Читаем без скачивания Попадают по-разному (СИ) - Владимир Чистяков

— Одного понять не могу, вы же очень молодая, но совсем не весёлая.

Азарт боевой не прошёл у него? Поприставать решил, решив, что на взводе я буду сговорчивее? Тем более, продолжающийся день, вечер, а затем и ночь точно будут весёлыми. Убитых у нас почти нет, раненых мало. Верховный ещё перед боем сказала, что с их мертвецами сделаем.

Большие костры завтра сложим. Так, чтобы со стен хорошо видно было. И сожжём. По их вере, мертвых сжигать нельзя. Ещё и голов через стену закинем. Вон их сколько вокруг.

До чего-то стали додумываться. Отряды теперь пытаются построится, даже что-то вроде нашего «Великого Змея» подняли. Явно собираются попробовать центр на прочность. Угу. Вперёд и с песней. Есть новая единица расчёта в военном деле. Число орудий на единицу длины строя. На нашем фланге — примерно два на сто шагов. В центре — пять — шесть. И «Великий Змей» нагло над бывшим храмом развивается. Далеко видно!

Мы тут уже перед строем считай, вал из людей и коней соорудили. Орудийным огнём выбито процентов пятьдесят. Сколько ружейным, а сколько лучниками — судить не возьмусь, те кто поближе лежат стрелами утыканы не хуже, чем ёжики иголками.

Через трубу осматриваю позиции центра. Точнее, то, что пред ними. Мертвецов там там теперь предостаточно. Пореже, чем на нашем фланге. Но нас уже пять раз атаковали, а их один. Исходя из того, что у них протяжённость фронта куда больше, да и шли на них более организованно, набито ими побольше, чем нами. Теперь что, левый фланг на прочность попробуют? Там пока только тяжёлые пушки и стреляли.

Снова перестраиваются у большого знамени. Уцелевшие при атаке. Вновь подошедшие… Да кончаться они когда-нибудь в этом лесу? Что там этих уродов бабы по пять рожали, раз их столько? У нас же дров не хватит, вас всех потом жечь.

Кажется, уяснили дальность стрельбы наших орудий. Вот только помешанность Эрескерта на стрельбе даже у нас ясна далеко не всем.

Вблизи знамени поднимается столб разрыва тяжелой бомбы. Не хуже, чем в самом начале. Второй. Третий. Знамя падает. Четвёртый.

Он всё-таки успел перезарядить всех «Драконов». Я видела его расчёты, и понимаю, почему он думал над лафетами, позволяющими стрелять под большим углом к горизонту. Если учесть, над формой снарядов и составами порохов генерал думал тоже…

— Да она с двуустами пушками управляется как ты с одним пистолетом!

— Самая тупая атака, что мне доводилось видеть. Они наших хоть зацепили кого?

— Дым, но мне показалось, были разрывы орудий.

— Даже если и так. Отдать десяток пехотинцев за тысячу кавалеристов… Похоже, я в сказку попал.

— Нет, не попал. Ты же их потом и на костёр потащишь.

— Дым! Во там! Над лесом! Видите?

Всё рукой тычет, хотя я и рассмотрела уже.

— Что там может быть?

Хохочу. Смеюсь, ржу дико, словно безумная. Согнулась. Ещё немного и по земле бы кататься начала.

— Что с вами, командир?

Чуть разогнувшись тычу пальцем в сторону дыма.

— Там их лагерь. Он горит. Кажется, я догадалась, где начальник конницы.

Обалдело уставился на меня. Рот разинут, глаза выпучены. Оглох от пальбы что ли? Потом в затуманенном взгляде словно искра загорается. Доходит.

Как заржёт. Так по спине треснул, что чуть не повалилась.

Анид удивлённо глазками хлоп-хлоп на закопчённом личике. Шепчет.

— Мы, что сражение выиграли? Победили? — первая, кто вещь своим именем назвал. Победа!

Младшая Линки. Что за плащ цветной такой? Приглядевшись, понимаю, знамя на плечи накинуто. Ещё одно, узкое с тремя длинными концами по земле за ней волочится. Знамя пурпурное с золотым диском солнца и летящими языками огня. Да это же «Пламя!» Главный боевой стяг местного императора и одна из главных святынь, раньше хранившаяся в главном соборе пока ещё не взятого города.

— Вот! — высоко поднимает — Знаете, что это такое?

Судя по восторженным крикам, не одна я тут такая умная. Значит, «Пламя» пало… И взято в лагере. Змея огонь сожрала и не подавилась. Всеядная зверушка!

Что-то опять вспомнилось из главного поэта этого похода — Рэндэрда. «И видят нас от дыма злых и серых». Дым вот только рассеялся почти весь, а со злостью и серостью — порядок полный. Зеркальце далеко, но остальных-то я вижу.

Вот Линки чистенькая… Чего я злюсь-то? Знаю же, от боя она в жизни прятаться не будет, тем более, рядом со своим отцом.

