Читаем без скачивания Власть молнии - Тимур Литовченко

— Всё. Домучил.

Книга громко хлопнула, послышался довольный смешок. Карсидар оторвался от картинки, изображавшей мать Иисуса Христа, богиню Марию, и уставился на Читрадриву, который просто светился от счастья, как новенький, только что отчеканенный золотой.

— Что случилось? Ты нашёл историю про своего Саула с Асафом? Или, может, здесь тоже обитают гандзаки? Или мы очутились в Ральярге?

— И то, и другое, и третье, — бодро ответил Читрадрива.

— В самом деле?! — Карсидар почувствовал, как его щёки заливаются румянцем возбуждения. — Ты серьёзно?

— Вполне.

Читрадрива поднялся со скамеечки, потянулся, смачно зевнул, перебрался на свой тюфяк, хитро посмотрел на товарища… Как вдруг вскочил и потребовал:

— Ну-ка, ну-ка, подойди к свету…

Не понимая, в чём дело, Карсидар сделал три шага вперёд, чтобы оказаться в более освещённом месте.

— А знаешь, у тебя не только седых волос почти не осталось… У тебя ухо растёт. Точно!

Карсидара настолько потрясло это сообщение, что он замер, как громом поражённый. Наконец протянул руку к правому виску — и с ужасом и отвращением нащупал на кончике оставшегося от уха обрубка маленькую нежно-шелковистую мочку!

— Понимаешь, я тут всё читал, голову поднять было некогда, сам знаешь. А сейчас глянул — что за чудеса?! Дай-ка пощупать.

Карсидар подошёл к Читрадриве и покорно склонил набок голову. Тот внимательно осмотрел обезображенное саблей Менке ухо с вновь образовавшимся отростком и лишь многозначительно хмыкнул, не найдясь с ответом.

— Так что там у тебя? — спросил Карсидар, стремясь повернуть беседу от неприятной для размышлений темы к старой. А то в голову опять полезли мысли о схожести с ящерицей. — Нашёл сказание про Давида и Саула?

— И не только его. Нашлись тут и другие наши сказки. Вот.

Читрадрива быстро листал коричневато-жёлтые страницы и приговаривал:

— Вот, шлинасехэ, смотри. Видишь «Книгу Есфири»? Это же предание про короля Хашроша и Астор, которая спасла анхем! Моё любимое…

— Неужто у гандзаков были короли? — Карсидар скептически усмехнулся. — Представляю себе такого правителя!

Читрадрива болезненно поморщился. К сожалению, его товарищ до сих пор не отождествляет себя со своим народом — анхем.

— У анхем, мой принц, королей действительно никогда не было. Только дело ведь в том, что Хашрош был не наш, а чужеземец, и Астор пошла за него не по доброй воле, а чтобы спасти от истребления свой народ… — Читрадрива слегка смутился, вспомнив, как в прошлом сравнивал с героиней этой легенды свою мать. — Но в устах наших стариков всё это звучит крайне расплывчато, а в этой книге даже царство Хашроша указано: сто двадцать семь областей, от Индии до Ефиопии. И тут ещё упоминаются какие-то Персия и Мидия.

— Разве есть такие царства? — удивился Карсидар. — Никогда не слыхал ни про Индию, ни про Мидию.

— А ты вообще когда-нибудь высовывал нос за пределы Орфетанского края? — едко осведомился Читрадрива.

— Случалось. Но всё равно ничего похожего на свете не существует! — не сдавался Карсидар.

— А как же легенды? — Читрадрива продолжал стоять на своём. — И имена похожи: Астор — Есфирь, Дахвит — Давид, Сол — Саул, Шамеил — Самуил…

— А как насчёт короля, мужа Астор?

— Не похоже, — честно сознался Читрадрива. — Артаксеркс — Хашрош.

— Тогда его королевство должно было зваться не Персией, как ты говорил, а скорее Ксерксией, — с сарказмом заметил Карсидар.

— Но тут мелькает название одной из областей: Индия.

— Ну и что?

— Хиндегиша. Это легендарная страна, которая упоминается в наших сказках.

Карсидар призадумался. В самом деле, одни имена чем-то похожи на другие. И название страны: Хинденгиша — Индия…

— Кстати, о Давиде и Сауле. Здесь написано, что Саул был королём, а Давид пас у него скот. Не коней, разумеется, но всё же пас! А после его смерти сам стал королём. Гм… Хотя в данном случае твоё возражение справедливо. Получается, у анхем тоже были короли! И не делай такие большие глаза, лично я не вижу в этом ничего забавного. В конце концов, у нас есть слово «насехэ». Так называют не только принцев-гохем, но и детей наших богатых соплеменников.

И последнее. Есть тут прелюбопытнейшая история в самом начале книги про то, как целый народ спасается от какого-то фараона. Знаешь, это чем-то напоминает некоторые наши сказки про дракона. У нас их превеликое множество. Не знаю, правда, в чём точно выражается сходство. Просто некоторые фрагменты… Например, случай, когда анхем удирали от дракона, и один старик заставил расступиться воды реки, преградившей им путь. Тогда анхем прошли по дну на другой берег, а дракон утонул, потому что мудрый старик закрыл проход, сомкнув водяные стены. Вот так-то!

Да, если хорошенько поразмыслить над словами Читрадривы… Голова идёт кругом! Но тогда получается…

— Погоди! Выходит… мы всё-таки очутились в Ральярге?

— Выходит, да. Но я вполне согласен с тобой: не всё получается так гладко, как хотелось бы. Во-первых, совершенно очевидно, что русичи не приемлют даже тех явно колдовских приёмов, которые описаны в столь почитаемых книгах. Святая вода не выдерживает никакого сравнения с тем же умением раздвинуть воды реки. Во-вторых, в книгах нет ничего ни про древлян, за которых нас приняли, ни про другие здешние племена, ни про русичей вообще, ни про татар. А заметил, как тут холодно? Хотя в книге говорится про переход через безводную пустыню и палящие лучи солнца.

Карсидар поморщил в задумчивости лоб.

— А что, если этот Иисус не бог русичей, — несмело предположил он, взглянув на ближайшее распятие. — То есть, я хотел сказать, не исконно их бог. Может, он пришёл из более тёплых краёв, где живут местные анхем, победил всех здешних богов и стал над ними верховодить… М-да! Тогда получается, что Иисус — очень могучий бог.

Читрадрива с уважением посмотрел на него:

— А знаешь, шлинасехэ, возможно, ты прав. Русичи явно не наши соплеменники, но тем не менее… Да взять хотя бы митрополита! Его зовут Иосиф, а у анхем, кстати, есть имя Есева.

— Звучит похоже, — признал Карсидар. — Но не так, чтобы очень.

— Далее, продолжал гандзак, всё более воодушевляясь. — Наш друг Михайло. У меня с самого начала что-то вертелось в голове, но я никак не мог понять что. А теперь вспомнил! У нашего народа есть имя Мегеил, хотя встречается оно крайне редко. Уж слишком дерзкое имя, означает «богоподобный». И потом, Остромирова невестка — то ли Ганна, то ли Ханна… а мою мать звали Ханая. — Читрадрива горько вздохнул от вновь нахлынувших воспоминаний. — И один из слуг тысяцкого по имени Гаврила — тут так и просится слово «габир».