Читаем без скачивания Гордячка - Эллен Марш

– Я не подумала об этом. – Да, Сэйбл права, решила она. Эта особа не станет рыть собственную могилу. Если бы она стала болтать всякие небылицы о Сен-Жерменах, то встретила бы сплошь враждебные взгляды, только и всего. – О, миледи, вы простите меня за то, что я повторила такие абсурдные вещи?

Губы девушки задрожали, но она заставила себя весело улыбнуться:

– Да я очень благодарна вам за это, Люси!

– Ладно, а теперь, – оживленно сказала бывшая камеристка, посчитав вопрос исчерпанным, – мы наложим немного румян на ваши щечки, перед тем как моя красавица сойдет вниз. Вы немного бледны, дитя мое, а я хочу, чтобы моя голубка блистала во всей своей красе.

Но Сэйбл отпрянула назад, не дав ей сделать этого.

– Я наложу румяна сама, – тихо сказала она. – А вы пока предупредите маму, что я скоро приду.

Люси поняла, что девушка хочет остаться одна, но она не обиделась, так как тон Сэйбл был очень мягким. Люси подчинилась. «Какое славное, какое доброе дитя, – думала она про себя, – и какой глупой я выглядела в ее глазах. И ведь она даже не расстроилась – вот какая сильная натура!» – рассуждала она, улыбаясь про себя, когда спешила в покои графини, расположенные в противоположном крыле дома.

А для Сэйбл этот прекрасный летний день внезапно померк. Как только за Люси закрылась дверь, она бросилась на софу у окна и уткнулась лицом в ладони. «Боже, – простонала она, – неужели я понесла от Моргана Кэри? Что теперь делать?»

Услышав голоса во дворе, она подняла заплаканное лицо и, выглянув в окно, увидела Лайма и самого младшего из сыновей Тревенненов, которые появились из-за угла восточного крыла. Ясно: они собираются исследовать пещеру, находившуюся под обрывом. Во время отлива усыпанный галькой берег превращался в место, полное приключений. В лужах кишмя кишела жизнь. Лайм, будучи руководителем экспедиции, уверенно шел впереди, размахивая руками. Хотя мальчуган все еще носил короткие штанишки, он, как все Сен-Жермены, высоко держал темноволосую голову, и у Сэйбл мучительно сжалось сердце, когда она с любовью смотрела на брата.

В этот момент девушка отчетливо поняла, что не может доставить своей семье такое страдание. Нельзя опозорить имя семьи и переложить на их плечи тяжесть содеянного ею. И хотя Сен-Жермены были достаточно сильны, чтобы перенести скандал, который неизбежно возникнет, когда станет известно, что она в положении, Сэйбл понимала: ровное течение их жизни будет непоправимо нарушено. Нужно самой найти какой-нибудь выход, но какой?

Закусив губу, она начала обдумывать, что можно предпринять. Можно поехать к Дмитрию на Барбадос и оставаться с его семьей до рождения ребенка. «А что потом? – опомнившись, спрашивала она себя. – Вернуться в Корнуолл и рассказывать всем, что нашла где-то на Карибах дитя и решила усыновить его?»

Можно поехать в Лондон и прервать беременность, нашептывал ей мерзкий внутренний голос. Разве не это самое сделала в прошлом году Нэнси Уоррен – дочка одного жителя соседней деревни?

«Господи, я что, спятила?» – прошептала девушка. Ведь Нэнси чуть не умерла, и потом разве можно погубить дитя, зачатое ею и Морганом в момент любви? Да никогда! Лучше умереть, чем совершить такое злодейство!

– Я хочу сохранить своего ребенка, – сказала она вслух еще до того, как эта мысль окончательно оформилась в ее голове. И когда она услышала, как ее собственный голос повторяет эти слова, она поняла, что так и поступит. Ею овладело чувство нежности, и из глаз полились слезы. Но на этот раз это были слезы счастья, а не муки. Пусть с ней пет мужчины, которого она любит, но зато с ней будет его ребенок! И может быть, этого окажется достаточно…

Но это еще не решало проблему. Как же ей все-таки поступить? Как объяснить рождение ребенка? И как скрыть это от соседей и друзей, а также от тех немногих врагов, которые были у ее отца и которые могут воспользоваться этим фактом против него?

Глаза девушки стали жестче, и на этот раз в ее душе созрела твердая решимость действовать – черта, унаследованная от ее гордых корнуолльских предков. Решение было окончательным: она поедет к Моргану и добьется, чтобы он взял на себя заботу о ней. В конце концов это и его ребенок, и она настоит, чтобы он как-то помог ей. Она не собиралась умолять – о нет, до этого она не опустится! – и для себя ничего не будет просить! Все только ради ребенка, ради Нортхэда и ее родных.

Да. Морган должен жениться на ней, решила Сэйбл, причем только на период до рождения ребенка. А затем он может подать на развод и освободиться от нее. Ему это не доставит хлопот, он даже может не видеть се лица после брачной церемонии, но зато дитя получит фамилию, а ее родные будут спасены от грязных сплетен.

«Ему придется сделать это», – поклялась себе Сэйбл, прогоняя сомнения, одолевавшие ее. Уж она-то знала, что Моргана нельзя заставить сделать что-нибудь против его воли, но и это не остановит ее. Он виноват в том, что случилось, и ему некуда будет деваться, когда он увидит перед собой решительную женщину, – именно такой она стала не без его помощи.

– Впервые в жизни ваша надменность загнала вас в угол, Морган Кэри! – прошептала девушка. – И вам придется жениться на мне и дать ребенку свое имя, даже если я буду вынуждена гнаться за вами на край света, чтобы добиться своего!

Внезапно Сэйбл сникла, от отчаяния ее глаза затуманились. Это хорошо, что она полна такой решимости, но найдет ли она Моргана? Ведь она даже не знает, где он! Куда направлялся «Вызов», когда ее увез с собой Дмитрий? Что Морган собирался предпринять после того, как Сергей вылечится?

Отец должен знать все это, подумала она, в волнении шагая взад и вперед по пушистому ковру. Со дня своего возвращения она так и не спросила отца, что привело Моргана в Нортхэд и какая тайна связывала Андрея Вилюйского с Сен-Жерменами? По правде говоря, ей тогда не хотелось расспрашивать об этом или, точнее, она убеждала себя, что не хочет этого в те первые горькие дни возвращения домой.

И теперь ругала себя за глупость. Ведь они долго говорили о капитане – она, отец и мать, – когда Сэйбл рассказывала им о своем путешествии в Стамбул на корабле Моргана. Почему она намеренно отказывалась расспрашивать о нем? Неужели несколько слезинок не стоят той информации, в которой она теперь так отчаянно нуждается?

Однако Сэйбл понимала, что если теперь отправится с этим к отцу, то выдаст себя с головой. Зная, что носит под сердцем ребенка Моргана Кэри, она не сумеет скрыть от него правду.

Что делать? – снова и снова спрашивала себя Сэйбл, и слезы градом катились из ее глаз. Нельзя плакать, – решительно приказала она себе, ведь это признак трусости. А ей нужно быть храброй – храбрее, чем когда-либо. Но как же разыскать его?