Читаем без скачивания Тигр в камуфляже («Блокпост») - Лев Пучков

Ничего такого с ним не произошло. Он просто проснулся, потянулся, ощутил, что все прекрасно помнит, и с каким-то злорадным удовлетворением буркнул:

— Ну, спасибо, шаман… Теперь, рахиты, я буду вашей мамой. А сися у меня одна, так что сосать будете по очереди…

Положение заставы было незавидным. Сверху, за перевалом, — отряд соседей, возможно, тот самый, что расстрелял село, где сейчас стояла застава.

Вопреки логике, отряд не отходил в глубь Первой Республики — как будто чего-то ждал. Наблюдатели боевиков сидели в двух километрах от заставы и активно следили за прилегающей местностью.

— И чего вам надо, придурки? — в очередной раз проворчал Иван, откладывая бинокль в сторону и переворачиваясь на спину — пузо тоже хочет своей дозы радиации. — Шли бы вы, пока не началось…

На расстояние снайперского выстрела никто из соседей не приближался, мины из-за бугра не швыряли — это обнадеживало. Похоже, там у них толковый командир, знающий тактику, — не подставляет зря своих людей, не беспокоит почем зря войсковиков. С другой стороны, затянувшееся молчание супротивника настораживало — не уходят, таятся, значит, чего-то замышляют.

Чего?!

— Ты скажи, ты скажи, че те надо, че те надо… — лениво протянул Иван и три раза хлопнул ладонью по жестяной крыше — тут же над срезом крыши возникла смуглая рука, протянувшая командиру фляжку с родниковой водой.

Напившись, капитан вернул фляжку и вновь попытался уснуть. Однако тут же вспомнил, что в 13.00 предстоит очередная встреча со старейшинами и командованием отряда самообороны, расстроился и окончательно расхотел спать.

Ежедневно его терроризировали местные мужики из отряда самообороны, затаившегося в километре ниже заставы. В первый же день, как только он принял участок от нервного комбата оперативной бригады, готового стрелять в любого, кто не славянин, к заставе подогнали нулячий джип «Чероки».

Весь салон был забит десятилитровыми оплетенными бутылками с залитыми сургучом горлышками.

— Это — лучший коньяк на Кавказе, — важно пояснил глава Совета старейшин, прибывший на переговоры с новым начальником заставы. — Ему семьдесят лет. Он нигде не продается, ты понял, начальник?! Нигде! Одна бутылка стоит полмашины вот этой… Это тебе, начальник, машина и коньяк — все тебе.

Документы на машину оформлены — бери, твое, все законно.

— Подарки люблю, — ни капельки не смутившись, бодро гаркнул Иван.

Он провел на Кавказе много лет и прекрасно знал — важность просьбы, что последует за вручением подарка, будет вполне эквивалентна ценности подношения.

— Чем я могу вам помочь?

— Ты знаешь, начальник, через границу здесь, кроме как через этот перевал, никак не перейти, — с ходу приступил к делу глава Совета старейшин. — Горы кругом. Ты перевал держишь. Там — смотри, э! — сидят эти твари, что расстреляли это село. Пусти нас туда… И все! Машина, коньяк — все твое.

— Это — чужая территория, у Первой Республики — суверенитет, — терпеливо стал объяснять Иван. — Нельзя вам туда. У меня приказ — обеспечить буфер… И почем вы знаете, что это именно те люди, которые расстреляли село?

Там может быть кто угодно…

— Эти козлы в любой момент могут отойти в глубь территории! — занервничал глава. — Тогда мы их никогда уже не достанем… Слушай — всем святым тебя заклинаю — пусти! Мы того начальника уламывали — не хотел. Тебя тоже уламываем… Но ты смотри — терпение человеческое не вечно! Смотри, когда-нибудь оно кончится, и мы сами, без твоего разрешения, полезем на перевал… Смотри!!!

— Я посмотрю, — пообещал Иван. — Посмотрю, как вы полезете. Снизу вверх, двумя взводами, на хорошо укрепленные позиции роты. На минометы, зенитную установку, тяжелые пулеметы и так далее… Ага… Короче! Дистанция — километр. Считать умеете? Кто сократит дистанцию — огонь на поражение. На переговоры — не более пяти человек, без оружия, не чаще одного раза в сутки.

Все, разговор окончен…

Это была первая попытка общения. Ежедневно она возобновлялась — местные товарищи с маниакальной настойчивостью пытались убедить Ивана принять машину и пустить их на перевал…

Из-за мазанки, которая своей наполовину обваленной стеной прикрывала командирский «бэтээр», вылез всклокоченный со сна радист.

— Тыщ капитан! Донец передал, что к вечеру к нам будет какая-то экспедиция — научная. Список передал — я записал. Будут работать на местности, в пределах республики. Велел к границе не пускать, на заставу — тоже. Пусть, говорит, ниже нас располагаются, на линии отряда самообороны. И — никаких контактов.

