ее бы не изгнали. Но, когда парочку застали в дядиной соломенной хижине, шаманы и шаманки собрали совет, где раскурили трубки мудрости и вынесли решение, объявив девушку изгоем, потому что, по их мнению, именно она соблазнила молодого человека и подговорила его нарушить законы племени. Так как племя не казнило своих членов даже за самые тяжкие преступления, потому что люди боялись возмездия духа усопших, виновных обрекали на жестокую, медленную смерть. У них отбирали имя, пожитки и еду, а затем выдворяли из защитного круга. Изгой не имел права вернуться. Никто не должен был смотреть на него или разговаривать с ним, запрещалось кормить его и пускать в свое жилище. Члены семьи срезали волосы и оплакивали своего родственника, будто он умер. Когда Тика стала одной из Безымянных, сердце Марими горевало о ее судьбе. Она вспомнила, как видела свою подругу на краю сосновой рощи, бродившую там, словно неприкаянная душа. Марими хотелось подойти к Тике, пересечь защитный круг и отнести ей еду и теплую одежду. Но тогда племя изгнало бы и Марими.

Так как изгои уже были «мертвецами», жили они недолго. Но не из-за того, что им было тяжело добывать пропитание или прятаться от стихии, а потому что после изгнания умирал их дух. Когда пропадало желание жить, смерть быстро настигала несчастных. Через пару дней Тика больше не появлялась у границы лагеря.

— Мама, — тихо окликнула Марими женщину, которая сидела рядом с ней, поджав ноги, и пела, выплетая замысловатый узор на корзине. Песня давала корзине жизнь и дух. Благодаря ей пальцы могли создавать мифы и волшебные истории в сплетении прутьев. Мать Марими, используя узор из ромбов, переносила на корзину легенду о том, как давным-давно на небе появились звезды.

— Мама, — чуть громче позвала Марими. — Опака смотрит на меня.

— Я знаю, дочка! Будь осторожна. Отвернись от нее.

Марими нервно окинула взглядом шумное поселение, от которого в ночной воздух поднимался дым пятисот костров. Ее летний дом находился в высокой степи, где самым распространенным растением была полынь, но здесь в горах росли сосны и можжевельник, и это покрытое листвой скопление духов испугало бы Марими, если бы она и ее народ не находились под защитой круга. Ночью семьи лежали на меховых одеялах, испуганно прислушиваясь к голосам призраков, стенавших среди деревьев, и надеясь, что талисманы, развешанные вокруг лагеря, обладали достаточной силой, чтобы не пустить духов внутрь. Поэтому никто не скупился на подношения шаману: если у клана был могущественный шаман, это означало, что люди находятся под защитой богов. Все помнили чудовищную судьбу клана Совы, чей шаман сорвался в пропасть, оставив тридцать шесть семей без посредника, который мог представлять их в мире духов и общаться с богами от их имени. Луна не успела завершить свой цикл, как мужчины, женщины и дети заболели и умерли и в клане Совы никого не осталось.

Страх окутывал ее, и Марими заставила себя сосредоточиться на люльке для ребенка. Но теперь ее пальцы двигались с трудом и без былой грации, и, к своему ужасу, она поняла, что магия, которую она чувствовала в ночи, совсем не обязательно должна быть хорошей…

Не сводя глаз с Марими, сидевшей на противоположной стороне круга, Опака вспоминала времена, когда она сама была такой же красавицей. Восседая на бизоньей шкуре в окружении еды, бус и перьев, которые приносили люди, искавшие расположения и благословения богов, Опака с горечью думала, что округлое лицо Марими, ее смеющиеся глаза, чувственный рот и волосы, похожие на черный блестящий водопад, привлекавшие внимание не только молодого охотника, женившегося на ней, когда-то были и у Опаки, до того как она потеряла привлекательность от старости и из-за бесконечных путешествий духа отдельно от тела. Теперь Опака была скрюченной, седой и беззубой.

Но не за это она ненавидела девушку.

Яд заструился по старым жилам Опаки шесть зим назад, во время Сезона Без Кедровых Орехов, когда семьи пришли в лес и увидели, что шишки уже попадали и гниют на земле. Когда они поняли, что боги слишком рано начали сезон и теперь им придется голодать, поднялся великий вой и шаманы скрылись в божественных хижинах, где жгли священный огонь, жевали и глотали семена дурмана, бредили, пели и молились, дабы узреть ниспосланные богами видения, которые укажут людям, где можно найти кедровые орехи. Но боги оставались глухи к молитвам шаманов, и теперь ужасный голод угрожал народу топаа.

И тогда к Опаке пришла мать Марими и поведала ей удивительную историю.

Ее дочь, девяти лет от роду, пала жертвой жуткой болезни, наполнившей болью голову, ослепившей и оглушившей ее. Мать омывала голову ребенка холодной водой и держала девочку в тени деревьев, а когда недуг отступил, Марими рассказала матери о сосновом лесе на другой стороне реки. Это всего лишь сон, ответила ей мать, вызванный голодом и странным заболеванием головы. И она предостерегла дочь, чтобы та сохранила в тайне свое видение, потому что это было привилегией Опаки — говорить клану, где искать еду. Но Марими упорно стояла на своем — она видела рощу сосновых деревьев, на земле за пределами территории топаа, где никто не обитал и не было стоянок предков, поэтому путешествие за росшими там в изобилии кедровыми орехами не подпадало под запреты племени.

И когда шаманы вышли из хижины и сказали, что в этом сезоне не будет кедровых орехов и не будет охоты на кроликов, которых никто не видел в лесу, и что боги отвернулись от людей, мать Марими решила обратиться к Опаке за советом. Роща, как сказал ребенок, находилась в направлении восходящего солнца, на вершине плодородной горы.

Но Опака ответила, что земли, о которых она говорила, располагались за границами территории племени. Людям запрещалось туда ходить. Однако ребенок продолжал настаивать на обратном. Дух в ее сне сказал ей об этом. Приказав женщине больше ни с кем не говорить на эту тему, Опака тайно отправилась в поход и, конечно, нашла лес, полный кедровых орехов. Вернувшись в лагерь, она закрылась в шаманской божественной хижине, чтобы побывать в мире духов, и, выйдя наружу, объявила, что боги ниспослали ей видение о месте, изобилующем кедровыми орехами, месте, на котором не было стоянок чужих предков.