Читаем без скачивания Французский поцелуй - Эрик Ластбадер

— Так, значит, вот чем занялся Тотс? — Диана почувствовала легкое разочарование. — Тогда понятно, почему армия объявила его погибшим. Все объясняется очень просто.

— Ничего простого в этом нет, да и армия не имеет к этому никакого отношения, — сказал Джэггер. — Потому что в армии так никогда не делается. Мы можем кое-что напутать в бумагах, но преднамеренно мы не объявляем живых ребят покойниками.

— Но ведь кто-то сделал это, — заметила Диана. — Кто же, если не армия?

— Те самые люди, которые занимались формированием отрядов ПИСК и которые живо интересовались их функционированием: ЦРУ.

— Значит, кроме официальной деятельности этих отрядов была и скрытая? — Диана почувствовала, что ее сердце снова встрепенулось, ожидая чего-то интересного.

— Всю дорогу.

— И сами члены групп об этом знали?

— Вы что, шутите? Ничего они не знали, кроме того, что бьют врага. В те годы, в связи с недовольством и протестами дома, ЦРУ не особенно афишировало свою деятельность, предпочитая держаться в тени.

— Ну а сам Тотс?

Джэггер смял окурок о пепельницу.

— Я думаю, Тотс был исключением, — сказал он. — По-видимому, он был в курсе всех дел, во всяком случае, после того, как он стал своим в ЦРУ и объявил себя погибшим. Видите ли, официально Тотс не числился в ПИСКе, причем, не числился никогда. Официально он считался «погибшим».

— Но вы только что мне сказали, что видели его живым и здоровым под Плейку.

— Я его видел, это точно, — подтвердил Джэггер, — но это был уже не Арнольд Тотс.

— Кем же он стал?

Джэггер вытряс из пачки очередную сигарету, стал разглядывать ее со всех сторон.

— Насколько важно вам это узнать?

— Под какой бы он фамилией не жил, — сказала Диана, подчеркивая каждое слово, — он, возможно, причастен к трем убийствам. Ну как, вам все еще хочется скрывать информацию, имеющую к нему отношение?

— Нет, — ответил Джэггер. — И никогда не хотелось. — Он прикурил, выпустил дым изо рта. — Вьетконговцы в течение многих лет считали Тотса первостатейным гадом. И я знаю, что он убил слишком много вьетнамских женщин и детей, и не собираюсь защищать его. Его отношение к азиатам было как к дерьму.

Диану последнее заинтересовало.

— Но это, очевидно, не было препятствием для того, чтобы использовать их в качестве коммандос.

Джэггер кивнул.

— Точно. Видите ли, он испытывал злобную радость, наблюдая, как они убивают своих собратьев. Кроме того, он учился у них жестокости. Он обучал вьетнамцев, как переживать эксцессы, связанные с пребыванием в их стране американской армии, а они учили его, как заставить врага съесть его собственный член.

— О Господи! — Диану чуть не стошнило, и она быстро отвернулась.

— Я не извиняюсь, — добавил Джэггер. — Я сказал это специально, чтобы дать вам максимально яркое представление о том, что за человек Арнольд Тотс.

— Да, он действительно гад что надо!

— Это точно. И если он жив и по-прежнему зверствует, то, можете спорить на что угодно, его хранит все тот же талисман. Вы меня понимаете?

Диана кивнула.

— Прекрасно. Ну а теперь, коли между нами достигнуто взаимопонимание, можно и закончить, — сказал Джэггер. — Арнольд Тотс стал человеком по имени Маркус Гейбл.

— С ума можно сойти! — воскликнула Диана. — Гейбл недавно был под судом. Фотографии его были во всех газетах, еженедельниках, на телеэкране. В его лице нет ничего общего с лицом Арнольда Тотса.

— Что поделаешь!

— Когда Гейбл отбыл из Вьетнама?

— Его отозвали в конце 1972 года. И, что самое интересное, за несколько месяцев до того отряды ПИСК были расформированы.

— Что он делал, демобилизовавшись?

— Не могу сказать, поскольку нет документов о его переходе на другую работу.

Выражение лица Дианы было по-прежнему скептическим. Она собиралась распрощаться с Джэггером и уйти, и он почувствовал это, так как ждал этого последнего момента, чтобы вручить ей маленький конвертик из бурой бумаги. — Я хочу попросить вас, — сказал он, — не вскрывать его до взлета.

Она выполнила его просьбу. Пилот включил табло «Не курить», и она со спокойной совестью вытрясла из пакетика его содержимое: уменьшенные ксерокопии двух страниц из двух разных личных дел. На них были отпечатки пальцев. На одной страничке были отпечатки пальцев Арнольда Тотса, на другой — Маркуса Гейбла. Они были идентичными.

