Читаем без скачивания Немезида - James Swallow

Путь ему преграждала армада. Космические корабли размером с мегаполис, увенчанные огромными носовыми частями в форме кинжалов, усеянные орудиями глыбы металла, подобные оголовьям божественных молотов. Каждый отделан сверкающей сталью и золотом. На каждом – символ распахнутого недоброго глаза, излучающий во тьму созревшую ненависть.

В центре флота – колосс. Келл узнал контуры судна, обладающего не сравнимой ни с чем смертоносностью. Боевая баржа величественных, исполинских пропорций, окружённая нимбом роёв истребителей сопровождения – "Дух Мщения", флагманский корабль Хоруса Луперкаля.

– Пилот, – произнёс он сиплым от боли голосом, – выведи нас на курс перехвата командного корабля. Всю энергию, что только есть, направь на маскировочную ауру.

Киборг-рулевой защёлкал и зажужжал:

– Более интенсивное использование маскировочной ауры пойдёт в ущерб возможностям пустотных щитов.

Келл смерил взглядом видимые части почти что человеческого лица пилота, смотревшего на него с командного подиума. 

– Если они не смогут нас увидеть, они не смогут нас подбить.

– Они нас подобьют, – ответил тот ровно. – Курс перехвата помещает "Ультио" в зону с высоким уровнем опасности. В сектора обстрела многочисленных вражеских орудий.

– Просто делай, как я говорю! – выкрикнул Келл и поморщился от вызванного этим укола боли. – И открой мне канал связи с навигатором.

– Подчиняюсь.

Виндикару почудилось, что он услышал в ответе нотку обиды. Катер развернулся, нацеливая нос на "Дух Мщения". Датчики уже начали выдавать первые занятные показания, снятые с дозорных кораблей флотилии Хоруса. Те прочёсывали эту область пространства в поисках какого-нибудь следа, пребывая в сомнениях по поводу увиденного их  сенсорами-провидцами. Но маскировочная аура "Ультио" опережала стандартный уровень используемой во флоте техники на несколько поколений. Они окажутся в пределах внутреннего периметра флотилии, прежде чем хотя бы один из дозорных кораблей должным образом интерпретирует то, что он увидел.

На пульте засветилась ещё одна руна: канал связи между передним модулем и двигательной секцией был открыт. Келл торопливо заговорил, опасаясь, что если передача продлится хотя бы на секунду дольше, чем следует, это сведёт на нет все труды по маскировке.

– Это Келл. Приготовьтесь принять зашифрованную импульсную трансляцию. Передавать дальше только по предъявлении полномочий "Омнис Октал", – он сделал прерывистый вдох. – Новые приказы отменяют все предыдущие. Протокол "Безнадёжность". Выполнять немедленно. Повторяю, перейти к протоколу "Безнадёжность".

 Казалось, что прошли долгие-долгие секунды, прежде чем из сетки громкоговорителя вернулся шепчущий, шелестящий как бумага голос навигатора.

– Это будет сложно, – сказал он, – но попытка будет сделана.

Келл потянулся к панели, чтобы отключить связь, и тут навигатор заговорил снова:

– Удачи, ассасин.

Руна потемнела, и рука Келла упала вниз. 

По ту сторону обзорного купола, огонь лазеров прощупывал небеса вокруг корабля, а впереди, заслоняя черноту, росла боевая баржа.

Лазерные пушки ближнего радиуса действия, установленные на корпусе двигательного модуля, разнесли тончайший металлический кожух, скрывавший хвостовую часть корабля, и секция вырвалась из обломков станции на свободу на волне высвобожденной энергии. Термоядерные двигатели дали волю крошечным солнцам в своих сердцевинах и повлекли корабль прочь, карабкаясь на кривую ускорения в сверкании пустотных щитов и отработанной энергии. За какие-то мгновения, судно разогналось до скорости в одну четвёртую световой.

Дозорные корабли, располагавшиеся на дальнем конце флотилии Воителя, – бывшие фрегаты и  эсминцы Имперского Флота, команды которых были укомплектованы лишь офицерами из числа обычных людей, – увидели его полёт и открыли огонь. За последние несколько часов большинство принадлежавших дагонетцам судов было уничтожено, а тех, кто отстал от общей массы, или принудили к посадке или рассекли надвое копьями лучей.

