Читаем без скачивания Фантастика 2025-22 - Виталий Хонихоев

говорят тренировались целый день во дворе. Мелочь весь день в библиотеке провела, она у тебя ученая, а по виду и не скажешь… скажи, а сегодня ночью снова она к тебе придет? Или у вас там очередь установлена?

— Нет никакой очереди, какая тут очередь может быть. Хм, я не ханжа, но… а ты как к такому относишься? В смысле, ты у нас приличная молодая девушка, а я тут…

— Что⁈ — Ай Гуль распахивает глаза и кажется — окончательно просыпается, откидывает голову назад и звонко хохочет: — Ахаха! Fabuleux! Нет, правда, просто прекрасно!

— Гуля?

— Ты меня рассмешил, Володя, — она утирает слезы, выступившие из уголков глаз: — я и приличная молодая девушка? Ты, видимо, газет утренних не читаешь! Маменька меня поедом ест, чтобы я повода газетчикам не давала. Вот завтра с утра принесут газеты, ты почитай. Там у них и рублика есть специальная, «что начудила эта Ледяная Стерва».

— Серьезно?

— Не совсем так, но содержание обычно такое. Это если в «Столичном Вестнике», у них в редакции сплошь народники и карбонарии собрались. В «Новостях» — там полегче, они в основном про политику. А вот «Светская Жизнь» наполовину из сплетен состоит и там завтра такое понапишут! — она аж зажмуривается от удовольствия: — я тебе говорю, маменька мне голову оторвет! Придется на пару деньков из столицы уехать, слава богу что меня в губернию вызывают, говорят Прорыв у села какого-то… а пока я там буду — маменька, глядишь и остынет. А мы потом твою Мещерскую возьмем и в гости к ним поедем, там уж она переключиться на твои difficultés de la vie… ой, все, я устала, с ног долой. Пойду-ка я баиньки… — она встает с софы и сладко потягивается, халат при этом движении опасно натягивается везде, где можно натянуться и распахивается везде, где можно распахнуться. Я отвожу взгляд в сторону и чувствую, что краснею. Вот серьезно? Я — и краснею? Гвардии лейтенант Уваров, чье имя вообще синоним слова «этот бесстыжий» — и краснеет? А с другой стороны — она же моя сестра! Пусть двоюродная, но все же! И испытывать такие чувства к ней — неправильно. Совершенно неправильно.

— Ничего не вспомнил? — участливый голос Ай Гуль совсем рядом. Она подошла ближе.

— Увы. — качаю головой я: — пока ничего. Но я рад, что свое детство провел с тобой. Что мы вместе играли и бегали по курятникам и сеновалам и играли с крестьянскими детьми.

— Что же… не торопись. Нужно больше времени. Ты обязательно вспомнишь. — она наклоняется и меня обдает цветочным ароматом, сладковатым запахом, в котором охота утонуть и не возвращаться. Что-то мягкое и влажное касается моего лба. Поцелуй. Тот самый целомудренный поцелуй в лоб от родственницы. Мамы, тети, сестры.

— Спокойной ночи, Володенька. Завтра поговорим… — говорит она, выпрямляясь. Потягивается и уходит, на прощанье взмахнув рукой. Что же… и мне тоже пора спать.

В своей спальне я застаю девушку, которая сидит на моей кровати и читает книгу. При моем появлении она не поворачивается, только едва шевелит ухом.

— Явился, — говорит она: — что-то долго ты на этом светском приеме был. Мне нужны деньги.

— Какие деньги? — спрашиваю я, присаживаясь на край кровати и расстегивая рубашку: — ты о чем это?

— Не надо дурака валять, Уваров. Деньги за мою голову. Я тебе голову отдала? Отдала. Ты ее в канцелярию Императора сдал? Сдал. Где деньги?

— Зачем лисице деньги? — искренне удивляюсь я: — ты же сама говорила, что тебе от нас, обезьян ничего не надо и что ты умнее нас всех вместе взятых и являешься самодостаточной и совершенной.

— Ты мне зубы не заговаривай, Уваров, — поворачивает голову девушка и ее глаза вспыхивают алым огнем: — ты мне тут не умничай. У нас очень простой договор, Уваров, пока ты закрываешь мои потребности в мужской инь, кормишь, поишь, развлекаешь и не даешь соскучится — я оставляю твоих подружек и всех остальных человеческих самок в покое. Ни одной шкуры за десять дней не сняла! А что в ответ? Деньги где?

— Какие деньги⁈ Мы же договорились — я тебе мужскую инь в «размерах и объемах, удовлетворяющих потребности», а ты людей прекращаешь жрать и все! — искренне удивляюсь я.

— Чтобы я людей жрать прекратила — да! Но я же могу соскучится! Мне вот скучно! Совсем!

