Читаем без скачивания Хранитель - Юлия Игнатова

— Я что-нибудь придумаю… Вот увидишь. Я обязательно найду выход… Всегда находил…

— Я верю, — прижалась Уна. — Я знаю.

Ее что-то гложило. Она отводила взгляд, прятала лицо на его плече, пока Лаер мягко отстранив ее не спросил что случилось. Уна неумело попыталась солгать. Лаер настойчиво посмотрел ей в глаза.

— Я… Вообщем Ирте узнает, где мы.

Лаер окаменел.

— Лаер, пожалуйста… Тебе кто-то должен помочь!

Хранитель сдержал резкий, грубый ответ. Почти не изменился в лице, взглядом вперившись в фигуру брата. Так он успокаивался…

— Лаер!

— Оставь меня.

— Пожалуйста, послушай…

— Уна. Оставь. Меня. Одного.

Оставила. Не сказав больше ни слова. И правильно, Лаер едва сдерживал гнев.

Рийский прибыл через три часа. Когда успокоившийся Лаер перебирал шелковые пряди Уны прикорнувшей с книжкой на диване в гостиной.

Рийский стряхивая снег с плаща, возник в дверном проеме, поймав взгляд Лаера, кивнул в сторону.

Хранитель, нашептав несколько усыпляющих заклятий и скользнув губами по виску спящей девушки, неохотно направился прочь из комнаты. Рийский сидел в кухне, достав из кладовки перцовку.

Выглядел он не намного лучше Лаера — утомленный, такой же бледный, с набухшими от недосыпа синяками под глазами. Зрачки почти во всю радужку. Сколько он не слезал с искрицы? Дня два, как минимум. И первое что сделал Ирте, когда Лаер сел напротив, с размаху зарядил Хранителю кулаком в челюсть.

Лаер мотнул головой от силы удара, сплюнул кровь из прокусанного языка и, пододвинув к себе кружку, щедро плеснул горячительной жидкости и одним махом проглотил.

— Дурак. — Устало бросил Ирте, отбирая у Хранителя кружку. — Достичь едва ли не господства над этим падшим миром и остановиться из-за слюнявого идиотизма.

Лаер хохотнул, исподлобья посмотрев на Рийского, и выложил ему все. С каким-то извращенным удовольствием испытывая боль от произошедшего повторно, пусть в ослабленной форме.

За окном занялся рассвет, вселяя в крупные хлопья падающего снега странное серовато-оранжевое сияние. Сочащийся сквозь огромное окно холодный свет багрового солнца с завидным усердием пронзающего нахмуренные тучи, медленно оттеснял темноту в большой отделанной мрамором и резным деревом кухне Лаера. Хранитель здесь ни разу не ел. Он вообще не жил ни в одной своих резиденций, постоянно перемещаясь с места на место… Лаер задумчиво следил за красивым утренним снегопадом сквозь огромное окно кухни и чувствовал, что пустота внутри него самого стала больше. Ему двадцать четыре, он достиг наивысшего положения при дворе правителя, и через неделю его уже не будет на этом свете. Что останется? Ни семьи, ни дома, ни памяти. Лишь сухое упоминание имени на уроках магии в скитах. Ни этого он хотел… Ни к этому стремился. На самом деле нужно было совсем иное. А он похоронил себя в погоне за властью. Себя и брата.

Глупец и слепец.

Уна говорила ему что-то, перед тем как они вошли в Видэллу. Задолго до того, как он разговаривал с ней в резиденции Рийского. Она единственная, кто увидел в нем то, что было ему нужно на самом деле. Единственная, кто увидел то, что было скрыто от него самого. Кто прочел и Лаиса.

Она видит его гораздо лучше него самого…

Ирте сидел напротив, сжав голову руками, а Лаер скользнув по нему взглядом, задался вопросом: почему этот человек так близко принимает к сердцу, его, Лаера проблемы?

— Я скован, лежу на мокром мраморе и вижу ее испуганные глаза, а позади умирает брат… Я… ничего больнее… никогда… нутро все будто шилом… — бессвязно шептали онемевшие губы Хранителя.

— Ла…

— Это хреново, Рийский. Потому что я… я не знал, кого выбрать. — Итак, он это сказал.

А на душе стало совсем черно, вместо ожидаемого облегчения. Теперь на пороге сознания рождалось презрение, которое все никак не могло найти свою позицию на защиту Уне или Лаису, но точно утвердившись в антипатии к Хранителю.

— Ты в любом случае не успел бы… — Ирте отстраненно смотрел в окно, вертя в длинных пальцах красивый тонкий метательный нож.

— А что если нет? — вот он, страх, который медленно убивает его изнутри. — Если бы я успел?

— Тогда погибла бы Уна. — Безжалостно отрезал Ирте, посмотрев Хранителю в глаза. — Ты выбрал ее. Лаис мертв.

— Я не… Я не хочу… не хотел… — Лаера забили эти слова Ирте, он сжал кулаки не понимая что хочет сказать, что правильнее думать.

— Давай, Райное, признайся себе, что ты просто предпочел девицу родному брату. — Тихим шелестом, разорвавшим тишину. И его сердце.

— Я… не знаю… Он… Не могу…

— Да твою же мать! Все просто: брат или она. Она жива. Он нет. Все очевидно. Она значит для тебя больше. Настолько больше, что она сейчас дышит, а Лаис нет. Она живет, а Лаис нет. Она рядом, а Лаис нет. А у твоего брата сын. Сколько, ты говорил ему? Три-четыре года? Мальчишка без отца. Знаешь, каково это, без отца расти? Я вот знаю. Держу пари, что Уне это неизвестно.

— Ты паскуда… — Сквозь зубы выцедил Лаер, стискивая пальцами края стола, и откидываясь на спинку стула.

— Это ты паскуда.

— Хочешь, чтобы я винил ее.

— Хочу. Я даже помолился. — С легкостью признал Ирте, с усмешкой встречая презрительный взгляд Лаера.

— За что ты так ненавидишь ее?

— Мне на нее с высоты моего полета, знаешь что… — Равнодушно передернул плечом Рийский. — Я не хочу, чтобы ты умирал.

— А ты спросил, чего хочу я? Или на это тоже с высоты?

— Истери, можешь даже побить меня, разрешаю. Можешь кричать о высокой морали, любви, долге и муках совести. Можешь прямо сейчас схватить ее и уйти, и клянусь, что не стану искать тебя. Можешь делать все, что заблагорассудиться. Но только посмей еще раз выдавить что-то по поводу того, что мне плевать, и я пойду и убью ее, Райное, потом скручу тебя и заставлю испить ее силу. А потом ты мне спасибо скажешь.

— Только дернись.

— Да знаю я. — Поморщился Ирте. — Сижу. Зенками-то не сверкай. Давай оставим эти розовые сантименты, и поговорим о насущном. Ты, разумеется, хоронить его не собираешься?

— Даже не смей заикаться об этом, находясь рядом со мной, ясно? — холодно обрубил Хранитель.

— Тогда давай идеи, гений. — Фыркнул ИртеЈ с тоской глядя на пустой кувшин перцовки. — Ты Хранитель, тебе должны быть подвластны высшие материи, высшие ступени…

Озарение пришло неожиданно. Лаер застыл, забыв дышать. Что может быть сильнее магии Хранителей? Только ее источник. То, что пробуждает силу в Хранителе. Лаер помнил, как Содэус и Ноктур чуть приоткрыли щелку на алтаре Хранителей, чтобы выпустить краткую струйку совсем невзрачного дыма, возродившего в Лаере многовековую наследственную силу, которой сейчас нет аналогов по мощи.