Читаем без скачивания Оказалось, это не мой выбор (СИ) - "Imeninik"

— Да? Я думала, эта нечисть тебе все как надо вылечила, — по раздосадованному тону было понятно, для Эшли, незаконченное дело было некрасивым поступком.

— Странно слышать это от нечисти, да и если бы не она, то стать мне вашим сородичем, — как тут не показать головой.

— Сородичем?

— Мертвым, Эшли, не тупи, уже забыла, что мертва?

— А, да нет, я просто подумала о другом, — не буду выпытывать, о чем же таком «другом» она подумала.

Помню, те чудные мгновения, когда я был в своем мире. Там было так легко и непринужденно, что казалось, жаловаться не на что. А ведь находил, на что таить злобу. Родители, друзья, учителя… много кто не понимал меня, все время, помню тот вопрос.

Торт, свечи, форма единицы и пятёрки, хор голосов, которые хлопают и что-то поют, а также просьбу:

«Загадай желание».

Я находился так близко к огонькам, что те обогревали мое лицо. Воск медленно таял, приближаясь к торту, поэтому было негласное правило задуть их быстрее. И я дул, всегда дул быстро.

"Загадал?"

"Да"

Я загадывал обычные вещи. Иногда это был какой-то гаджет, иногда это был МП3 плеер, ещё чего другое, к примеру, здоровья моим родителям, счастья им, чтобы они больше не ссорились. Но как на зло, очень многие желания не исполняются. Как много желаний, которые вы загадывали вообще сбылись? По-настоящему, не из-за тяжёлого труда или непосильной ноши. Желание оно на то и желание, чтобы дать тебе что-то сразу, без труда. У меня таких ещё не было.

Спокойствие и безмятежность куда-то пропали. Появившись в этом мире, я желал другого. Не этого всего. Даже сейчас, смотря на Алису, Эшли, Мавку, на того деда, я легко могу проститься с ними, если мне предложат…

Поднявшись, на тот самый цокольный этаж, я был неприятно удивлен. Все что находилось на этом этаже, было лишь кроватью. Все, больше ничего нет.

«Нихуя нету больше». Комната напоминала мне мою голову во время контрольных. Печаль длилась недолго. Со скоростью пули в голову влетела другая мысль. Она под чистую отогнала мысли о условиях проживания заставив меня немного помнутся на месте.

— Йуху! У нас есть место для сна! — привычно обрадовавшись, Эшли быстро сняла с себя доспехи. Нагрудник, под которым пряталась дополнительная броня в виде кольчуги. Наиболее незащищённой частью у Эшли была спина, как ни странно, спереди она была довольно-таки облеплена разными пластинами. Хоть те и были в некоторых местах покрыты ржавчиной.

«Так её со спины в живот…»

Прыгнула эта мадама прямо на кровать, с приглушенным стуком. От этого стука я даже скривился, прикрыв глаз. Алиса повторила за мной.

— Как-то… мало… сена… — Эшли говорила перерывчато. — не мягкая…

— А, а я думал сова, — ответ мой невозможно различить среди бубненья. Нам могли и вовсе не выдавать комнаты, или заставили бы спать в конюшне. Хотя, погодите, откуда бы здесь взялась конюшня?

— Это несправедливо, я требую мягкую кровать! — ударив кулаком по этой самой кровати, Эшли выдала очень даже отчётливый стук. — она же ничем не отличается от пола!

— Варежку уже прикрой, а то сейчас на улицу выставят, — кресел не было, поэтому я прошел к той роковой кровати, и сел на неё, опосля моментально перешел в горизонтальное положение. — кайф…

После всего, просто так взять и лечь, было ахуенными ощущение. Даже если до этого я лежал на «востановляшке», вы не понимаете это другое.

— Алиса, можешь говорить, — настолько мне было хорошо, что я даже этой дуре позволил выражать свои мысли. Сразу же говорить она не стала. — слушайте, я хотел бы попросить у вас прощения.

— За что? — ко мне быстро прильнула Эшли.

— За поцелуй, — не хотел я вообще об этом упоминать. — на меня надавили, я не хотел…

— Так из-за чего же здесь извиняться? Мой отец часто меня целовал, — холодный ветер пронесся над головой.

— Нет, ты не понимаешь, это был прямой поцелуй в губы.

— А, ну тогда, да, обидно немного, я его не помню, но да ладно, как ни будь повторим.

