Читаем без скачивания С/С том 30. Я сам обманываться рад. Стук стук, кто там? Лягушачий король - Джеймс Чейз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он замолчал, потом с надеждой спросил:
— Ну как?
— Пока замечательно. Сейчас задам дополнительные вопросы. Ничего не сказано о детях. Фактически справка касается только их социального положения.
— Я все это нашел в газете…
— Все ясно. Но я-то хочу знать как можно больше об этой женщине. Откуда она и кто такая. Есть ли у них дети.
Терри тихонько застонал:
— О’кей, завтра я займусь этими вопросами.
— Запасайся самой острой лопатой и приступай к раскопкам! — сказал я и повесил трубку.
Выйдя из будки, я понял, что Боб Вьетт скучает, и подошел к нему.
— Пегги нездорова? — спросил я, останавливаясь перед ним.
Он печально посмотрел на меня.
— Она в больнице.
— Приношу вам свои соболезнования… Ей плохо?
— Врачи говорят: трудный случай, но они обещают справиться.
Болезненная судорога исказила его болезненное лицо, но он выжал жалкую улыбку:
— Мистер Везерспун покупает отель.
Он растерянно развел руками.
— Он отчаянно со мной торгуется, понимая, что я долго не протяну. Во всяком случае, Пегги не будет голодать.
Мне было больно смотреть на этого несчастного человека, который ухитрялся не показывать всем, как он страдает.
— Он планирует модернизировать отель, — продолжал Боб. — Весь старый персонал будет заменен, кроме кухарки. Ничего не поделаешь, время идет вперед.
— Похоже, что мистер Везерспун коллекционирует недвижимость в Сирле.
Он кивнул, потом потянулся за моим ключом.
— Наверное, вы уже будете ложиться, мистер Уоллес?
Я забрал ключ, улыбнулся ему и поднялся на лифте к себе наверх.
У себя в номере я стал не спеша оценивать прошедший день, то, что услышал от Терри О’Брайена, и пришел к заключению, что все еще топчусь на месте. После этого мне осталось только принять душ и лечь спать.
Я нашел Волли Воткинса за подрезанием роз на кустах, окаймлявших дорожку к его бунгало.
Увидев мою машину, он выпрямился и пошел мне навстречу. Он прекрасно выглядел.
— А я-то все думал, когда буду иметь удовольствие снова вас видеть, — сказал он, пожимая мне руку. — Хотите кофе?
— Спасибо, нет. Я только что позавтракал.
Время было 10.05.
— Как ваше колено?
— То лучше, то хуже. Когда бывает лучше, я немного работаю в саду.
Я остановился, любуясь розами.
— Лучших никогда не видел! — воскликнул я совершенно искренне.
— Знаете, я ведь с ними разговариваю…
Он рассмеялся:
— Цветы реагируют на ласку. Они любят, когда ими восторгаются.
Мы уселись в качалки в тени. Он закурил трубку, я — сигарету.
— Итак, молодой человек, нашли вы Джонни? — спросил он.
— Это требует много времени… Причина, по которой пришел я сегодня к вам, мистер Воткинс, — хочу поговорить о вашем сыне.
Тень пробежала по его лицу.
— Какое отношение он имеет к Джонни?
Голос его звучал чуть резче.
— Не знаю. Я вроде рыбака. Забрасываю удочки в поток в надежде что-то поймать. Вы не имели от него известий?
— Не имею с тех пор, как его призвали в армию. Тому уже десять лет. И, откровенно, не хочу их получить. От него не было ничего, кроме неприятностей. Если бы не он и его отвратительное поведение, Китти была бы жива по сей день. Это он вогнал ее в могилу.
— Как я понял, они с Митчем Джексоном были приятелями?
— Пара негодников. Да, как я считаю, Сид верховодил. У него была хорошая голова, только досталась она плохому человеку.
Он вынул изо рта трубку, посмотрел на нее и горестно вздохнул.
— Ни я, ни Китти не могли понять, где мы допустили ошибку. Мы окружили его теплом и заботой, но в то же время не слишком его баловали. Его скверные наклонности начали рано проявляться. Уже в четыре года он начал таскать из моего стола. Если бы он попросил меня, он бы получил решительно все, но ему было интересно воровать. Позже он стал таскать у меня из кассы, я поймал его за этим и хорошенько наказал, но это не помогло. Просто он стал действовать осторожнее и хитрее. Они с Митчем повадились ездить в Парадиз-Сити на мопеде Митча. Старый Фред купил его сыну. Там они воровали самым форменным образом. Я знал это, потому что не спускал глаз с Сида, а у него появились деньги на сигареты и модные вещи. Так что ничего не изменилось… Китти не осушала слез. Сид ее постепенно убил.
— Бессердечный малый, — сказал я с возмущением. — Попав во Вьетнам, он вам не писал?
— Один раз прислал жене открытку, в которой сообщил о своем приезде. После этого ничего.
