Читаем без скачивания Черное сердце - Эрик Ластбадер

Сквозь полуприкрытые веки Трейси увидел, как на пороге возникла какая-то фигура. Женская, вне всякого сомнения. На голове знакомая белая шапочка. Значит, он все-таки ошибся? Наверное, она просто задержалась в другой палате у какого-то тяжелого больного. И все же...

Она вошла в палату и тихо прошептала:

— Мистер Ричтер? Вы спите?

Он подошла ближе, но он не ответил. В призрачном свете, который лился из коридора и смешивался с огнями города из окна, по палате двигались какие-то серые тени, и в какой-то момент Трейси уловил отблеск на поверхности небольшой металлической коробочки, которую она держала в руках. Она сняла крышку, в руке у нее оказался шприц. Из иглы брызнул тоненький фонтанчик.

— Пора сделать укол.

Она откинула одеяло, и Трейси напрягся. Где-то он уже видел такую женскую фигуру и ассоциировалась она у него с чем-то странным. С чем же именно?

Рука с иглой приближалась. Трейси смотрел на нее как завороженный: адреналин, с которым он безуспешно боролся перед тем как открылась дверь в палату, сейчас весь вспыхнул, смыв при этом излишек энергии, и Трейси чувствовал себя обессиленным. Все в порядке, подумал он, просто нервы расшалились.

Сестра склонилась над ним, нащупывая руку, и вдруг ее оказавшаяся неожиданно сильной рука вцепилась ему в горло. Пальцы ее легли на сонную артерию и начали сжиматься, перекрывая доступ крови в мозг.

— Это еще что такое? Вы одеты?

Трейси пытался сопротивляться, но она навалилась на него всем телом. Долго она так не выдержит, мелькнула мысль — в конце концов Трейси значительно сильнее и массивнее, еще немного, и она будет вынуждена ослабить захват. Но она рассчитывала покончить с ним, не дожидаясь этого момента. Для этого ей было достаточно сделать инъекцию. В шприце явно не болеутоляющее, которое прописал доктор — Трейси подумал, что у него еще сохранилось чувство юмора, правда, юмор этот попахивал кладбищем, — а сильный яд, обязанный довести до конца ту работу, с которой не справилось взрывное устройство.

Рост. Вот что не вписывалось в задуманный ими план. Он понял это слишком поздно, в тот момент, когда она наклонилась над постелью и схватила его за горло. Медсестра — настоящая медсестра — была не выше пяти футов и четырех дюймов. Все это время мозг Трейси пытался вычленить этот факт из массы поступавшей в него информации. Силуэт ее в дверном проеме был значительно выше, чем следовало бы. Рост этой женщины по меньшей мере шесть футов.

Он быстро терял запас воздуха в легких. Внутренняя боль наслаивалась на боль от давления ее пальцев на артерию. Надо было что-то предпринимать, и предпринимать очень быстро. Он попытался нанести резаный удар ребром ладони, но противница успела парировать его рукой, в которой был зажат шприц. Он терял свое преимущество в силе и уже почти не мог сопротивляться.

Мозг работал на пределе возможностей: боль ослепляла его, заставляла принимать неправильные решения, потому что информация была искажена болью. Лишенные кислорода мышцы ослабли, над головой вновь показалась смертоносная игла.

Думай же! Он обругал себя последними словами: вместо того чтобы предоставить все телу, он решил положиться на мозг! И он сделал то, чего она вообще не ожидала.

Он воспользовался киди— вибрирующим звуком, вызывающим у жертвы чувство животного ужаса, звука, парализующего сознание. Он знал, что на это у него уйдут последние силы, и если это не сработает... — Нефритовая Принцесса!

Это был боевой клич, вопль воина-берсерка, но это было и ее имя — она остолбенела, она и подумать не могла, что он ее узнал.

Он видел, как вздрогнули белки ее глаз, она изумленно открыла рот. И в этот самый момент, пока звуковая волна его голоса эхом металась по маленькой палате, пальцы ее на горле Трейси ослабли.

Он реагировал с быстротой молнии: локоть его вошел ей под правую руку и, в момент контакта, изменил направление движения, нанося мощный удар по ребрам, отчего из груди у нее вырвался короткий хрип.

Рука ее отлетела вверх, и Трейси перекатился влево, двигаясь ей навстречу. Он сокращал дистанцию, не давая свободы маневра. Теперь она моя, подумал Трейси, и ей никуда не уйти, не позволю.

Она пришла в себя намного быстрее, чем можно было вообразить. Она классически блокировала его резаный удар, направленный в печень, и сама перешла к активным действиям, заставив Трейси занять оборонительную стойку. Он надежно прикрыл левую часть корпуса, пропустив, правда, несколько достаточно болезненных ударов в правый бок. Главное, сосредоточить защиту левой, травмированной стороны, но при этом не дать ей понять, что это его главное уязвимое место.