«Э… Она… она, она это серьезно?!»

— Ты… тебе не противно? — открыв глаз, я был обескуражен. Нет, поражен до глубины моей ебаной души.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— От чего же? — и улыбка и невинное личико. Такая добрая. Аномально добрая, никто со мной ещё не был так добр.

— Слишком добра ко мне, — я рад, но в душе как кошки скребут. Не заслуживаю.

Все что я делал, это пытался спасти себя, используя при этом всех, я просто пытался вернуть свой инструмент, без которого не выжить.

— Я не добрая, далеко не добрая, просто эгоистичная, — мои глаза прикрыла её холодная рука.

— Эгоистичная?

— Угу, просто сейчас мне так хочется, я хочу тебе помочь, и мне не жалко своего поцелуя в отличии от некоторых.

Тьма меня заполонила. Окружила и обняла, начала шептать свои арии на ухо. Тьма была неприятной и холодной, и даже её песни не могли заставить меня спать. Минут пять, рука Эшли держалась на моих глаза, пряча от меня весь мир. Пока в итоге не была убрана. Вполне возможно, все эти пять минут Эшли смотрела на Алису и наоборот.

Я слышал их разговор. Не знаю зачем они вообще его начали, я ведь не спал. Мои уши были целы и слышали они прекрасно.

— Не относись к нему так хорошо, — Алиса продолжила на том месте, где закончила Эшли.

— Он многое пережил.

— Многих пережил, тебе ведь уже известно, миньоны Мавки обсуждали это, — о каком таком этом, те говорили, я даже не знал. — сама говорила: «зло есть зло, его надо ненавидеть».

— Но он не оно…

— Ты так в этом уверена?

Последовала длинная пауза, на протяжении которой мне и вправду хотелось заснуть. Но когда обсуждают тебя, сложно вообще как-то переключиться на сон. Минут через пять, послышались шаги. Медленные, те отдалялись от меня, Эшли отходила.

— Я повторю, зачем ты так с ним добра?

— Потому что хочу, а ты почему относишься к нему так, откровенно говоря, паршиво?

— А… потому… что должна.

— Ранить его в самое сердце из-за титула…

— Ничем не лучше, чем давать ложную надежду.

«О-о-о, высоко, блять… Я ведь сейчас и вправду засну, кровать то делить как будем?»

Самая важная часть, которую я хотел обговорить, так и не была озвучена.

***

Я родилась, в небольшой деревушке, недалеко от большого поселка. Моя мать была обычной хозяйкой. Занималась бытовыми вещами, по типу стирки, готовки, ублажения мужа. Отец же, служил стражем этой самой деревни. Почетный страж, хоть и небольшим, но авторитетом он располагал. Поэтому к нам относились на одну долю лучше, чем к остальным.

Мирная семья которых не так и много в нашем мире. Супруги жили счастливо, как по неписанному закону. День за днем, они продолжали радовать друг друга, и наверняка, радовали всех остальных в округе. Такая беззаботная и простая в своих суждениях семья. Продолжалась эта идиллия, пока не появилась я.

Мое рождение было праздником в нашей небольшой семье. Дедушки с бабушками у нас не было, но и без них, нам было очень комфортно.

Я смутно, как через плотное стекло, помню образ матери. Лишь приятный и теплый осадок, с вкраплениями черных капель, которых со временем становится все меньше. Кем до брака с моим отцом была мать, я не знаю, сам отец рассказывал о ней немного, помню он говорил: «Она дала тебе имя — Эшли».

Я уже даже не помню что-то значит, впрочем, неважно, такие знания мне не помогут, не помогали никогда. Никто не помогает за просто так, и даже собственное имя, в один момент потребует плату.

Когда мне было четыре года, на деревню напали разбойники. Прагматично заявив «Такое случается» мой, отец часто отмахивался именно такой фразой. Страж, что не сумел уберечь свою женщину и ребенка, кого он спасет? Кого защитит? Благо тот не "упал" в отчаяния, не стал пить, или тратить деньги зазря.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Скрывать что-то было не в его стиле, отец был открытым и честным человеком, чем нередко бесил всех вокруг. С ним мои отношения были странными. Не как у всех. Кого не послушаю, так у одних — это образец благородства, самый сильный в мире человек, у других, это доблестный рыцарь или скрытый герой. Мой же не был никаким. Нет, он был честным со мной, именно поэтому и был никаким.