Читаем без скачивания Ищущий Битву - Владимир Свержин

– Но почему? – спросил он, и в голосе его чувствовалась затаенная боль.

– Люди утомлены двухдневной скачкой. Стоит нам остановиться – и прощание затянется до завтра. А завтра мы будем иметь лейтонбургскую гвардию под стенами Шамберга. Ты же не хуже меня понимаешь, что это первое место, куда он пошлет погоню.

Росс печально кивнул.

– Да, это так. Неужели же у нас совсем нет времени? Хоть немного? Ведь это же наш дом. Понимаешь? Его построил дед моего деда, и все мы, фон Шамберги, рождались и умирали тут! Сюда привозили всех, кто погибал в сражениях, все они захоронены в этих стенах. – Отважный рыцарь чуть не плакал.

Я покачал головой.

– До часовни Святого Лазаря еще полдня пути. Не останавливаясь, мы доберемся до нее еще до заката. Если остановимся – можем не добраться никогда. Люди слишком устали, чтобы поднять их вновь тотчас же после такого марша.

Росс хлестнул коня и отъехал в сторону. Мы продолжали свой путь. Если бы мы знали, что ждет нас в конце его...

Когда до спасительной часовни оставался примерно час езды, ко мне приблизился Лис, не на шутку чем-то встревоженный.

– Капитан, у нас проблемы, – тихо произнес он.

– Что такое?

– Отшельник не отзывается.

– То есть? Спит, что ли, после трудов праведных?

– Ты не понял, Капитан. Его прибор закрытой связи не активизирован.

– Ты хочешь сказать...

– Да, Скорее всего он мертв.

– Ты вызвал базу?

– Нет.

– Хорошо, я сейчас вызову, – я включил связь.

– База «Европа-Центр». Джокер Один вызывает базу.

– Что там у тебя. Капитан? – отозвался уже знакомый мне голос.

– Проблемы, солнце мое. Проверь, будь добра. Стационарный агент Отшельник. Германская камера перехода.

– Сейчас, одну минуту. – Голос стал заметно суше. – Проклятие, ни один прибор не работает. Там что-то наверняка случилось. Сейчас я свяжусь со спасателями и техничкой.

– Спасатели вряд ли помогут ему, а техничка вряд ли поможет нам. Где ближайшая камера перехода?

– В районе Магдебурга, около Нотгингема и близ Ангулема, – пролепетала девица, наверняка впервые сталкивавшаяся с подобной нештатной ситуацией.

– Очень мило. До любой из них, по карте, рукой подать. Техничка будет здесь в лучшем случае через неделю. У нас этого времени нет. Если мы тут будем ждать, нас настрогают ломтиками и подадут на завтрак его высочеству принцу Оттону фон Гогенштауфену.

– А что же делать?

– Нет, родная моя, ты действуй по инструкции. Это все верно, а мы будем работать по обстоятельствам.

– Вы туда пойдете? – испуганно спросила девушка.

– А как же. Во-первых, надо посмотреть, что там случилось, а во-вторых, надо проверить, не удастся ли запустить эту таратайку самостоятельно.

– Не удастся. Внешний контур нарушен, система блокирована намертво, – разочаровал нас нежный голос базы.

– Ладно. Посмотреть все равно надо. Пока. Отбой связи.

– Ну что, все слышал?

– Слышал, – отозвался Лис.

– Позови сюда Росса. Только тихо.

Барон был мрачен и отнюдь не расположен к разговору.

– Что случилось? – спросил он, осаживая своего коня рядом со мной.

– Пока еще не знаю. Но что-то случилось. Отшельник каждый день должен был оставлять знак, что все в порядке. Букетик свежих цветов у дороги, – соврал я, указывая на пучок цветов, валявшийся в придорожной канаве уже не первый день. – Эти сорваны явно не сегодня.

– Это верно. Что будем делать?

– Надо разведать обстановку.. По идем мы с тобой и Рейнар. Отряд пока надо рассредоточить в лесу вдоль дороги. И, Конечно же, полная тишина; Распорядись, будь добр. Да, вот еще. Где Инельмо?

– Он с Арсулом. Позвать его?

– Непременно.

Великий маг, трясясь за спиной молодого рыцаря, словно куль с мукой, страдальчески посмотрел на меня:

– Скоро уже?

– Не знаю, дружище. До часовни недалеко, но, кажется, там что-то стряслось.

– О Боже, только не это. Я никогда в жизни не подозревал, какая это мука – ездить верхом. Я едва жив от усталости.

– Это очень печально, мой друг. Но, надеюсь, ваши магические способности от этого не пострадали?

– А в чем дело?

– Дело в том, Инельмо, что отряд сейчас расположится на отдых в лесу...

– На отдых! Ну, слава богу! – перебил меня маг.

– Так вот, – продолжал я, – хорошо бы сделать так, чтобы, пока отряд отдыхает, следы от копыт наших коней ушли куда-нибудь за горизонт.

– Нет ничего проще, – горделиво произнес Инельмо, разом преображаясь из разбитого путешествием старца в великого мага. – Будьте столь любезны, снимите меня со спины этого дикого зверя.

Младший Шамберг, усиленно пряча улыбку, поспешил исполнить просьбу великого гроссмейстера магии – всех цветов и оттенков. Инельмо, кряхтя, согнул свою старческую спину и поднял горсть дорожной пыли из-под копыта арсу-ловского жеребца. Прошептав над ней какое-то заклинание, он дунул на ладонь, и пыль, взвившись в воздух, стала опадать вновь. Как только пылинки достигли земли, на дороге стали явственно проступать следы множества копыт. Опытный следопыт, конечно, наверняка разглядел бы, что все кони кованы одной и той же подковой, но следы за нами и впереди нас тянулись не прерываясь, и вряд ли кто-нибудь стал бы следить за следом каждого копыта.

– Вот это да! – присвистнул Лис. – Вот это волшебство! Инельмо, дружище, как-нибудь на досуге мне надо будет взять у тебя пару-другую уроков магии.

– Разве это магия, – отмахнулся старый мастер. – Так, дешевый фокус. Подобное к подобному. Настоящая магия – это совсем не так просто, как вам, должно быть, кажется, господин д'0рбиньяк.

Назревал очередной спор, на которые, как оказалось, наш друг Инельмо был большой мастак, и нам нужно было срочно уходить. Что мы и сделали, сославшись на неотложные дела.

– Тихо, – остановил нас Росс, когда мы почти уже добрались до часовни. – Осторожно. Здесь что-то не так.

Стая воронья с возмущенным карканьем взмыла над поляной.

– Что не так? – спросил Лис.

– Нет Гула. Гоблин всегда встречал гостей на тропинке перед часовней. И это воронье, – переходя на шепот, ответил барон, – его здесь никогда не было.

– Вон Гул. – Рейнар указал пальцем куда-то в заросли кустарника. Там, где они кончались, на земле бесформенной грудой лежало тело гоблина. Волки и вороны немало потрудились над ним, но спутать его с кем-то другим было невозможно. Его когти были бурыми от запекшейся на них крови, пасть оскалена в замершем навеки рыке. Он храбро сражался, защищая своего хозяина. Несколько стрел торчало из полуобглоданной груди, голова его была рассечена ударом меча. По всему было видно, что тело его лежит здесь не первый день.