Читаем без скачивания От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
6. Свобода, независимость и суверенитет Польши – вот то дело, ради которого английский народ решился на войну, как ни плохо он был к ней подготовлен. Сейчас это стало делом чести нации и империи, которые теперь лучше вооружены. Права Чехословакии весьма дороги английскому народу. Позиция мадьяр в Венгрии удерживалась на протяжении многих веков, вопреки многим несчастьям, и Венгрию всегда следует считать драгоценной европейской реальностью. Затопленная русским потоком она не преминет стать либо источником будущих конфликтов, либо ареной исчезновения нации, страшного для всех благородных сердец». И далее в том же духе о каждой стране, освобожденной от нацистов Красной армией.
По возвращении в Вашингтон Дэвис направился в Белый дом, где рассказал Трумэну:
– Премьер-министр – великий человек, нет никакого сомнения, что он раз и навсегда великий англичанин. Я не могу избавиться от впечатления, что он в большей степени обеспокоен сохранением позиции Британии в Европе, чем в сохранении мира. Во всяком случае, он убедил себя, что, служа Англии, служит делу мира.
Среди других впечатлений, о которых Дэвис поведал президенту, были и такие:
– Премьер-министр выглядел усталым и нервным, работая под большим стрессом. Надо обязательно принимать это во внимание, выслушивая его страстные и горькие замечания. Он был глубоко разочарован решением президента и тем фактом, что американские войска уже отводились из Европы на Восточный театр военных действий, и их предстояло разместить в зонах оккупации, о границах которых была достигнута договоренность. Его целью было использовать присутствие американских вооруженных сил в качестве средства давления на Советы, чтобы добиться от них уступок…
Премьер-министр был крайне враждебен Советам… Вероятно, советское правительство подозревало или даже знало о таком его отношении. Подозрение вызывали телеграфные переговоры о капитуляции немецких войск в Италии; положение в Австрии; возможные секретные соглашения, заключенные с союзниками на Западном фронте за счет русских на Восточном фронте, и другие запутанные ситуации. Все это, несомненно, объясняло агрессивность и так называемые односторонние действия советской стороны, начиная со времен Ялты… Советы защищают свои позиции.
Посетив по дороге штаб-квартиру Эйзенхауэра в Париже, Гопкинс, Гарриман и Болен приземлились в Москве 25 мая. Первая встреча была назначена на вечер следующего дня. Сталин и Молотов отнеслись к переговорам максимально серьезно, встретившись с Гопкинсом в общей сложности шесть раз за две недели. Переводили Павлов и Болен.
Председатель СНК очень хорошо понимал роль Америки в послевоенном мире и прямо скажет об этом Гопкинсу:
– Не только эта война, но и предыдущая война показали, что без вмешательства Соединенных Штатов нельзя было бы разгромить Германию, и все события последних тридцати лет подтверждают это. И действительно, Соединенные Штаты имеют больше оснований быть мировой державой, чем какое-либо другое государство.
Гопкинс решил начать в шутливом тоне, как он обычно делал, чтобы разрядить обстановку перед началом трудного дела.
– Восстановили ли Вы свои силы после битвы под Сан-Франциско? – спросил он Молотова. Молотов не поддержал игривый тон.
– Не припомню в Сан-Франциско никаких битв. Были только споры и ничего больше.
Гопкинс обещал поведать о цели своей миссии.
– Но прежде хотел бы рассказать маршалу Сталину вкратце об обстоятельствах смерти президента Рузвельта. Когда мы возвращались на крейсере с Крымской конференция, я видел, что президент выглядел очень усталым и нездоровым. В день его смерти он работал утром, рассчитывал устроить пикник вечером, написал несколько документов по вопросам внутренней политики и два документа по вопросам внешней политики Соединенных Штатов. Никто из его докторов не думал, что президент скончается. Главный врач президента не находился вместе с президентом. Но в этот день у президента был удар, после которого он не приходил в сознание. Президент умер безболезненно. Те из нас, кто был близок к президенту, считают, что хорошо, что президент умер внезапно. Инсульт мог бы сделать его еще большим инвалидом. Президент умер, будучи уверенным в победе. Но, трагично, что он не дожил до победы.
По пути на родину Рузвельт много говорил о Крымской конференции и о встрече с маршалом Сталиным. Рузвельт был уверен в возможности сотрудничества между Соединенными Штатами и Советским Союзом в мирное время, как это было во время войны. Рузвельт отзывался о Вас с большим уважением и заранее радовался следующей встрече после победы над Германией. Он говорил о Берлине как о месте следующей встречи.
– Да, в Крыму мы пили за встречу в Берлине, – печально подтвердил Сталин.
Гопкинс продолжал:
– Четыре года назад, когда я в первый раз посетил Вас, Соединенные Штаты еще не участвовали в войне. Вы рассказали мне тогда подробно о мощи Советского Союза и о его решимости разбить Германию. Аргументы, которые столь убедительно подействовали на меня, побудили президента предоставить Советскому Союзу ленд-лиз и прочее. В те дни, казалось, все за пределами Советского Союза верили в победу Германии.
– В то время было много сомнений, – согласился Сталин.
– Но несмотря на все эти сомнения, Рузвельт решил оказать помощь Советскому Союзу, ведь он рассматривал Гитлера как врага не только Советского Союза и Англии, но и Соединенных Штатов.
– Это верно, – Сталин явно давал возможность Гопкинсу выговориться и раскрыть карты первому.
– Несколько дней тому назад, в прошлую субботу, президент Трумэн пригласил меня к себе. Как Вам известно, я был болен, хотя сейчас поправляюсь. Трумэн спросил, буду ли я готов выехать в Москву для встречи с маршалом Сталиным. Имеется ряд вопросов, которые мы с Гарриманом надеемся обсудить с Вами и Молотовым во время пребывания в Москве. Наиболее важный вопрос относится к основам взаимоотношений между американским народом и Советским Союзом.
Два месяца назад у американского народа была искренняя симпатия к Советскому Союзу, и он полностью поддерживал политику президента Рузвельта. Эта симпатия и поддержка основывались на блестящих успехах Советского Союза в войне, отчасти на репутации президента Рузвельта и, конечно, на замечательном сотрудничестве двух стран, которое привело к разгрому Германии. Американский народ тогда надеялся и верил, что две страны смогут мирно совместно трудиться, как они делали это во время войны. В последние шесть недель общественное мнение настолько сильно изменилось в худшую сторону, что это повлияло на отношения между нашими странами. Сторонники политического курса Рузвельта и Советского Союза озабочены и встревожены текущими событиями. Предельно ясно, что если текущие тенденции продолжатся, то
