Читаем без скачивания Сказки народов Восточной Европы и Кавказа - Народные сказки

Ковал, ковал молодой кузнец, все руки себе отмахал, да видит — не выковать ему сошника. Вот он и говорит:

— А зачем тебе, отец, новый сошник? Ведь и старый еще годится. Лучше скую тебе острый топор.

— Ладно, сынок, — отвечает крестьянин, — выкуй топор. Мой-то совсем притупился.

Стал молодой кузнец ковать. Бил, бил молотом, видит — и топор не выходит.

— Эх, отец! — говорит он опять. — Неохота мне ковать топор. Грубая это работа. А вот скую я тебе дюжину гвоздей, тонких, как игла у матушки.

— Что же, — отвечает крестьянин, — и гвозди нужны в хозяйстве.

Опять принялся кузнец за дело. Стучал, стучал, ковал, ковал, а ничего не выковал. Все железо перевел, только маленький кусочек остался.

Тут и отец увидел, что ничему-то его сын не выучился. Взял он этот кусочек железа и бросил его в чан с водой. Железо как зашипит — пш! пш!

— Слышишь, сынок, — сказал отец, — что из твоего ученья-то вышло. Один пшик получился. Только вот что я тебе скажу: не было в нашем роду лодырей и не будет. Ступай из дому куда глаза глядят и, пока не выучишься хоть какому-нибудь ремеслу, назад не возвращайся.

Опустил младший сын голову и пошел прочь из родного дома. Вышел за околицу, сел на пень и задумался: «Как теперь быть? Что делать?» Думал он, думал и решил идти с повинной головой назад к кузнецу.

Посмеялся над ним кузнец, а все-таки взял его опять в ученье.

— Только теперь уж буду учить тебя по-своему! — сказал он.

И стал учить. О мягкой перине парень и думать забыл. На жесткой соломе бы выспаться — да где там! Ни вздохнуть, ни охнуть не» дает ему кузнец. Только опустит парень молот, только спину разогнет, а хозяин уж тут как тут — шипит ему в ухо:

«Пши-пшик!» Стыдно станет парню, встряхнется он — и снова за работу.

Опять три года прожил он у кузнеца. А кончились три года — сказал ему хозяин:

— Теперь иди куда хочешь и смело берись за дело.

Парень попрощался с кузнецом и пошел.

Шел он, шел и пришел в большой город. Там он нанялся в одну кузницу подмастерьем. В тот же день в эту кузницу явился важный барин.

— Эй, хозяин, — сказал барин. — Почини-ка мне карету. Да так, чтобы как новая была. Я молодую невесту сосватал, в этой карете ее к венцу повезу.

— А где карета? — спрашивает хозяин.

— Да тут, у ворот.

Вышел хозяин вместе с подмастерьем за ворота. Смотрят — ну и карета! Дверцы на одной петельке висят, рессоры винтом изогнулись, ободья на колесах штопором завились. И как только такая развалина до кузницы докатилась!

Почесал хозяин за ухом.

— Уж и не знаю, что и сказать! — говорит барину. — Месяца три ее чинить — и то, пожалуй, не починишь.

— Как три месяца! — закричал барин. — Чтобы через три дня была готова! А не починишь в срок — велю своим слугам твою кузницу по бревнышку разнести.

Что тут сделаешь? С барином не очень-то поспоришь.

Покричал еще барин и ушел.

Хозяин и говорит молодому кузнецу:

— Ну, подмастерье, выручай как хочешь.

— Хорошо, — отвечает подмастерье, — пришли ко мне двух учеников, а сам отправляйся отдыхать.

Хозяин ушел домой, а в кузнице так и закипела работа. Подмастерье вмиг разобрал всю карету на части, учеников приставил огонь раздувать в горне, сам взялся за молот.

Раз стукнет по наковальне — один обод готов. Еще раз ударит — другой готов. Сковал ободья — принялся за рессоры. Там выпрямит, здесь согнет. И часу не прошло — сделано дело.

Ученики только диву дались, а молодой кузнец подчистил, свинтил, подогнал, где надо, и велел выкатить готовую карету под навес.

Потом все трое отправились на лужок за кузницей и разлеглись там на траве.

В полдень кузнец-хозяин пошел посмотреть, как подвигается работа. Входит в кузницу… Что такое! Тихо, пусто, ни подмастерья, ни учеников… Даже огонь потух в горне.

Ох и рассердился хозяин! Бросился искать своих работников. Видит — лежит подмастерье на травке, и тут же рядышком оба ученика.

— Ах, лентяи! Ах, бездельники! — закричал хозяин. — Так-то вы работаете!

Подмастерье перевернулся на другой бок, зевнул и говорит:

— Ну, чего сердишься, хозяин?

— Как это чего! — еще громче закричал старый кузнец. — Карета должна быть через три дня готова, а вы тут бездельничаете! Барин с меня из-за вас голову снимет с плеч.