— А у вас случайно нет его фотографии, мистер Воткинс? — спросил я как бы между прочим.
— Фотографии? Как же, есть. Припоминаю, он прислал Китти свой портрет в военной форме до того, как они сели на корабль…
Он вопросительно посмотрел на меня.
— Хотите взглянуть?
— Если это не доставит вам больших хлопот.
Я широко ему улыбнулся.
— Понимаете, ловлю рыбу…
Он медленно поднялся.
— Пойдемте в дом, я покажу вам.
Мы вошли в аккуратную гостиную. Он подошел к письменному столу и начал рыться в ящике, а я подошел к заднему окну и посмотрел на маленький садик с тыльной стороны дома. Там имелась превосходная лужайка и другие кусты роз. Темно-красные крупные цветы покачивались на длинных стеблях. Я подумал, что лишь в редких цветочных магазинах можно увидеть такую красоту.
Я осмотрелся. На письменном столе виднелась портативная пишущая машинка.
— Вы печатаете, мистер Воткинс?
— У меня отвратительный почерк. Я поддерживаю связь с некоторыми старыми друзьями и не хочу портить им зрение.
Он вытянулся и протянул мне конверт.
— Вот фотография Сида.
Он вытащил оттуда хороший снимок работы фотографа-профессионала, на котором был изображен молодой человек в армейском тропическом шлеме.
Так вот как выглядел Сид Воткинс!
Узкие плечи, коротко подстриженные черные волосы, близко поставленные глаза, рот с необычайно тонкими злыми губами, короткий курносый нос и белый шрам, идущий от правой брови до подбородка. Оденьте его в грязные джинсы и пропотевшую рубашку, и вы увидите типичного порочного гангстера.
— Я никогда не смотрю на нее, — сказал Волли, отходя в сторону. — На этом снимке ясно видно все его гнилое нутро.
— Шрам?
— Этот-то? Он заработал его в пятнадцатилетием возрасте. Поножовщина, по всей вероятности. Мы с Китти не стали расспрашивать. Он явился домой весь в крови, мать его перевязывала и лечила. Мы были в таком ужасе… Даже не то — нас это настолько потрясло, что мы не пожелали знать подробности…
Он тяжело вздохнул:
— К тому времени мы уже научились молчать. Уговоры, просьбы, нотации — все это было пустой тратой времени.
Я спрятал фото снова в конверт и положил его на стол.
— Вы недавно видели Джонни Джексона? — спросил я, огорашивая его внезапным вопросом.
Он замер, потом посмотрел на меня.
— Что вы говорите?
— Я спросил, видели ли вы Джонни Джексона уже после смерти старого Фреда?
Он отвел в сторону глаза.
— Почему вы об этом спрашиваете?
— Кто-то положил красные розы из вашего сада на могилу старого Фреда. Кто-то напечатал записку: «Покойся в мире, дедушка. Джонни». Эта записка могла быть напечатана на вашей машинке. Позвонил ли Джонни сюда и попросил вас это сделать, или же он сам сделал это?
Он выбил свою трубку, закурил ее, выгадывая время. Затем, все еще не глядя на меня, слегка улыбнулся.
— Догадка правильная, мистер Уоллес. Вы — умный человек. Это сделал я. Я подумал, что Джонни, где бы он ни находился, одобрит это. Это была моя идея. Мы со стариной Фредом были хорошими друзьями. Мне было неприятно думать, что его опустили в землю без цветов. И поэтому я срезал розы и напечатал записку… Джонни бы это сделал, если бы он был здесь.
И вновь вымученная тень улыбки:
— Надеюсь, старина Фред оценил то, что я сделал от имени Джонни.
Я посмотрел на него. Он был слишком честным человеком. Конечно, он очень старался, но я не сомневался, что он лжет.
— Хорошая мысль, — сказал я. — Итак, вы не виделись и не разговаривали с Джонни с тех пор, как он исчез?
Он снова помедлил, потом пару раз затянулся трубкой и пробормотал, не глядя на меня:
— Нет.
После этого я уже не сомневался, что он говорит неправду.
— Ну что же, благодарю, мистер Воткинс. Возможно, мне придется побеспокоить вас еще раз.
Повернувшись, я пошел к выходу. Мне его было даже немного жалко, такой у него был несчастный, пристыженный вид.
Когда я добрался до шоссе на Сирл, я выключил мотор, остановил машину на обочине, закурил и мысленно обдумал, о чем я должен буду доложить полковнику Парнеллу по его возвращении из Вашингтона. Время бежало, мне оставалось всего три дня для работы. Я не сомневался, что как только он прочитает мое донесение, он сразу же закроет это дело. Во-первых, на него не было денег. Во-вторых, мой рапорт обнаружит тот фиговый листок, в который превратилась смерть Митча. Парнеллу не захочется, чтобы национальный герой был изобличен как преступный распространитель наркотиков. Ну и потом, в конце концов, кому какое дело до того, что случилось с Джонни Джексоном?