Читаем без скачивания Опасный мужчина - Розмари Роджерс

— Ты хочешь сказать, что он гонялся за тобой почти год из-за какой-то мексиканской сучки, которой не пожелал поделиться? — Глэнтон ощупал глазами Тори. — Как он отреагирует на предложение угостить нас этой девкой?

— Надеюсь, его решение будет крайне эгоистичным. — Пикеринг усмехнулся, Тори заметила блеск в его глазах и разгадала замысел негодяя. Она служила приманкой, с помощью которой Пикеринг собирался заманить Ника в ловушку.

Она осмотрелась и никого больше не увидела. Рядом находились лишь подменные лошади и запасы провизии. Когда они добрались до лагеря, потрясенная Тори не обратила внимания на детали, она лишь смутно поняла, что они устроили дневной привал, и радовалась тому, что смогла спуститься на землю.

Глэнтон протянул руку, сдернул одеяло и коснулся Тори.

Душа девушки замерла.

— И все же я хочу увидеть, что получу. Встань, крошка. С того момента как ты приехала, я видел только твои волосы и одеяло. Поднимись и станцуй для меня, как ты делала для других мужчин.

Где он видел ее танцующей? Нет, ее видел Пикеринг в миссии, куда она попала с Ником. Господи, ее голова раскалывалась от боли, она умирала от голода — за весь день Тори съела лишь пару сухих пряников. Она угодила в настоящий капкан, не могла ни на чем сосредоточиться и пошевелиться. Может быть, Пикеринг вмешается? Но он безмолвствовал.

Пикеринг приблизился к костру и бросил в него еще одно полено. Глэнтон схватил Тори за запястья и резко поднял с земли. Повернул девушку лицом к оранжевому свету. Она дрожала, стоя у костра, ощущая его тепло и образовавшийся внутри ее кусок льда. Тори беспомощно смотрела на своих мучителей.

Нетерпеливый Глэнтон рявкнул, требуя, чтобы она станцевала, показала ему кое-что, пока он не ударил ее. К удивлению Тори, Пикеринг наконец вмешался:

— Подожди минуту, Джонни. По-моему, она замерзла. Я хочу, чтобы ты увидел, как она умеет танцевать. Она делает это так, словно трахает стоящего мужика. Только не распаляйся слишком сильно. Мы побережем ее. Думаю, Кинкейд доберется сюда к завтрашнему вечеру, и мы должны достойно встретить его. — Он посмотрел на Тори и усмехнулся: — Хорошо, сучка. Ты уже должна была согреться. Покажи Джонни, что ты умеешь. Сделай это, или я заставлю тебя. Ты ведь знаешь, на что я способен.

Она набрала воздуха в легкие и закрыла глаза, мечтая погрузиться в забытье, не видеть двух ухмыляющихся мужчин, вычеркнуть из памяти все, кроме гитарной музыки и неистового ритма.

Щелкнув пальцами, она откинула голову назад, почувствовала, как длинные волосы упали на талию. Бедра девушки качнулись, и тонкая хлопчатобумажная юбка заколыхалась вокруг обнаженных ног. Тори мысленно перенеслась в какое-то далекое место и затанцевала быстрее, словно действительно слышала музыку и хотела очаровать своего возлюбленного, Ника.

Она поняла, что любит его, хотя, возможно, ей не удастся сказать ему об этом. Любит его уже давно. Это чувство казалось необъяснимым, он внезапно ворвался в ее жизнь и сорвал все планы, похитил сердце и разум, опалил своими янтарно-золотистыми глазами и кривой усмешкой. Она была готова отдать все за возможность снова услышать, как он тихим хриплым голосом называет ее Венерой, говорит, что она очень красива, ощутить его ласки.

Она танцевала до изнеможения. Ее кожа покрылась испариной, блузка прилипла к телу. Наконец задыхающаяся девушка остановилась и посмотрела сквозь упавшие на лицо волосы.

Глэнтон и Пикеринг похотливо глядели на нее. В какой-то миг Тори показалось, что они не станут ждать и изнасилуют ее прямо сейчас. Глэнтон шагнул к ней, протянул руку, но Пикеринг остановил его:

— Нет, подожди. Я хочу, чтобы он знал, что мы ждали его, чтобы смог увидеть все. — Пикеринг зловеще улыбнулся Тори. — Мы подождем, верно, красотка? Ты станцуешь еще раз. Если ты сделаешь это хорошо, мы, возможно, не станем сразу убивать Кинкейда, а позволим ему сначала посмотреть, как ты получаешь удовольствие.

Ник двигался по следу Пикеринга. Возле зарослей юкки он опустился на колени, изучая отпечатки копыт. Конские испражнения подтверждали, что животные прошли здесь недавно. Он встал, осмотрел равнину. Ник находился примерно в пятидесяти милях от Саттерс-Милла. Вдали виднелись вершины Сьерра-Невады; на склонах высокого хребта уже белел снег. Ник проехал мимо скалы, изрезанной пещерами. Под глыбой камней находилась чья-то могила. Он со страхом приблизился к дереву, на стволе которого виднелась надпись: «В память о Дэниэле Бруэтте, Эзре Аллене и Гендерсоне Коксе, убитых и похороненных индейцами ночью 27 июня 1848 года». Это случилось более четырех месяцев назад.

Ник отошел от могилы, напоил коня из маленького озера и двинулся дальше. Было холодно, зимний ветер со свистом носился по скалистым ущельям и горным перевалам. Добравшись до Красного озера, Ник остановился и позволил коню пощипать высокую густую траву, заросли которой обрамляли водоем. Потом он поехал дальше, с волнением в душе следуя по крутой каменистой тропе и думая о Тори. Он знал, что она сильная девушка, несмотря на то, что ее здорово баловали. Это удивляло Ника. Но он не подвергал ее серьезным испытаниям, а Пикерингу не было дела до того, выживет ли она. Негодяй нуждался в Тори лишь постольку, поскольку она могла удовлетворить его похоть.

Он тщательно обследовал тропу, которая тянулась над Карсон-Ривер. Под двумя недавно построенными мостиками ревел поток. Ник остановился возле поселения мормонов, чтобы узнать насчет Пикеринга.

Он увидел обращенные на него осуждающие взгляды. Наконец один из бородатых мужчин ответил, что они видели такую пару — бесстыжую женщину с дерзко обнаженными грудями, ехавшую в одном седле с мужчиной, который прикасался к ее груди. За ними следовала вторая лошадь.

— Это было неприглядное зрелище, — строгим тоном произнес мормон. — Мы надеемся, что она скоро поймет греховность своего поведения и исправится. Мы молимся за спасение ее души.

Они пристыжено посмотрели на Ника, когда он тихо произнес:

— Я надеюсь, что вы, набожные люди, будете молиться о том, чтобы она не простудилась.

Ник заставил коня бежать рысью по уходившему вверх склону.

Двигаясь по узкой неровной тропе, тянущейся между изрезанными скалами и кустами, он думал о том, какие испытания выпали на долю Тори, и проклинал себя за то, что допустил это. Ему следовало отправить девушку в Сакраменто с Джилом, а не держать возле себя. Он лишь сейчас осознал, что поступил так из эгоистических соображений. Когда он смотрел на Тори, касался ее атласной кожи, его терзало неистовое желание. Господи, возможно ли это? Неужели он, гордившийся своей независимостью, свободой от эмоциональных уз, позволил ей по-настоящему завладеть им?