Читаем без скачивания Дневники св. Николая Японского. Том ΙV - Николай Японский

Про скряжничество Василия Сугаи, катихизатора, о. Павел рассказывает ужасы: морит голодом себя и детей, чтобы не тратиться, и подобное.

Марку Одагири, катихизатору в Миядзу, я сегодня послал отставку от службы за его беспрерывное молчание, столь не сообразное с катихизаторской) службою: пусть ищет другое место; до Собора, впрочем, пусть состоит на содержании Миссии, коли хочет.

20 апреля/3 мая 1900. Четверг

Фоминой недели.

По перечтении всех поздравительных с праздником Пасхи писем, открытых листков (хагаки) и телеграмм оказалось ныне: писем 154, хагаки 55, телеграмм 32. В 38 письмах из 38 Церквей означено число христиан, молившихся на Пасху, всего 2437.

Из Хиросима катихизатор Игнатий Камеи извещает, что там уже другой случай, что христиане хоронят по–буддийски; печальное показание и упадка Церкви, и бессилия Камеи поднять ее. На Соборе нужно похлопотать, чтобы назначен был туда другой; кажется, хорошо бы туда Николая Такаги из Ионако — он побойчее.

21 апреля/4 мая 1900. Пятница

Фоминой недели.

Павел Ниицума, ex–монах, приходил с огромной рукописью:

— Это вот я сочинил проект исправления преступников и задумал основать всемирное общество для сего; правил 153 пункта. Продам лес и на вырученные деньги переведу проект на английский язык, напечатаю и разошлю по всем государствам, приглашая членов для составления общества. Будет председатель, Епископ будет подавать советы…

— А сколько за лес выручите? — вопросил я.

— Ен 700–800.

— Так когда будут у вас в руках эти деньги, вы бросьте их в море или в огонь — употребление будет такое же, как на проект, только для вас меньше будет хлопот. Люди в тысячу раз умнейшие, чем вы, истощили и истощают усилия для той же цели, о которой задумали вы, и никак не могут достигнуть ее, и так далее.

Говорил он, что оставит проект. Но удивительный тип расстриги — ни малейшей, по–видимому, мысли о том, что самому нужно исправление.

В отчаяние приводит трудность перевода Послания Апостола Петра — за целый вечер и десяти первых стихов не исправили; а третий раз исправляем; всякий раз добьемся того, что выйдет отлично, понятно; но вновь примемся, глядь — и сами не можем понять, о чем у нас говорит Апостол Петр. Хорош перевод, коли сами переводчики в толк не возьмут, что написали! Боже, что за мучение! Противоположная грамматическая конструкция — изволь тут перевести эту беспрерывную на целые страницы цепь текстов. А станешь рубить — смысл извращается; то — золотая цепь, а это — горсть разбросанных колец. Что делать? Боже, дай разумение и терпение!

22 апреля/5 мая 1900. Суббота

Фоминой недели.

От неодолимости трудностей перевода такое убийственное расположение духа, что не смотрел бы на свет Божий! Сколько ни бейся, ничего путного не выходит, как тут не прийти в отчаяние! Перевели мы первую главу Петрова Послания так, что, читая, всякий поймет, но что это за перевод! Набросок бессвязных мыслей! А попробуй свяжи их так, как в подлиннике, или хоть бы в славянском и русском переводах, хоть умри — не свяжешь! Во всех китайских текстах бессвязная путаница, которой никто не поймет, или же такая раздробленность, как у нас, да еще присочинения…

Был в Церкви Асакуса; приглашали по поводу освящения пристройки в 200 ей, с задолжанием больше 70 ен. Водоосвящение о. Семен Юкава по глупости совершил без меня, тогда как мне хотелось именно помолиться с христианами. Я сказал поучение, угостился чаем, причем и все собравшиеся христиане, битком набившие крошечное церковное помещение, угощались из ящиков бенто; дал 15 ен в покрытие долга, еще 5 ен больному Иоанну Макита, самому первому христианину в Асакуса, крещеному в 1875 году и ныне лежащему больным; и вернулся в таком же унынии, в каком ушел, и в каком пребываю весь день.

23 апреля/6 мая 1900.

Воскресенье жен–мироносиц.

О. Василий Усуи из Одавара извещает, что Лука и Мария Такахаси не только не исполнили своего обещания мне помириться с братиею, а напротив, еще больше ожесточились: они приписали мое посещение их чему–то особенному, «не просто–де, а что–то случилось, или что–то замышляется» и «ни за что не помиримся, если о. Петр Кано не будет возвращен в Одавара». Вот и разъясняй им христианскую любовь! Хоть разопнись перед ними, ничему не верят и ничего не принимают! Органа нет для того, как у евреев, которых укорял Пророк Исайя за бесчувственность. Что ж, Господь с ними!

24 апреля/7 мая 1900. Понедельник.

Стефан Камой, катихизатор в Кокура, прислал от христиан 25 ен на новый стихарь. Усердие к церковному благолепию такой маленькой христианской общины приятно. Стихарь немедленно пошлется и напишется позволение Стефану надевать стихарь при общественных молитвах, о чем он просит.

Послал в Куякусё 100 ен — пожертвование мое на Художественный музей, на постройку которого в память бракосочетания Наследника собирается ныне по подписке от японцев и иностранцев.

25 апреля/8 мая 1900. Вторник.

В сегодняшнем номере «Japan Daily Mail» говорится, что Правительство отправило Анезаки Масахару на три года в Германию для изучения религий; на обратном пути он посетит Индию. «Тецугаку–засси», из которого заимствуется это известие в «Japan Mail», питает большие надежды на эту Правительственную миссию. Правительство дало средства Анезаки на дорогу и прожитие за границей. Из этого акта Правительства видно, что оно оценило важность религии для государства и желает христианства. Но — в Германию! Изучать куски и осколки разбитого вдребезги христианства!

Анезаки — молодой ученый, недавно кончивший Университет и написавший уже несколько умных книг по исследованию буддизма. Быть может, Господь откроет ему разум, что не в Германии нужно искать христианскую истину.

26 апреля/9 мая 1900. Среда.

Мужские и Женская школы попросили сегодня рекреации. Дал по 5 ен Семинарии и Катихизаторской школе, и Женской школе. Ученики отправились на Асакаяма, где занимались играми и благополучно вернулись; Женская школа — в Уено, где тоже своими играми собрала вокруг себя большую публику; песенки их до того нравились, что случившийся там один католический миссионер просил продиктовать ему одну, именно ихнего собственного сочинения и положения на ноты (ту, что они на экзаменах поют), и записал. Смотрели ученицы также там зверинец, кто музей, кто выставку. Вернулись очень счастливые днем своим.

С шести часов была всенощная, пропетая причетниками, по поводу завтрашнего национального праздника; все учащиеся молились.