Отрезав атаку, Трейси провел серию двойных обманных ударов, обычная цель которых — оказаться за спиной противника, демонстрируя отменное знание предмета — правда, на примитивном уровне, которого ученик достигает после десяти-двенадцати лет тренировок, — она поставила блок в то место, где по ее расчетам, должен был бы оказаться Трейси, но сняла защиту, где она была нужна больше всего, и пропустила страшнейший атаваза, проникающий удар из арсенала карате.

От боли в сломанной ключице она вскрикнула. Пожалуй, этого достаточно, решил Трейси, следует еще допросить ее. Но она пока не предоставляла ему такой возможности: отбросив шприц, она вновь бросилась в атаку, сменив стойку таким образом, чтобы основная нагрузка ложилась на здоровую руку. Трейси снова был вынужден обороняться, и обороняться в полную силу, ибо оса-ваза, которым она намеревалась положить его, и которой он из-за невозможности работать левой рукой с трудом блокировал правой, был один из самых эффективных ударов: Трейси и сам воспользовался бы им, окажись он на ее месте.

Она зашипела как кошка и приготовилась к решающей атаке. Жаль, подумал Трейси, она не оставляет мне выбора — он принял низкую стойку и, сведя кончики пальцев правой руки в одну линию, встретил ее коротким, как выпад рапиры, ударом нукитечуть ниже точки соединения плавающих ребер. Пальцы его коснулись ее позвоночника, и в то же мгновение кисть резко пошла вверх.

Тело Нефритовой Принцессы изогнулось, жилы на длинной шее напряглись, как веревки, звонко клацнули зубы, и она упала прямо ему в руки.

Трейси бросил ее на постель и прикрыл одеялом. Он выровнял дыхание и отер со лба пот. Все тело его горело, очень хотелось пить, в висках пульсировала кровь.

Прижав ладонь правой руки к левой подмышке, он подошел к двери. Несмотря на все усилия, дышал он по-прежнему с присвистом. Трейси выругался сквозь зубы: он двигался слишком резко, не думая о последствиях, что, впрочем, естественно, но для здорового человека его квалификации. А он отнюдь не здоровый. Следовало помнить, что сказал доктор: лечение еще не закончено, на это потребуется время.

Несмотря на серьезность положения, Трейси едва удержался от смеха: спасибо, доктор, но, к сожалению, мне все же пришлось дать левой руке небольшую нагрузку, нет, доктор, что вы, совсем легкую, даже говорить не о чем.

Он прислонился к двери, на лбу снова выступил пот. Боже праведный, как же больно!

Он открыл дверь. По крайней мере, думал Трейси, худшее уже позади.

По коридору двигались какие-то тени — о, Господи, взмолился Трейси, сколько же их еще! Он вернулся в палату, взгляд его упал на шприц, который бросила Нефритовая Принцесса: новенький, одноразовый, пластиковый. И совсем целый. По-прежнему наполненный смертью.

Трейси поднял шприц. Не совсем подходящее оружие, особенно учитывая сложившуюся ситуацию, но, кто знает, может, и пригодится.

В коридоре зажглось ночное освещение. На пульте дежурной сестры громко гудел зуммер. Какой-то нетерпеливый больной требовал к себе внимание. Ну где же они?

Пока никого не было, но Трейси чувствовал их присутствие в коридоре. Он в изнеможении опустился на пол и прижался лицом к прохладному линолеуму, сквозняк из тонкой щели под дверью обдувал голову. В коридоре кто-то сплюнул, потом послышалось еще одно «тьфу» — Трейси прижался спиной к стене и тут же отпрянул: в том месте, где плечо его коснулось крашеной штукатурки, виднелась конусообразная выбоина.

Он одним движением запрыгнул в стенной шкафчик, для одежды и закрыл за собой дверь. Надо привести себя в порядок: головная боль становилась невыносимой, необходимо было принимать какие-то меры. В таком состоянии рассчитывать на удачный прорыв не приходилось.

Сомкнув ладони, он принялся массировать ложбинки между большим и указательным пальцами — нащупав тонкие длинные мышцы, он усилил давление, задерживая пальцы до тех пор, пока можно было терпеть боль. Затем он поменял руки. Это была одна из главных линий акупунктуры, Большой кишечный меридиан, давление на которую сразу же принесло ему облегчение: пульсирующая боль уступила место обычной головной боли.

Расстояние. Теперь оно стало его смертельным врагом. Во время выстрела он успел рассмотреть их обоих. Оружие у них было с глушителями, а сами нападавшие держались на дистанции, это было их основное преимущество. Трейси же мог представлять для них опасность только в ближнем бою. Значит, следовало не только выманить их на себя, но и постараться как-то разъединить, заставить действовать поодиночке.