Читаем без скачивания Стрелы на ветру - Такаси Мацуока

– Господин?

– Я просто радуюсь тому, что мое выздоровление идет так быстро. Спасибо вам за ваши старания, доктор Одзава.

– Только не перенапрягайтесь, пока не поправитесь окончательно, иначе вам может снова стать хуже.

Гэндзи поднялся с постели. Прежде он просто подождал бы, пока слуги оденут его. Теперь же, гневаясь на себя за свою беспомощность, проявленную в глуши, Гэндзи настоял на том, чтобы одеваться самостоятельно.

– Возможно, я не так уж хорошо владею мечом, – сказал Гэндзи, – но зато великолепно управляюсь с поясом.

– Это была ваша первая настоящая схватка, – возразил Сэйки. – В следующий раз ъы справитесь лучше.

– Еще бы! Хуже все равно некуда.

– Вы слишком строги к себе, мой господин, – молвил Сэйки. – Я впервые увидел хлещущую кровь во время бунта в западной части княжества – это было еще до вашего рождения. И как ни печально мне об этом говорить, я все же вынужден признаться, что меня тогда вырвало и я испачкал свою набедренную повязку.

– Быть не может! – изумился Гэндзи. – Ты?

– К несчастью, да, – признал Сэйки.

Гэндзи рассмеялся, и Хидё присоединился к нему. Сэйки тоже засмеялся. Он не стал упоминать о том, что ему тогда было тринадцать лет и кровь хлестала из двух вооруженных крестьян, которых он убил своим первым взрослым катана. Сэйки был рад, что эта история подняла дух Гэндзи. Ради такого стоило пожертвовать толикой достоинства.

– Ой, простите. Я помешала вам совещаться?

На пороге стояла Эмилия. Ее платье было того же фасона, что и прежнее, однако не из ситца, а шелковое. И все прочее – нижняя юбка, панталоны, чулки – тоже было шелковым. Старая одежда не пережила путешествия в глуши. Швеи в замке использовали ее как образец для изготовления новой. Эмилия предпочла бы ситец – все-таки он скромнее. Но отказаться от дара, преподнесенного от чистого сердца, некрасиво. И потому Эмилия впервые в жизни оказалась с головы до пят разодета в шелка. Даже стеганый жакет, такой же бесформенный и большой, как и тот, погибший, воссоздали из этой чудной ткани.

– Мы как раз заканчиваем, – сказал Гэндзи. – Еще пару слов, и все. Прошу вас, входите.

– Госпожа Эмилия, – подал голос Сэйки. Они с Хидё низко поклонились девушке. – Счастлив видеть вас в добром здравии.

Гэндзи отметил про себя, что Сэйки стал относиться к Эмилии куда почтительнее. Из «этой чужеземной женщины» она превратилась для него в «госпожу Эмилию». Исполнившееся пророчество в одночасье вознесло ее на совершенно другую ступень. Гэндзи был рад этому. Жизнь и так сурово обошлась с Эмилией; бедняжка осталась почти совсем одна в чужой стране, овдовела прежде свадьбы. Если окружающие будут добры к ней, это хоть немного смягчит ее боль.

– Он говорит, что счастлив видеть вас в добром здравии, – перевел Гэндзи.

– Пожалуйста, поблагодарите мистера Сэйки от моего имени. Я тоже очень рада видеть его живым и здоровым.

– Она благодарит тебя за доброту, Сэйки, и говорит, что рада видеть тебя живым и здоровым. Нам нужно еще что-нибудь обсудить?

– Нет, мой господин, – сказал Сэйки. – Мятеж против вас подавлен. Осталось лишь определить наказание виновным. С самыми сложными случаями уже разобрался господин Сигеру. А я завтра поведу отряд из ста человек в Кагэсиму.

– Думаю, довольно будет просто казнить деревенских старейшин, – распорядился Гэндзи. – А прочим следует со всей строгостью напомнить, как важно хранить верность – и не только своему непосредственному господину, но и своему князю.

– Это не соответствует традиции, мой господин.

– Знаю.

– Мудро ли это, в нынешнее время проявлять такую доброту? Может сложиться впечатление, что вам не хватает решимости, чтобы поступить так, как должно.

– У меня достаточно решимости, чтобы поступать так, как должно, когда это действительно необходимо. Но грядущее принесет с собой еще множество убийств. И если уж мы должны убивать, лучше сосредоточиться на наших врагах, а не на наших собственных крестьянах.

– Да, мой господин.

Сэйки и Хидё вышли. Уже на пороге Хидё произнес:

– Я буду ждать с лошадьми.

Гэндзи чуть было не сказал, что его присутствие не требуется. Что они не собираются уезжать далеко. Но на лице Хидё написана была такая решимость, что Гэндзи промолчал. Видимо, некоторое время его никуда не будут отпускать одного.

– Хорошо, Хидё.

– Господин, вы уверены, что вам уже можно садиться на коня? – поинтересовалась Эмилия.

– Мы поедем медленно и осторожно, – обещал Гэндзи. – Все обойдется.

– Может, лучше прогуляться пешком? Я до сих пор почти не видела замка. Но то, что я успела увидеть, мне очень понравилось.

– И вы непременно его увидите. Но сегодня нам нужно проехаться. Я хочу вам кое-что показать.

– И что же?

– Увидите, когда доедем.

Эмилия рассмеялась.

– Сюрприз? В детстве я очень любила сюрпризы. Как вы думаете, может, пригласить с нами и Мэтью?

– Он занят, – сказал Гэндзи. – Тренируется. Слышите? Издалека донесся приглушенный звук выстрела.

– И кроме того, я хочу показать это вам, а не ему.

– Ваше приглашение выглядит все загадочнее, – сказала Эмилия.

– Ничего, это ненадолго, – отозвался Гэндзи.

Последняя голова принадлежала младенцу, которому еще не исполнилось и года. Сигеру насадил ее на копье, замыкающее длинный ряд, что протянулся перед главными воротами замка. Зимы в княжестве Акаока теплее, чем в горах Хонсю. Лицо Кудо уже успело разложиться до такой степени, что сделалось неузнаваемым. На прочих до сих пор читалось выражение последней муки. Здесь были Кудо, две наложницы, пятеро детей, вдовая мать, брат, тети, дяди, свояки, свояченицы, двоюродные братья и сестры, племянники и племянницы – всего пятьдесят девять голов.

Семейство Кудо перестало существовать.

Хэйко поклонилась и подошла поближе.

– Сколь печальная обязанность, господин Сигеру.

– Но необходимая.

– Несомненно, – кивнула Хэйко. – Колесо кармы не остановить.

– Могу ли я быть чем-нибудь вам полезным, госпожа Хэйко?

– Надеюсь, – сказала Хэйко. – Вскорости князь Гэндзи предпримет короткую прогулку. Его будет сопровождать госпожа Эмилия. Они, конечно же, проедут здесь.

– Разумеется. Князь всегда выезжает через главные ворота замка, куда бы он ни направлялся.

– Это зрелище чрезмерно устрашит госпожу Эмилию.

– Что, вправду? – Сигеру оглядел аккуратный ряд копий, протянувшийся вдоль южной стороны дороги. – Но почему? Оно лишь показывает, что все обстоит как должно.

– Госпожа Эмилия – тонко чувствующая особа, – пояснила Хэйко, тщательно подбирая слова. – И кроме того, она чужеземка и не понимает, как действует карма. Особенно ее опечалит присутствие детей. Боюсь, после этого она уже не сможет продолжать прогулку в обществе князя.