Однако в применении к странному кораблю, внезапно возникшему на их голоскопах, алгоритмы сопровождения цели вели себя не так, как от них ожидалось. Прицелы орудий соскальзывали с него, не в состоянии правильно выстроить линию прицела. Сканирование давало противоречивые результаты: для судна такого тоннажа мощность двигателей была чудовищно велика; оно казалось необитаемым, а в следующий момент – уже нет. А самым странным было характерное мерцание в варпе, разраставшееся вокруг его боков по мере того, как оно отдалялось от гравитационной тени планеты, устремляясь к точке прыжка.

Корабли покинули боевое построение и форсировали двигатели, следуя за неопознанным кораблём вверх и за пределы плоскости эклиптики системы Дагонет. Они никогда его не догонят.

Навигатор и астропат "Ультио", оставшиеся в одиночестве в обезглавленной туше судна, переговорили друг с другом способом, крайне нехарактерным для категорий, к которым они принадлежали – при помощи слов.

Тем, что их объединяло, было осознание общей цели. Протокол "Безнадёжность". Известная обоим кодовая фраза-команда, реакция на которую была однозначной. Сразу же после получения подобного приказа им предписывалось покинуть зону операции и следовать через варп-пространство заранее заданной серией переходов. Они не должны будут останавливаться, пока не лягут в дрейф под светом звезды Сол. Миссия была закончена. Прервана.

Огонь орудий создавал вокруг судна ореол подсвеченного пространства. Корабль рвался к пороговому значению критического импульса, а в пустоте впереди формировались первые намёки на варп-портал.

Пока Эреб прокладывал себе дорогу из кабины лифта и через группу ожидающих на командной палубе слуг, из его носа продолжала течь кровь. Она покрывала его бороду, и он скривился, проводя по лицу загрубелой рукой. Психический шок, к счастью, сходил на нет, но был короткий момент, когда, по ощущениям, он собирался вывернуть его наизнанку.

Там, в своих покоях на борту флагмана, Эреб пытался найти ответ, медитируя во тьме над результатами своих гаданий на пепле и по методике племени мамбила[31]. Восьмеричные пути были перепутаны, и он не мог увидеть их конечных точек. Почти сразу же после того, как они прибыли на Дагонет, Эребом овладела уверенность, что что-то было не так.

Тщательно продуманные им планы, труды, которые он замыслил под руководством Великих, обычно полностью открытые его взгляду, пятнала тень, чей источник он не мог разыскать. Это беспокоило его, хотя в большой степени и не заслуживало подобной эмоции. В конце-концов, это было всего лишь маленькое отклонение от долгосрочного плана. Эта планета, это деяние – несущественное отступление от предначертанной постановки, которая разворачивалась в огромном театре.

И, тем не менее, Хорус Луперкаль делал подобные вещи всё чаще и чаще. О, он следовал туда, куда вёл его Эреб, – это было бесспорно, – но делал это не так поспешно, как в самом начале. У Воителя вскружилась голова, и на этой почве он стал своенравным. Временами, Несущий Слово позволял себе задуматься о том, не прислушивался ли повелитель мятежников к другим голосам, нежели сам Эреб?

Хотя, не стоит на этом задерживаться. Этого следовало ожидать. Хорус был примархом. Шансов стреножить его и командовать им было не больше, чем у человека, решившего оседлать эфемерный дух. Первый капеллан напомнил себе об этом. 

Хорусу нужно позволить быть Хорусом, – сказал он себе. – И затем, когда придёт время... Он будет готов.

И всё-таки. Перелёт к Дагонету, туман, окутавший пути. Он не рассеивался. Наоборот, он становился всё хуже. В ходе своих медитаций Эреб обыскивал эгосферу вращавшейся под ними планеты, но крики и страх скрывали все крошечные зацепки. Ему удалось провидеть лишь след знакомца.

Существа-парии. Его Гарпуна. Может быть, он уже покинул этот мир; возможно, он просто оставил этот след, проходя мимо, но что-то определённо было. Какое-то время он довольствовался тем, что принял это на веру, но шли часы, а Эреб не мог оставить этот вопрос в покое. Он тревожился, теребил пси-след как свежую корку на ране.

Зачем Гарпун побывал на Дагонете? По какой-такой причине убийца осмелился отклониться с пути, который Эреб ему уготовил? И, что ещё добавляло беспокойства, – почему Хорус решил обозначить здесь своё присутствие? Несущий Слово верил, что понятие "совпадение"  существовало лишь в умах людей, которым недоставало интеллекта увидеть реальную паутину безжалостной истинной сути Вселенной.