На заре поднялся туман.

Выпучив усталые от бессонной ночи глаза, Мун наблюдал, как из него материализуется стройная фигура. Странным во всем этом — даже поистине пугающим — был тот факт, что утро было изумительно ясным. Никаких облаков и никакого тумана, кроме того, что извивался между деревьями рядом с прогалинкой, куда его эскорт, возглавляемый Могоком, вытолкнул, прежде чем увести Ма Вараду. Похоже, это курилась сама земная кора.

Уходя, Могок велел ему не двигаться, иначе его пристрелят, и Мун не видел причины не верить ему. Особенно после того, как услышал предостерегающий щелчок отводимого предохранителя автомата, когда отошел на два шага от прогалинки, чтобы облегчиться.

Остаток ночи он провел на сырой земле, вздрагивая от холода, прислушиваясь к неумолчному хору бесчисленных насекомых.

Ночное небо стало жемчужно-серым, когда начал подыматься этот чертов туман.

— Добро пожаловать, Мун, — приветствовал его Генерал Киу, вырастая из тумана. Розовый, как кожа ребенка, восход окрасил его голову и плечи. От него исходила прямо-таки физически ощутимая аура.

Сразу же пришли на ум россказни Могока о происхождении Киу: что он не имел матери и не был порождением человека, а являлся воплощением бессмертного Махагири, учеником демона Раваны, отлученным навечно от самсара,колеса жизни.

Генерал Киу засмеялся и поднял обе руки.

— Я вижу, мое появление привлекло твое внимание. Это хорошо. Должен сказать, этот туман всегда вызывает почтение, смешанное со страхом. — Он улыбнулся. — Очень дорогостоящая машина, хотя не стоила мне ни цента.

Он прямо-таки упивался остолбенелым выражением на лице Муна.

— Очень приятно, что это производит эффект даже на тебя — человека образованного, одной ногой стоящего в Западном мире. Ты, может, и верующий, но не невежда, как народ Шана. Даже лучшие из них, как Могок, рождаются с сердцем, полным страха. Сверхъестественное пугает их, как призраки, вечно стоящие у них за спиной.

Он наклонился, щелкнул выключателем. Туман начал рассеиваться.

— Вера в сверхъестественное сродни религиозной вере. Ты с этим согласен? — Он сделал шаг, но не вперед, а вниз. Теперь стало ясно, что он стоял на невысокой платформе. — А вера на то и существует, чтобы его пользовались умные люди. Это, как я понимаю, есть слабость, которой можно в стратегических целях пользоваться для манипулирования людьми, предрасположенными к ней.

Теперь туман рассеялся полностью, и Мун уставился на агрегат под платформой из клееной фанеры.

Генерал Киу опять засмеялся.

— Это дымовая машина, — объяснил он. — Подарок от одной американской рок-звезды. Я видел, как он пользовался ею в Бангкоке во время представления, и она мне понравилась. А на следующий день этот парень был вынужден прервать гастроли. У него появились какие-то нелады с законом. Из-за наркотиков, я полагаю. — Он неодобрительно зацокал языком, как ворчливая старая бабка. По выражению его лица Мун понял, что Генерал Киу сам и подстроил так, чтобы гастроли прервались. — Я переговорил с местной полицией, которую, как ты сам догадываешься, я подкармливаю время от времени. Рок-звезда был так любезен, что подарил мне эту превосходную машину. Конечно, пришлось купить более мощный генератор, но дело того стоило. Она тебе понравилась?

— Она... Я просто потрясен, — выдавил из себя Мун.

— Ты очень тонко выразил свою мысль, — похвалил Генерал Киу. Это был очень красивый мужчина, с холеным лицом и длинными прилизанными волосами, напоминающими конскую гриву. Они были абсолютно черными, хотя борода и усы сильно поседели. На скуластом лице доминировали широко расставленные черные глаза, наблюдающие за всем происходящим вокруг него со смесью любопытства и насмешливости. Он, по-видимому, считал, что весь мир создан ему на забаву.

— Ну, а теперь подымайся-ка ты с земли, — сказал Генерал Киу. — Тебе на ней так чертовски неудобно, что у меня у самого заболела поясница.

Мун живо вскочил, трогая себя за бока, проверяя, где у него что болит.

— Все в порядке? — осведомился Генерал Киу.

— Это не тот прием... которого я ожидал, — признался Мун.

— Не тот? — Он широко улыбнулся. — А-а, ты имеешь в виду все эти разговоры насчет пыток? Но ты же знаешь Могока? Вечно его заносит. Но он очень полезен мне, я полагаю, потому, что относится к своей роли шпиона очень ответственно. Но, сам видишь, его рвение иногда приводит к некоторым, я бы сказал, искажениям истины.