Читаем без скачивания Время секонд хэнд - Светлана Алексиевич

Первый раз Лена приехала туда, не думая о том, что свидание могут не разрешить. Постучалась в окошко, где выдают паспорта, никто даже слушать ее не стал: «Вон начальник тюрьмы идет. Разговаривайте с ним». Она бросилась к начальнику: «Разрешите мне свидание». – «С кем?» – «Я к Володе Подбуцкому приехала». – «Разве вам не известно, что тут сидят особо опасные преступники? У них строжайший режим: два свидания в год по три дня и три кратковременных – по два часа. Пускаем только ближайших родственников: мать, жену, сестру. А вы – кто ему?» – «Я его люблю». Ну все ясно, клиника. Начальник хочет уйти, а она держит его за пуговицу: «Понимаете, я его люблю». – «Вы абсолютно чужой ему человек». – «Тогда дайте мне просто взглянуть на него». – «А вы что, его не видели?» Уже всем смешно, тут и охранники подошли, что за дурочка такая? Ха-ха… А она давай им рассказывать про сон, который ей приснился в восемнадцать лет, про мужа и троих детей и про то, что она всю жизнь любит этого человека. Ее искренность и чистота любую стену пробивают. Рядом с ней человек осознает, что что-то не так в его правильной жизни – он груб, и слух его не тонок. Начальник тюрьмы не молодой мужик, работа у него такая… всего повидал… И он входит в ее положение: «Раз вы приехали так издалека, я дам вам шесть часов на встречу, но с вами будет охранник». – «Хоть два! Я все равно никого кроме него видеть не буду…»

Все, что есть в ней чрезмерного, максималистского, она опрокинула на этого Володю: «Ты понимаешь, как я счастлива… Я всю жизнь тебя ждала, и наконец мы вместе». Тот, конечно, был к этому не готов. К нему уже приезжает какая-то баптистка, у него с ней роман. Там все понятно – обычная молодая баба с неудачной судьбой. Ей мужик нужен, штамп в паспорте, что она замужем. Тут же такой напор, такой порыв! Когда тебя вот так хотят захватить, любой испугается. У него в мозгах зашкаливало… «Я прошу тебя, – говорит Лена, – разреши мне выйти за тебя замуж. Чтобы меня к тебе пускали, и я могла тебя видеть. Больше мне ничего не надо». – «Так ты же замужем?» – «А я разведусь. Я одного тебя люблю». У нее с собой была сумка его писем, разрисованных вертолетиками, цветочками. Она ни на минуту не могла с ними расстаться. Это апогей ее счастья, потому что она хотела всю жизнь абсолюта, а абсолют может существовать только в письменном виде, только на бумаге может быть полная реализация. На земле, в постели этого нет. Абсолюта там не найти. Все, что связано с другими людьми: семья, дети – это компромисс…

Как будто ее кто-то ведет… Что за сила? Какой природы этот сон?

…Мы тоже побывали на Огненном острове. Для этого потребовалось много бумаг и разрешений с круглыми печатями. Звонков. Приехали… А Володя встретил нас в штыки: «Зачем это шоу?». Много лет он прожил в одиночестве, отвык от людей. Стал подозрительным, не доверял никому. Хорошо, что с нами была Лена, она брала его за руку: «Володенька». И он становился шелковым. Вместе мы его уговорили, а может, он сам подумал, парень сообразительный: через двадцать пять лет в исключительных случаях бывает амнистия, если снимут фильм, он будет местной знаменитостью, это ему потом поможет… Там все они хотят жить… там не любят разговаривать о смерти…

С этого и начали…

О Боге

– Я сидел в одиночке, ждал расстрела. Много думал… Ну кто тебе поможет в четырех стенах? Время не существовало, какая-то абстракция. Я испытал такую пустоту… И однажды у меня вырвалось: «Если ты есть, Господи, помоги! Не оставь меня! Я не прошу о чудесах, помоги разобраться во всем, что со мной произошло». Упал на колени. Молился. Господь не заставляет долго ждать тех, кто к Нему обращается…

Почитайте мое дело – я убил человека. Мне было восемнадцать лет. Я только окончил школу, писал стихи. Хотел поехать в Москву учиться. Учиться на поэта. Мы жили с мамкой вдвоем. Денег в доме не было, на учебу я должен был заработать. Устроился в автомастерские. По вечерам в деревне танцы… Ну и влюбился в одну красивую девчонку. Втрескался без памяти. Возвращаемся с танцев… Зима… снег… Уже елки в окнах светятся, скоро Новый год. Пьяным я не был. Идем, разговариваем. Ха-ха… хи-хи… Она спрашивает: «Ты меня и вправду любишь?» – «Люблю больше жизни». – «А что ты можешь ради меня сделать?» – «Я могу себя убить». – «Себя, понятно. А можешь ли ты убить ради меня первого встречного человека?» То ли это шутка у нее была такая… то ли стерва попалась… Я ее уже не помню, даже лицо забыл, она ни разу мне в тюрьму не написала. Можешь убить? Сказала так – и смеется. А я же герой! Мне надо доказать свою любовь. Вытащил из забора кол… Ночь. Темень. Стою и жду. И она ждет. Долго никто не появлялся, наконец какой-то человек идет нам навстречу. И я ему – по голове. Бац! Один раз ударил, второй… Он упал. Я его еще добил на земле… этим колом… А это был наш учитель…