Угу. Да я ей просто завидую самой чернейшей завистью. Незаконнорожденных вокруг полным-полно… Да помню я, она теперь полноправная, да и я тоже в каком-то смысле, вот только многолетнюю привычку так легко не изживёшь, про отношение за стенами Замка вообще молчу.

Только все теперь видят — бастард начальника конницы захватила стяг. Почти уверена — знамя на плечи ей отец набросил, он же и велел стяг везти. О будущем доченьки думает время от времени. Как бы стяг этот ей теперь на герб не попал.

Коня на дыбы подняла. Красуется. Знает не хуже меня — в руке символ не просто победы, а полного разгрома вражеской армии. Да что там разгрома, выше бери, символ краха государства.

Сейчас поскачет вдоль рядов к алому стягу с гремучей змеёй. К Госпоже. А я здесь останусь. Не пальнул бы кто по ней сдуру. И не заметить флаг за спиной могут. Бой время такое… С прошлой войны, бывает, стрелы шальные долетают.

Линки знамя к ногам швырнёт. Да уж, сильнее этого жеста только притащить императора местного, храата всея мира, или как там ещё этот сын свинячий обзывается. Причём, императора можно тащить хоть тушей, хоть вообще по частям, только доказывать придётся принадлежность.

Пойти чтоль отрезать пару… или, лучше с десяток, голов с бородёнками покучерявее? Да сдать командующему нашим флангом Аренкерту под расписку. Его ведь не просто так «лисом бесхвостым» ещё недавно звали. Просто выгодно будет в списках награждённых порученцев Верховного отметить. Их, правда, и без меня немало.

Но сомнительно, что он меня на совещаниях у Верховного не запомнил. Война-то, может, и кончиться. Грызня вблизи первого лица государстве — никогда.

Линки со мной глазами встречается.

Кисло ухмыльнувшись, салютую поднятым пистолетом. Так и держала в руке с последней атаки.

У Кэрри улыбка до ушей. Швырнув «пламя» как палку, спрыгивает с коня. Смеясь и плача, визжит.

— Осень! И-и-и!!!

Бросается на шею. Блин! Да она же выше меня, да в полной броне. Как-то умудряюсь не упасть. Она ещё целоваться лезет. Дура! Хотя, пусть. От меня не убудет. Это я веселиться не умею.

В глаза смотрит и говорит.

— Ты грязная. И плачешь.

Вытаскивает откуда-то шелковый платочек и начинает мне щёку вытирать. Только гарь ведь размажет.

— Мне так здорово никогда не было! Такой счастливый день. Ты чего не радуешься?

«Того, что устала» — не сказала.

— Ты пьяная?

— Что? Нет. А, да, наверное!

— Принцесса, может подарите поцелуй герою битвы? — смеётся пятисотенный.

Линки весело глянула. И поцеловала. Я чуть не ругнулась. Динка про неё шутит: «Броня тяжёлая, а поведение — лёгкое». Казначей сквозь зубы шипит: «Генерал, — так она брата зовёт только когда сильно злиться, — ваши старшие дочери излишне ветрены». Верховный многозначительно замечает, знает много способов предотвращения беременностей, а так же умеет безопасно прерывать их на любом сроке.

Ветрена Линки, с этим не поспоришь. Мне опять завидно. Говорят, характер тяжёлый. Завидую яркости и лёгкости Динкиных сестёр. Почему этого совсем нет у меня? Мне ведь немного и надо… И взять негде. Либо есть, либо нет.

Только сейчас догадалась наконец сунуть пистолет в кобуру.

На щиты подняли. Обеих. За руки держаться. Госпожа «Пламенем» потрясает. Ор стоит. В воздух палят.

Щиты только у них есть. Доспехи под старину. Знак отличия Верховного. Четырнадцать стражей. Только у Императора больше — сорок шесть. Кресло Верховного тоже знак отличия. Прада, я его только на картинках видела. Вот складной табурет — это да.

Хотя доспехи и под старину, бойцы в них настоящие. Одного знаю. Как раз зверушек двуногих колоть учил.

Это представление больше всего Линки и нужно. Главным образом для будущего. Пока же можно не сомневаться, возгордиться страшно и сестру шпынять будет втрое от обычного. Или та её, от обиды. У них грызня шуточная, вот у трёх их единокровных, да законных уже всерьёз. Как бы не хлебнуть с ними крови потом.

Линк дочерей в разные сотни поставил. Да и сам действовать будет подальше от них обеих.

Что за! Куда меня тащите!

Вот и я на щите стою, рядом с Линки и Госпожой. Та веселится. Теперь уже Линки «Пламенем» размахивает.

Пушки ещё гремят, но это уже не бой. Истребление.

Госпожа так и сидит. Знаменитое непроницаемое выражение лица, грозные золотые рога.

То и дело появляются всадники или пехотинцы. Кто с донесениями, кто с захваченными ценностями. Я переписываю отличившихся, хотя Госпожа и так ни разу с именем не ошиблась.