Читаем без скачивания Путь тени - Брент Уикс

С тех пор я стал вкладывать деньги во все, что только давало прибыль, особенно в бордели, которые предлагали все мыслимые и немыслимые услуги, совершенно не смущаясь их извращенностью. Я завел игорные дома и выписал со всего света лучших шулеров, чтобы обирать посетителей. Я снаряжал экспедицию за пряностями и платил стражникам, чтобы товар не проверяли. Когда над одним из моих дел нависла серьезная опасность, я нанял бандитов, и они все уладили. В тот первый раз один человек по случайности погиб. Я страшно переживал, хоть и недолюбливал его, а потом утешился мыслью, что иначе я поступить не мог и что стараюсь на благо семьи. Потом начались разногласия с Трематиром, и мне пришлось нанять Дарзо. Глупец! Я совсем не подумал о том, что сначала он пойдет за разрешением к шинге. Удивительно, но позволение дали. Так я стал в Са'каге мастером-монетчиком.

Кайлар отчетливо слышал каждое слово и не верил ни одному. Нет, граф Дрейк, в чьем доме Кайлар вырос, не способен на то, о чем толкует. Римболд Дрейк — один из Девятерых? Бред, да и только!

— Я много путешествовал, заключал сделки в других государствах, и мне сопутствовала удача. В ту пору меня и посетила одна безумная идея. Тогда я не задумывался о том, насколько это ужасно, даже гордился своей смышленостью. С долгами к этому времени я уже рассчитался, но теперь мне захотелось по-настоящему разбогатеть. Я продал свою идею Са'каге. На осуществление плана у нас ушло десять лет. Мы рассадили по определенным местам своих людей и легализовали рабство, конечно в ограниченной форме. Порабощать можно было лишь преступников и нищих — словом, тех, кто не в состоянии позаботиться о себе сам. В борделях стали работать девушки-рабыни, которым не надо было платить. Мы начали проводить «Игрища смерти» (еще одна моя блестящая придумка), и ими буквально заболело все королевство. Для этого построили специальную площадку, установили входную плату, издали закон, позволявший только нам торговать во время «Игрищ» закусками и напитками, принимали ставки на бои, исход которых обычно сами и назначали. Словом, деньги потекли к нам рекой, а я стал так часто нанимать Дарзо, что мы подружились. Даже он принимал не все мои заказы. У него было железное правило: убивать только тех, кто пытался присвоить мои заработки. Чтобы убрать кого-то, кто просто желал меня остановить, я обращался к Андерсу Гурке, или Резаному Враблю, или Джонусу Рубщику, или Хью Висельнику.

— И, представь себе, я не считал себя дурным человеком. «Игрища смерти» меня не восторгали, я не ходил на них, не бывал ни на галерах, где умирали прикованные к веслам рабы, ни на детских дворах, многие из которых служили детскими борделями. Я ни разу в жизни не ездил на места совершенных Блинтом преступлений. Всего лишь говорил нужные слова, и деньги дождем сыпались мне на голову. Самое смешное, я не страдал жаждой власти. Просто знал, что я самый богатый человек в королевстве, если не брать в расчет некоторых герцогов, шингу и короля. И меня это устраивало. Я был живучим и умел конкурировать, в противном случае шинга бы давным-давно меня прикончила. К счастью, она не видела во мне угрозы, и Дарзо ей говорил, что я безопасен. — Граф покачал головой. — Объясняю путано, ты уж прости. Давненько я не вспоминал об этом. — Он вздохнул. — Потом я влюбился в одну женщину. Не знаю, почему меня так влекло к Улане. Нет, это было не просто увлечение, я совсем потерял голову и долго не мог понять почему. Какое-то время я умышленно избегал встреч, потому что в ее присутствии ужасно мучился. Потом мне все стало ясно. Я прикипел к ней душой, потому что она была совсем не такой, как я. Меня поражала ее чистота. Странно, но Улана меня тоже полюбила. Разумеется, ей и в голову не приходило, чем я занимаюсь. Все свои дела я проворачивал под вымышленными именами, люди понятия не имели, откуда берутся мои богатства. Чем глубже я погрязал в гнусности, тем сильнее любил Улану и тем больше терзался угрызениями совести. Как такое возможно? Жить в кромешной тьме и любить свет?

Кайлару захотелось кое о чем спросить, но он постеснялся.

— В конце концов Улана занялась вопросом рабства и однажды решила посетить детские дворы, галеры и арены для боев. Я не мог отпустить ее одну и впервые в жизни увидел плоды своих «трудов». — Взгляд графа устремился куда-то вдаль. — О, Кайлар! Если бы ты знал, как Улана вела себя с этими несчастными! Среди ужаса, вони и отчаяния она казалась дыханием надежды, светом в сотворенном мною мраке. Я видел, как раб-борец, убивший на арене пятьдесят человек, плакал от одного ее прикосновения.

Моя жизнь будто перевернулась с ног на голову. Я решил измениться, но, подобно большинству нравственных трусов, не хотел платить полную цену. Поэтому и отправился в Сет, где рабы живут совсем иначе, а вернувшись, тайно помог провести закон, ограничивающий срок рабства семью годами. Са'каге не стали возражать, однако добавили к указу хитрый пункт, и все оставалось почти по-прежнему. Как-то раз Улана, уже будучи моей невестой, пришла ко мне вся в слезах. Экипаж, в котором ехали ее родители, перевернулся. Мать была при смерти. Улана хотела, чтобы я побыл с ними рядом. А Девятеро в этот самый день устраивали в моем салоне собрание, потому что король Дейвин собирался запретить рабство, из-за чего мы бы, естественно, лишились миллионов. Угадай, кому я отказал, Кайлар?

— Девятерым? — в ужасе спросил Кайлар. Такая дерзость могла стоить графу жизни.

— Улане.

— Черт! Гм… Простите.

— Ты не зря вспомнил черта Я именно так себя почувствовал — переполненным чертовщиной. Потому и обратился к Богу. И понял, что не могу жить по-прежнему. Я как будто умер внутри. Однако я не мог порвать связь с Са'каге — меня бы сразу убили. Нельзя было и передать свою империю в руки человека, который в состоянии успешно вести дела, и я специально подыскал таких преемников, которые в два счета все загубили. Вот как я поступил. А деньги потратил на восстановление всего хорошего, что погибло моими стараниями, и на разрушение всех созданных мною мерзостей. Покончив с этим делом, я обнаружил, что остался без гроша, что мне больше не на что кормить семью и что вокруг меня десятки богатых врагов. Я отправился к Улане, обо всем ей рассказал и расторг помолвку.

— Как она к этому отнеслась? — спросил Кайлар.

— Правда убила ее. Ей казалось, что она знает меня прекрасно, а выяснилось, что я для нее чужак. Прошло какое-то время, и Улана простила меня. Я не мог в это поверить. Сам я простил себя гораздо позднее. Через год после того, как рабство отменили окончательно (не без моих усилий), мы поженились. Мне пришлось двадцать лет работать, не покладая рук. Моя прошлая жизнь время от времени напоминает о себе, порой приходится страдать и из-за нынешней. Знаешь ведь, как аристократы смотрят на тех, кто зарабатывает собственным трудом. Но моя совесть чиста, потому что теперешние наши деньги не выпачканы кровью. Бог слишком добр ко мне. У нас есть все необходимое, дети не перестают радовать. К Сэре посватался Логан, она ответила согласием. У меня теперь появится сын. Я просто счастливец. А рассказать тебе о своем прошлом следовало давно. Может, кое о чем ты уже слышал от Са'каге.