Сначала меня приговорили к расстрелу… Через полгода расстрельную статью заменили на пожизненное заключение. Мать от меня отказалась. Сестра одно время писала, потом перестала. Я давно один… Вот в этой камере под замком я отсидел уже семнадцать лет. Семнадцать лет! Дерево взять или любое животное – они ничего о времени не знают. За них Господь мыслит. Так и я… Поспал, поел, вывели на прогулку… Небо видишь только через решетку. В камере – кровать, табуретка, кружка, ложка… Другие живут воспоминаниями… А что мне вспоминать? У меня ничего не было, я и пожить-то не успел. Оглянусь назад – там постоянная темнота, иногда где-то лампочка горит. Чаще всего мамку вижу… то она у плиты, то у окна на кухне… А дальше везде темнота…

Начал читать Библию… не мог оторваться… Меня всего трясло. Я с Ним разговаривал: «За что Ты меня так наказал?». Человек благодарит Господа за радость, а когда беда, он вопит: «За что?». Нет, чтобы понять смысл посланного притеснения. Вручить свою жизнь Ему…

И вдруг приехала Лена… Приехала и говорит: «Я тебя люблю». Передо мной открылся мир… Я мог представить себе все что угодно… Семью, детей… Из полной темноты я попал в самый яркий свет… я был окружен светом… Ситуация, правда, ненормальная: у нее муж, трое детей, а она признается чужому мужчине в любви, пишет письма. Если бы я был на месте ее мужа… Да я бы! «Ты что – блаженная?» – «Любовь не бывает без самопожертвования. Какая же это любовь?» Я не знал. …Откуда я мог знать, что такие женщины есть? В тюрьме – как? Есть люди, есть суки – и все. А тут попался человек, из-за которого ночью не можешь сомкнуть глаз… Приедет – и плачет, и смеется. И всегда красивая.

Скоро мы расписались. А потом решили повенчаться… в тюрьме есть молельная комната… Вдруг ангел-хранитель посмотрит в нашу сторону…

До встречи с Леной я ненавидел всех женщин, я думал, что любовь – лишь гормоны. Желание тела… А она не боится этого слова, часто его употребляет: «Люблю! Люблю!». Я тогда сижу, не шевелюсь. А все это… как вам сказать… Я не привык к счастью. Иногда я ей верю. Хочу верить, что это правда – меня можно полюбить, разница между мной и остальными людьми только в том, что они считают себя хорошими, но человек себя не знает, познал бы – испугался. Разве я думал о себе, что я могу… Что из меня зверь может выскочить… Никогда! Я думал, что я хороший. Где-то у мамки хранятся тетрадки с моими стихами, если не сожгла. В другой раз… Мне страшно… Слишком долго я жил один, застрял в этом состоянии. Далеко от меня нормальная жизнь. Я стал злой и дикий… Чего я боюсь? Боюсь, что наша история – это кино, а кино мне не надо. Я, может, только жить начал… Хотели ребеночка… Она забеременела. И был выкидыш. Господь напомнил мне о моих грехах…

Страшно… Так страшно, что я хочу то себя убить, то… «Я боюсь тебя», – говорит она. И не уходит… Вот вам кино! Вот вам…

Из тюремных разговоров

– Бред! Бред! Дамочку к психологу надо…

– Я про таких женщин раньше только в книжках читал, про жен декабристов… Литература! А в жизни… Лена единственный такой человек, которого я встретил. И естественно, поначалу и я не верил: «Может, она ненормальная?». А потом вот что-то во мне перевернулось… Иисуса тоже считали сумасшедшим. Да она нормальнее всех нормальных!

– Один раз всю ночь из-за нее не спал. Вспомнил, что у меня тоже была женщина, которая меня сильно любила…

– Это ее крест. Она взяла его и несет. Настоящая русская баба!

– Знаю я Володьку… Жениха! Такой же ублюдок, как и я. Мне страшно за нее. Она не тот человек, который расписался и все, а ты там живи, как хочешь, она будет стараться быть женой. А что он может ей дать? У нас нет возможности чего-то дать. Кровавые мальчики в глазах. У нас единственная возможность есть – не брать, не принимать никакой жертвы. Весь смысл жизни у нас сейчас – не брать. Ну а если ты берешь, то ты опять кого-то грабишь…

– Да она счастливый человек. И она не боится быть счастливой.