— Ничего, хозяин. Не пугайся раньше времени, — отвечает подмастерье. — Пока твоя голова еще на плечах, поверни-ка ее назад и посмотри хорошенько.

Хозяин повернулся да так и разинул рот: под навесом стояла готовая карета.

Подбежал к ней хозяин поближе, со всех сторон оглядел — все прилажено, все на месте, хоть сейчас впрягай лошадей и поезжай куда хочешь.

— Ну, парень, — сказал старый кузнец молодому, — такой работы я еще не видывал. Нечего тебе в подмастерьях ходить, оставайся в моей кузнице хозяином.

— Нет, добрый человек, — ответил молодой кузнец, — я в этом городе долго не останусь. А хочешь меня наградить — дай мне кусок самого лучшего железа и позволь три дня поработать в твоей кузнице.

— Ну что ж, — сказал старый кузнец, — будь по-твоему.

Три дня и три ночи работал подмастерье. Никого близко не подпускал к кузнице. А потом вышел из дверей с мешком за плечами и зашагал прочь из города.

Долго ли он шел по дорогам — мы не знаем, а пришел к родному дому. Перешагнул порог, бросил свой мешок на стол и сказал отцу:

— Вот смотри, отец, может, твой сын чему и выучился.

Тут он развязал мешок и вытащил кованую шкатулку.

— Это тебе, матушка.

Мать открыла шкатулку, а в шкатулке — узорчатый гребень и игольник с такими тонкими иголками, что хоть бисер нижи.

— Это вам, братья. К праздничной одежде пришейте, — сказал молодой кузнец и высыпал перед братьями горку блестящих пуговиц. — А ты, отец, возьми вот этот кубок. Если понравится мой подарок, выпей из него доброго вина за то, чтобы в нашем роду не было лентяев.

ПШЕНИЧНОЕ ЗЕРНО ВЕЛИЧИНОЙ С ЯЙЦО.

Азербайджанская сказка

Обработка Н. Сеидова, перевод Э. Ибрагимова.

днажды шах, расхаживая по подземелью дворца, где хранились сундуки с золотом и драгоценными каменьями, нашел на полу пшеничное зерно величиной с куриное яйцо. Подивился шах. Сколько лет прожил на свете, а никогда не видел такой пшеницы. Взял шах зерно, пошел в свои покои, созвал советников и спросил, где растет такая пшеница и почему зерно ее так велико? Но никто не смог ответить на вопрос шаха. Тогда он сказал главному визирю:

— О мудрый визирь, ты должен узнать тайну этой пшеницы.

Испугался визирь, упал перед шахом на колени и говорит:

— Помилуй, о могучий шах, как же я узнаю тайну?

— На то ты и визирь, — молвил шах. — Ничего не знаю! Даю тебе сорок дней сроку. Не узнаешь тайну пшеницы, прощайся с жизнью, велю отрубить тебе голову.

Что было делать визирю? Поклонился он шаху, пошел домой и стал собираться в путь-дорогу. А наутро, попрощавшись с женой и детьми, сел на коня и поехал выведать, откуда взялось чудо-зерно. А куда ехать, кому рассказать о своей заботе? Шел визирь долго. И по ровной дороге и по горам. То месяцами не с кем было словом перекинуться, то с утра до ночи коротал время в сладкой беседе. Каждый день миновал визирь новую деревню. Наконец добрался до распутья. Видит — сидит на камне седовласый старик. Поздоровался с ним визирь почтительно, сошел с коня, поклонился в пояс, завел разговор. Наконец рассказал о своем горе. Выслушал его старик внимательно и говорит:

— Тайну этой пшеницы могут знать только три брата-мудреца, которые живут в дальнем городе, и никто больше. А до города того можно дойти вот по этой дороге. — И старик показал на одну из четырех дорог, отходивших в разные стороны от его камня.

Поблагодарил визирь, снова сел на коня и поехал дальше. Ехал он три дня и три ночи, наконец увидел городские стены и башни. Расспросил он людей — оказалось, это тот самый город, о котором говорил старик. На базаре визирю показали, как пройти в дом младшего брата-мудреца. Оставил он коня в караван-сарае и пошел к заветному дому. Постучал. Открыла ему какая-то женщина. И только вышла на порог, начала ругаться:

— Шайтан вас побери, в своем доме нет покоя! Что тебе нужно, проклятый? Разве мой муж — мужчина? Будь он настоящим мужчиной, вышел бы он и разбил тебе голову. Хороший, честный человек никогда к нам не придет.

Отшатнулся визирь, хотел было уйти, но потом вспомнил, зачем пришел, и миролюбиво сказал:

— Послушай, сестрица, откуда ты знаешь, кто я и что мне нужно? Не успел я рта раскрыть, как ты начала меня проклинать и честить на чем свет стоит. Лучше скажи — дома ли твой муж?

Женщина, ворча, повела визиря к своему мужу. В самой дальней комнате, завернувшись в одеяла и теплые шали, сидел седой, сгорбленный старик.