Читаем без скачивания Меч эльфов - Бернхард Хеннен

Гисхильда в ярости сжала губы. Они должны были забрать ее! Она ведь еще ребенок! Как она ждала эльфийку! Почему Другие не приходят, чтобы забрать ее? Ведь говорили же, что ничто и никто не может укрыться от взгляда королевы Эмерелль! Где же они? Она — наследница престола Фьордландии. Почему они не предпринимают ничего для того, чтобы спасти ее? Взять штурмом Воронью башню было бы легче легкого. А здесь, в Валлонкуре, понадобится целое войско, чтобы вызволить ее.

Мрачно бормоча что-то себе под нос, она вышла из барака.

— Ты последняя, сестра Гисхильда! — провозгласил Друстан. — Ты будешь мыть посуду звена и отнесешь ее обратно. — Он повернулся к остальным. — Время праздника прошло. Вы еще помните о том, что сказал брат Леон? Вы попали в мельничные жернова. И мне доставит огромное удовольствие найти в вас пару крупинок руды. Каждое утро, до восхода солнца, мы будем час бегать. После этого — плавать. Потом небольшой перекус и занятия с остальными звеньями. В первый год мы только отточим ваши основные познания. Вы должны уметь читать и писать, считать и ездить верхом, фехтовать и стрелять. А еще стать сильными. Торжественно клянусь вам, что вечером, возвращаясь в барак, вы будете настолько измотаны, что у вас не хватит даже сил проклинать меня. — Он оглядел всех по очереди, затем резко повернулся и побежал. — Вперед, за мной, послушники!

Некоторые тихонько застонали. Но Гисхильда была довольна тем, что нужно просто бежать: во время бега можно думать и мечтать. Может быть, эльфы хотят, чтобы она шпионила в Валлонкуре. Новое рыцарство — самый опасный враг, так всегда говорил отец. Знал ли он, что она теперь входит в число именно этих рыцарей? О чем думают боги? Сидят, наверное, в своих Золотых чертогах и смеются над ней!

Гисхильде не нужно было напрягаться, чтобы успевать за Друстаном, в то время как первые послушники звена, пыхтя, медленно плелись в хвосте. Сильвина научила ее бегать легкой, продолжительной трусцой, которой они носились по лесам Фьордландии и Друсны. Она могла бежать часами. Бежать, пока не перегорит боль, пока не будет испытывать только тупую усталость. И, возможно, гордость от того, что может бежать дольше некоторых послушников.

Вчера еще она строила планы и для видимости подчинилась неизбежному. Но она хотела положить конец этому празднику Божьим судом. Едва войдя в воду бассейна, она принялась беззвучно молиться богам Фьордландии, чтобы они ниспослали молнии с неба и помогли ей. А когда этого не произошло, стала молча проклинать Тьюреда и в довершение всего помочилась в его священный бассейн. Но этот загадочный чужой Бог все стерпел. Что это было — величие или слабость? Она не знала. Надеялась, что по крайней мере ее поразит молния. Не может же Тьюред так просто стерпеть, что она осквернила его бассейн! Это было глупо, наверняка она еще нужна отцу. Она ведь наследница престола. На ее плечах лежит ответственность… Она не имеет права умереть. Все это девочка поняла, когда размышляла вчера.

Столько всего нужно было обдумать! Принял ли Тьюред ее в число своих избранных детей? Она тоже стала частью его чуда. Гисхильда с ужасом вспомнила о том, как на ее белоснежной одежде проступил герб льва. Теперь она была одним из четырнадцати Львов сорок седьмого набора послушников Валлонкура.

И что же, теперь ей навеки закрыт путь в Золотые чертоги, в то место, где собираются умершие герои ее народа? Ее собственные боги бросили ее на произвол судьбы? Как ее могли принять в число самых благочестивых бойцов среди ее врагов? Если Тьюред такой всезнающий, как они говорят, то должен же этот Бог понять, как сильно она его презирает! Весь мир ее рухнул, когда вчера на ее белой сорочке появился герб. Она была совершенно уверена в том, что не принадлежит к этому миру. В тысячу раз охотнее она осталась бы одна в белом!

Ее группа добралась до большой топкой лощины с цепями и побежала по болотистому берегу. На другой стороне лощины Гисхильда увидела другое звено. Девочки и мальчики были старше, может быть, пятнадцати-шестнадцатилетние. Бегали они в нагрудниках и открытых шлемах. Гисхильде захотелось быть с ними, а не с этой группой котят, которые считают себя львами. Друстан тоже был далеко не так крепок, как думал. По лицу его шли красные пятна. Бездеятельное сидение в башне давало о себе знать.

Жоакино и Люк держались совсем неплохо. Остальные жадно хватали ртом воздух, словно щенки в летнюю жару. Люк… Он был единственным, кто заметил, что она сделала в бассейне. Пока он ничего не сказал. Но это лишь вопрос времени.

Пусть только попробует ее шантажировать или просто заложить. Она представляла себе, как повалит его, едва он что-нибудь такое ляпнет. Он — выскочка. Целый день старался делать все как надо и по любому поводу спрашивал разрешения. Она так никогда не поступит и будет слушаться только для виду. Но лишь затем, чтобы тут все разнюхать. Эльфы придут и заберут ее — в этом она совершенно уверена. Никто не может уйти от Сильвины! Учительница найдет ее.

Друстан повел их по гребню холма к озеру. На западе из-за гор вставало солнце; его лучи, словно золотистые копья, пронизывали утренние сумерки.

Две галеры отделились от берега озера, которого они достигли после продолжительного пути. Далеко по зеркальной глади раздавались команды гребцам. Учат ли послушников грести? «Главы ордена заботятся о том, чтобы их рыцари были сильными», — подумала Гисхильда.

— Кто-нибудь из вас не умеет плавать? — спросил Друстан.

Маленькая группка послушников медленно собралась на берегу. Последним подошел Джиакомо, самый маленький в звене. Гисхильда была уверена, что он солгал по поводу своего возраста. Нужно быть по меньшей мере десяти лет от роду, чтобы стать послушником. Но этот худощавый паренек не похож на десятилетнего.

— Чего вы ждете? Раздевайтесь и в воду! — велел Друстан, опускаясь на камень на берегу. — Видите вон тот буй? Плывете туда, а потом возвращаетесь назад. Затем идете в барак и завтракаете.

Гисхильда поглядела на буй, находившийся на расстоянии менее сотни шагов. Она спокойно разделась, в то время как остальные поспешно стягивали с себя одежду.

— Воды боишься? — заворчал на нее Друстан.

Все остальные Львы были уже в воде и с плеском устремились навстречу бую. Девочка ничего не ответила. Он еще увидит. Ей довольно долго пришлось терпеть его, чтобы знать, что он всегда оставляет последнее слово за собой. Друстана можно было убедить исключительно действием. И он был против того, чтобы ее привозили сюда.

На борту галеасы, которая привезла ее в Валлонкур, Гисхильда подслушала ссору между Друстаном и Лилианной. Однорукий видел в девочке опасность для Церкви Тьюреда и считал, что ее следует отправить в темницу, а не в школу ордена. Он видел ее насквозь, понимал, что если она и подчиняется наставникам, то только для виду. Лилианна же удивила ее. Хотя женщина тоже понимала, что она будет придерживаться своих старых верований и только и ждет возможности, чтобы убежать, тем не менее настояла на том, чтобы привезти ее сюда. «Если Лилианна полагает, что со временем я стану послушной, то она ошибается», — подумала Гисхильда и прыгнула в холодную воду.