Читаем без скачивания Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб - Сэм Альфсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Находиться во Дворце Металла было невыносимо – слишком густое скопление неприятной дэ, да и воспоминания Хайи до сих пор не выходили из головы. Если подумать, то Нуска предпочел бы сейчас оказаться в столичном дворце. Пускай тот и был неудобным и огромным, но его каменные стены и понятное убранство были лекарю ближе.
Нуска шмыгал по улицам в поисках местных бедных районов. Народ уже начал собираться, толпясь на улицах, пробуя уличные кушанья да распивая местную выпивку прямо посередь дороги. Лекарь мог лишь бросать завистливые взгляды на состоятельных карборцев. И почему он вчера отказался от должности? Сейчас бы уже брюхо набивал да песни распевал в местных «барах».
Когда Нуска наконец перебрался на неприятно пахнущие улочки, на которых сновали бедные и средней руки карборцы, лекарь от радости аж потер ладошки друг о друга. Вот здесь он и подзаработает, не светя лишний раз лицом!
Хайя прогуливался по городу, демонстрируя всем свои дорогие украшенные одежды. Длинный плащ, усеянный железными винтиками и завитушками, неприятно оттягивал плечи. Штаны, прилипшие к ногам, тоже казались тяжелыми, как и обувь со стальной подошвой. Однако все встреченные Хайей аристократы сразу же узнавали молодого сына Кардора, кланялись и жали ему руку. Во всех газетах на первой полосе уже пестрели объявления: «Ученый Хайя Кардор – истинный гений», «Сурии Хинг провел карборцев – его трупную руду сбросят на дно котлована», «Новые изобретения гениального Хайи», «Не хинговский, а хайевский бум!»
Но теперь повзрослевший Хайя никак не реагировал на славу, полученную такой ценой. Ради этого момента погибла Умена. Ради этого признания несколько раз чуть не умер Нуска, пожертвовавший собственной кровью. Стоил ли того этот миг величия?
Хайя так долго бродил по улицам, ведомый внутренним чутьем, что и сам не понял, как покинул самые шумные улицы. Конечно, юный карборец искал своего благодетеля. И, конечно, хотел хотя бы сказать «спасибо», прежде чем хаванец покинет город. Поиски чистой светлой дэ завели Хайю в одну из подворотен. Длинный бледный след четко вел сюда, но в какой-то момент карборец даже засомневался. Что тут забыл личный лекарь эрда? Разве он не должен сейчас веселиться со всеми? Нуска бы точно не упустил возможность попробовать карборские вкусности и запить все это дорогой выпивкой. Тем более, эрд точно бы не поскупился.
Заглянув за угол, Хайя поморщился при виде неприятной картины, а потому быстрым шагом последовал дальше. Затем юный господин вдруг застыл. И бегом вернулся обратно, практически влетев в одну из подворотен, где стояли мусорные баки.
– Вы что творите?! – выкрикнул Хайя, в ужасе подлетая к двум застывшим сурии.
– Это… это не то, что вы подумали! – с куда большим ужасом в голосе отозвался незнакомый карборец.
– А? Хайя? Подойди попозже – я работаю, – спокойно ответил Нуска, повернув голову. Хайя аж чуть не сел на землю, смотря на это невинное выражение лица лекаря.
Двое сурии прятались за баками, но Хайя все равно смог их разглядеть. Незнакомый карборец стоял, облокотившись на стену, а Нуска пристроился рядом на коленях и стаскивал нижние одежды с мужчины. Лицо лекаря было так близко от паха карборца, что Хайя побагровел, отводя глаза.
– Нуска, ты кем работаешь?! А эрд что подумает?! Это же незаконно! – Хайя кричал так громко, что люди, проходившие мимо, невольно начинали оглядываться. Цыкнув, молодой Кардор схватил Нуску за предплечье и рывком поднял на ноги.
– А на что это похоже?! – возмущенно спросил лекарь и нахмурился так, будто его действительно оторвали от очень важного дела, а не застали в неловком положении в узком переулке. – Ты что себе навыдумывал?! И что себе позволяешь?! Ваше Высочество, милостиво прошу позволить этому бедному труженику заработать себе на хлеб!
Нуска просто дымился от злости и даже начал паясничать, высвобождаясь из захвата Хайи. Но, когда лекарь обернулся, то его клиент уже сверкал пятками, на ходу подтягивая штаны.
– Th`are! Хайя, из-за тебя я даже выпить сегодня не смогу! – завопил Нуска и пихнул карборца в грудь. – Чем я, по-твоему, мог тут заниматься?! Своими прямыми обязанностями – лечением!
– Чего… чего лечением? – Хайя в который раз чуть не свалился наземь. Да что здесь вообще происходит?!
– Чего-чего! Я лучший лекарь по половым болезням в Скидане, вот чего! – в бешенстве завопил Нуска и еще несколько раз пихнул Хайю. – А ты прибежал и напугал бедного больного! Он теперь всю жизнь с этой дрянью проходит – reh`z там он обратится теперь к кому-то за помощью!
Хайя только нахмурился. А затем схватил лекаря за перебинтованную руку. Видимо, полученные вчера раны еще не зажили.
– Почему ты этим занимаешься? Разве личный лекарь эрда не должен получать высокое жалованье? – уже спокойнее заговорил Хайя, но руку Нуски не отпустил.
Нуска только вздохнул и повел плечом.
– Меня никто не имеет права назначать на эту должность официально. Я никогда не посещал всяких школ, да и ранга у меня нет, – признался вдруг лекарь и отвел глаза. Было неприятно говорить об этом аристократу, который сегодня еще и будет назначен лидером группы ученых.
На секунду Хайя растерялся. Удивление отразилось на его лице, но этого было достаточно, чтобы Нуска зашипел как дикий кот, вырвался и побежал прочь.
Ему было стыдно. На самом деле Нуска понимал, что его застали за крайне неприличными действиями. Ни один уважающий себя лекарь не занимался подобным, тем более на улице меж мусора. Каждый нормальный лекарь располагал собственной приемной, занавешенной легкими хлопковыми тканями, множеством трав и снадобий. В приемной уважающего себя лекаря курились благовония, а во время излечения больного каждый хаванец одевался в красивые белые одежды, натягивал на руки тонкие перчатки для работы, чтобы не касаться посетителя.
Нуска же принимал больных в своем ветхом жилище, состоящем из одной комнаты. За сшитой из найденных лоскутов ткани занавеской он раз за разом голыми руками, вымытыми маленьким грязным кусочком мыльного корня, стягивал с посетителей одежды и лечил неприятные взгляду части тела. Даже когда Нуску еще с натяжкой можно было назвать подростком, а не ребенком, он уже занимался этим, потому что только так мог заработать на хлеб.
Разве он заслуживает осуждения? Разве он должен был шататься по улицам и попрошайничать? Или, как Вьен, отправляться на миссии и убивать? Почему то, что дало Нуске шанс на выживание, считается чем-то постыдным и грязным? И почему люди – что в
