Читаем без скачивания Красивая, как ночь - Лиз Карлайл

Бентли приподнялся, но Кэм положил руку на плечо брата, останавливая его.

— Дознаватель ушел, — сказал он. — Расследование состоится чуть позже, но это простоя формальность. Сегодня нужно подписать еще несколько бумаг, а потом мы сможем отправиться домой. Все вместе. В Халкот.

Хелен облегченно вздохнула и успокаивающе сжала руку Бентли. Юноша смотрел куда-то невидящим взглядом, и Кэм тихо произнес:

— Иди наверх, Бентли, в комнату, что рядом с комнатой Арианы. Тебе нужно поспать. Скоро все закончится.

Хелен оторвала взгляд от Бентли и с тревогой взглянула на Кэма.

— Мисс… э… Куини все еще присматривает за Арианой?

Тот с кривой усмешкой кивнул.

Бентли резко оттолкнул стул.

— Да, я, пожалуй, оставлю вас, — сказал он с деланной непринужденностью. — Мне не мешало бы принять ванну и поспать.

Дверь закрылась со щелчком, и не успела Хелен подняться, как очутилась в сильных руках Кэма. Он вздрогнул всем телом, когда сдерживаемые до сих пор чувства хлынули наружу, ломая все преграды.

— О Господи, — хрипло прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы. — О Господи, Хелен! Я боялся, что потерял тебя.

Она слегка отстранилась и, заглянув ему в глаза, увидела, что все заслоны исчезли, оставив его беззащитным и отчаявшимся. Это был взгляд, полный нескрываемой боли. Хелен уже видела его в ту ночь, когда родители разлучили их.

В ту ужасную ночь их навеки связал прощальный взгляд, полный желания, страха и обещания вечной любви. И эта любовь не умерла, правда?

Если у нее и были какие-то сомнения относительно чувств Кэма к ней, они растворились под напором его губ, припавших к ее губам в поцелуе, который был жадным, решительным и требовательным. Хелен нетерпеливо просунула руки под его сюртук, заскользив ладонями по сильным мускулам, наслаждаясь исходящей от него силой.

Долгие мгновения Кэм целовал ее, открыто заявляя на нее свои права. Наконец, отстранившись, шагнул к столу, развязал один из кожаных седельных мешков, небрежным движением вытащил сверток в коричневой бумаге и развернул его. Изумрудно-зеленый шелк заструился по столу, спадая каскадом на стул, где только что сидел Бентли.

Хелен обескураженно посмотрела на него.

— Что это?

— Я хотел, чтобы из него было сшито твое свадебное платье, Хелен. Я всегда мечтал, чтобы у тебя было зеленое шелковое платье, ты же знаешь. Оно будет отлично смотреться вот с этим. — Кэм взял ее левую руку и надел кольцо с полудюжиной изумрудов.

Хелен сразу узнала его, словно давнего друга. Кэм поднес ее руку к губам. Под глазами у него залегли усталые тени.

— Если у тебя больше нет ожерелья, это не страшно, Хелли. Мы закажем копию.

— Оно у меня, — дрожащим голосом возразила она.

Кэм вздохнул с явным облегчением, несомненно, оценив, какая это была жертва с ее стороны. Если бы она продала ожерелье, то сто раз могла бы перекрыть крышу своего старого домика.

— Я также получил в Лондоне особое разрешение на брак, Хелен. Я знаю, что обещал не давить на тебя, но я тогда говорил неправду.

Хелен подняла на него глаза, затуманенные слезами.

— Мы поженимся немедленно, — твердо сказал он. — До отъезда из Солсбери. Я не стану ждать, это напряжение просто невыносимо. Поэтому мы обвенчаемся завтра утром в соборе. Я уже обо всем договорился. Ты слышишь? И к черту мой траур. А зеленый шелк… ну, что ж, прости. Наденешь его как-нибудь потом.

Слезы все подступали и подступали, Хелен открыла рот, чтобы дать согласие, но Кэм заставил ее умолкнуть новым поцелуем.

— Не надо слов, Хелен, слышишь, — проворчал он, прижимаясь лбом к ее лбу. — Я чертовски устал спорить о том, что давно предначертано нам судьбой. Нашей единственной ошибкой было то, что мы сомневались друг в друге. Теперь, какие бы новые испытания ни уготовила нам жизнь, а их, думаю, будет немало, мы все преодолеем вместе. И тебя будет защищать мое имя. Так что ничего не говори, Хелли.

— Совсем ничего? — спросила она, прижавшись макушкой к его подбородку. — Вообще никаких слов?

Кэм тихо и обреченно засмеялся.

— Вижу, ты и на секунду не хочешь подчиниться, да? Ну, что ж, очень хорошо. Скажи его!

— Да! Вот! Только одно слово.

Эпилог

В парадном зале Халкота, украшенном еловыми гирляндами, собрались многочисленные арендаторы и слуги. На балконе над лестницей квартет сельских музыкантов играл рождественские и народные песни, а за окнами только что выпавший снег накрыл роскошным ковром поля и леса Глостершира.

На ближайшем от входа столе аккуратными стопками лежали подарки: теплые шерстяные шарфы, прочные кожаные перчатки, всевозможные игрушки и сладости. За столом возвышался Милфорд, который с помощью Арианы выбирал подарки, чтобы вручить каждому вновь прибывшему гостю наиболее подходящий. А гости толпой валили в дом, смеясь, болтая, отряхивая снег с ботинок. Глядя на эту картину, Хелен почувствовала, что теперь наконец действительно вернулась домой. Два кресла времен Тюдоров были принесены из желтой гостиной и поставлены рядом на сооруженный помост у двери в зимний сад. С этого возвышения Хелен и Кэм уже почти два часа обменивались рождественскими поздравлениями с гостями. Но как заметила Хелен, все это время его взгляд не отрывался от Арианы.

Душа Хелен радовалась при виде девочки. Ариана стояла рядом с Милфордом, застенчиво улыбаясь всем, кто подходил к ней. И хотя она лишь тихо здоровалась, ее глаза радостно сияли, когда она вручала подарки.

Кэм откинулся на спинку кресла и, подняв бокал с вином, незаметно указал им в сторону девочки.

— Взгляни на Ариану, — тихо сказал он. — Она выглядит такой… счастливой. Такой нормальной. Моя дорогая Хелен, ты и представить не можешь, как я тебе благодарен.

Толпа отошла от них и собралась у балкона с музыкантами, которые заиграли энергичную версию «Двенадцати дней Рождества». Воспользовавшись этим моментом, Хелен быстро поцеловала мужа в щеку.

— О, Ариана совершенно нормальна. Но, Кэм, дорогой мой. Ты должен знать, что я имею к этому мало отношения. Ариана никогда и не была по-настоящему больной, просто растерянна и напуганна. Она пыталась делать то, что ей казалось правильным. Она хранила секрет своей матери, как та велела ей.

Кэм долго молчал.

— Хелен… ты думаешь, Ариана помнит? — В голосе его прозвучали отголоски прежней боли.

— Нет, это лишь смутные воспоминания. Думаю, она помнит, что был пожар и что он как-то связан с Лоу. Но единственным отчетливым воспоминанием был запрет рассказывать об этом, хотя она едва ли понимала, о чем.

— Ты имеешь в виду отношения между ее матерью и Лоу? — мрачно спросил он.