— Ага, — хмуро ответил Иван, почесывая пузо. — Ты его в задницу послал?

— Никак нет! — Веснушчатая харя расплылась в хитрой улыбке. — Это не радист был — помощник коменданта сам лично разговаривал. Он вас вызвал, чтобы подошли. Я вашим голосом обстановку доложил — вы же спите, сказали, жопу порвете…

— Довыеживаешься когда-нибудь… Ладно, хер с тобой… Из вагончика немедленно выскочил заместитель Ивана — лейтенант Серега Луков.

— Командир! Это ж класс! Там, возможно, телки будут! Нет — точно будут! Какая ж экспедиция без баб? — Луков испустил плотоядное рычание, закатив глаза и пару раз неприлично дернул тазом. — Давай их в нашем вагончике разместим, а, Вань?

— Вот ты тормоз, Серый, — вяло отозвался Иван. — Бабы в лагере? Да ты епанулся совсем… На пушечный выстрел не подпущу! Иди готовься к воспитательной работе. На оперативном информировании прочитаешь лекцию: «О вреде беспорядочных половых связей в условиях высокогорья». Вопросы?

— Да ты че, Вань?! — Луков удивленно вытаращился на командира. — Мы ж в боевых условиях! Какая лекция?!

— Молчать, лейтенант! Выполнять распоряжение — бегом! — сам не зная, что на него нашло, скомандовал Иван. Луков, обиженно засопев, исчез в вагончике. Командир, удрученный своим внезапно испортившимся настроением, свернул матрац и сполз вниз.

Экспедиция прибыла под вечер. Солнце уже коснулось горизонта, окрасив все вокруг в пожарные цвета, когда внизу показался тентованный «КамАЗ».

Натужно урча, он еще долго карабкался по серпантину вверх и подобрался к лагерю, когда сероватые сумерки начали заполнять лощины сгустками темноты.

Иван встречал гостей, спустившись от расположения заставы метров на сто пятьдесят. Он решил, что ближе экспедицию не подпустит, мало ли чего у них там — бабы, водка… Хоть и верил командир в своих парней, но твердо придерживался принципа, который вдолбили в офицерское сознание еще с курсантских времен. Принцип был прост и незыблем: куда солдата ни целуй, везде — жопа.

Поравнявшись с Иваном, «КамАЗ» остановился. Распахнув дверь, из кабины на грунт спрыгнул маленький уродливый человечишка, с непропорционально огромной плешивой башкой. У Ивана томительно засосало под ложечкой, он с огромным трудом поборол охватившее его бешенство, затвердел лицом и остался стоять на месте, внешне совершенно безразличный к происходящему.

— Начальник экспедиции, профессор Пульман. — Человечишка протянул Ивану руку, пытливо всматриваясь в его лицо — мешали блики кровавого заката, Иван расчетливо стоял спиной к падающему за горизонт солнцу. — У нас для вас сюрприз, юноша… Саша!

Из кабины полез Бабинов. Иван изобразил радостное удивление и воскликнул:

— Дядя Саша? Ты как здесь?

Обнялись. «Дядя Саша» сообщил, что он помощник начальника экспедиции.

— Бабы, водка есть? — деловито поинтересовался Иван.

— Никакой водки, — заверил Пульман. — Никаких баб. Нас десять человек, все мужчины. Да, да, я знаю — по списку одиннадцать. Доцента одного потеряли в предгорье — пьянствует, сволочь, где-то. А теперь, молодой человек, послушайте меня внимательно… — Пульман сделал паузу — Иван страшно напрягся, лихорадочно соображая: убить козла одним ударом или попробовать судьбу на прочность? Шаман обещал… Черт! Он сдержался — решил попробовать…

— Шарки — Маркс — Крюшон — Железо — Софья… — вкрадчиво, медоточивым голосом проворковал Пульман. — Ты будешь слушать меня и выполнять все распоряжения. Я…

— Ты засунешь этот код себе в жопу, — торжественно провозгласил Иван, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться от охватившего его буйного восторга. — И будешь пока что вычерпывать дерьмо в солдатском сортире. Пока дядя Руслан не прикатит сюда и не распорядится, что с тобой делать…

Сказать, что Пульман и Бабинов были поражены, значит сильно поскромничать. Психотерапевт застыл как вкопанный, медленно качая башкой и впиваясь взглядом в лицо Ивана — словно собирался отчаянно крикнуть:

— Нет, этого не может быть!!!

А «дядя» разинул рот и начал медленно покачиваться — вот-вот грохнется в обморок. Иван снял автомат с предохранителя, наставил на супостатов и пообещал «дядечке»:

— А тебя, рахит, я буду пытать. А потом, когда скажешь, кто убил мою мать, отдам тебя горцам и шепну, что ты — шпион соседей — тех, что за перевалом сидят… Луков! А ну, кто там — ко мне!!!