— Тут же библиотека есть. Отличная библиотека, ты сама говорила! И вазы, фарфор ханьский, и чай! Все есть! Ты же сотни лет в пещере с одними и теми же книжками да парой ваз с чайником сидела и ничего!

— Дубина ты Уваров! А еще Неуязвимый Отшельник! Мне нужно одну вещь прикупить. Вот! — девушка протягивает мне какой-то журнал и тычет в картинку. Я изучаю картинку и впадаю в ступор.

— Тебе вот это надо? — спрашиваю я наконец. Кицунэ — кивает. Надо мол. Очень надо.

— А… как ты… ну то есть… ты и пользоваться этим собираешься?

— Конечно собираюсь! Зачем покупать что-то, чем ты не пользуешься? — удивляется она: — я же не дракон Цай-Шэня, чтобы над имуществом сохнуть. Я девушка экономная.

— А ты цену за вот это видела, экономная? Это ж стоит как… стадо коров!

— Коровы меня не интересуют — отмахивается она небрежно: — купи мне эту штуковину завтра же!

— Ну нет, так дело не пойдет, — говорю я и ее глаза вспыхивают огнем. Миг и я уже лежу на полу с завернутыми за спину руками, а на мне сидит девушка, из-за спины которой видны распушившиеся рыжие хвосты. Хвосты нервно бьют по полу, словно у раздраженной кошки.

— Значит так? — говорит она и ее голос начинает переходить в высокое шипение, начинает раздаваться отовсюду: — значит ты предпочитаешь быть освежеванным заживо? Сперва я поломаю тебе все кости, а потом…

— И ты все равно останешься без этой своей «штуковины», — выдыхаю я. Кицунэ — задумывается.

— Я надену чью-нибудь кожу и куплю. — отвечает она: — например твою драгоценную кузину. Она же с деньгами, у нее совершенно точно есть деньги.

— Они в банке. Никто сейчас деньги дома не держит, глупая ты лисица, а на входе в банк — стоят магические устройства, проверяющие на уникальный отпечаток личности. И ты лишишься не только «своей штуковины» но и источника мужской инь!

— Тск! Но мне нужна эта штуковина! — тело кицунэ, сидящей на мне вдруг каким-то неведомым образом начинает тяжелеть, и я задыхаюсь под этой тяжестью, подо мной скрипит паркет…

— Мы можем договорится. — говорю я и тяжесть пропадает. Она смотрит на меня сверху вниз, что-то прикидывая.

— Но только в том случае, если ты будешь соблюдать дух и букву нашего первого договора, — добавляю я, почувствовав, что могу дышать свободно: — иначе какой смысл вообще с тобой договариваться?

— Хм. Хорошо. Наш первый договор звучит так — ты мне мужскую инь, а я — не трогаю человеческих самок.

— И мужчин тоже!

— И самцов. А если они нападут на меня?

— Самооборона разрешена. Но только самооборона. Никаких провокаций, никаких «ой, на меня напали, убью их всех». И если ты можешь разрешить ситуацию иным способом — то право на самооборону не засчитывается.

— Хорошо. Взамен ты даешь мне мужскую инь раз в неделю. Если я нарушаю условия, то пропускаем неделю, верно? — наклоняет голову она и из-под черных волос, водопадом спускающихся до пола — выправляются остроконечные рыжие лисьи ушки.

— Верно. Слезь с меня.

— Но где здесь про мотоколяску? Как я смогу купить себе мотоколяску? — не отстает лисица.

— Люди испокон веков практиковали обмен и продажу. Просто предложи что-нибудь еще. Ты всегда можешь заработать и…

— Пффф! Кицунэ никогда не работали!

— И очень даже зря. Сотрудничество открывает возможности. Вот ты, например — уже сотрудничаешь со мной и в результате у тебя стабильный источник мужской инь, нет необходимости постоянно охотиться на людей — сперва не женщин, чтобы содрать кожу, а потом на мужчин, чтобы получить эту самую инь. Вся твоя жизнь представляла собой гонку со временем, гонку за выживанием для того, чтобы отсрочить деградацию.

— Чего?

— Думаешь я не заметил? Как ты вела себя при нашей первой встрече и как сейчас? Ты и правда была голодна. Ты не питаешься обычной едой, не потребляешь мяса, не ешь фрукты и овощи… твоей пищей является мужская инь, не так ли?

— Ты ступаешь по очень тонкому льду, Уваров… — горящие глаза прищуриваются, и я чувствую стальной коготь у себя на шее, так, чтобы одним рывком вырвать сонную артерию и яремную вену, вырвать трахею и оставить на полу — харкать и захлебываться кровью…

— Но теперь у тебя есть стабильный источник еды. И более того — я готов к сотрудничеству и пока я жив — приложу все усилия, чтобы и ты была жива. И чтобы ты всегда была сыта и здорова. — говорю я и чувствую, как она — убирает коготь.