Читаем без скачивания Русский калибр (сборник) - Пётр Разуваев

– Франсуа Мишо – это имя вам знакомо?

Стоп себе думаю, а не дурак ли я? Ещё бы не знакомо! Под этим именем девять лет назад я приехал в Белфаст в качестве французского тележурналиста. Только… Какое это имеет отношение к Андре Дюпре? Отрицательно покачав головой, я целиком сосредоточился на сдувании пепла со своей сигареты. Когда обе руки прикованы к металлическому креслу, этот пустяк превращается в настоящую проблему.

– Дюпре? Вы поняли мой вопрос?

– Дело в том, милейший, что я не собираюсь на него отвечать. Я вообще не привык разговаривать с незнакомыми мне людьми. Вы меня знаете, согласен, но я-то вас вижу впервые.

– Правда? Прошу прощения. Можете называть меня мистер Хампти.

– Да? – удивился я. – Надо же. А этот гей с колечками в ушах, очевидно – мистер Дампти?

Ухмыляясь, он согласно кивнул. Хампти-Дампти. Шалтай-Болтай, если уж совсем точно. Кусочек хвалёного английского юмора.

Вздохнув, «костюм» поудобнее устроился на краешке металлического стола, стоявшего как раз на границе света и тени. Закурил. Покачал ногой, обутой в поношенный коричневый ботинок. Снова вздохнул.

– Слушайте, Дюпре. Вы, как мне кажется, человек умный.

– Вне всякого сомнения, – подтвердил я.

– И, как умный человек, вы должны понимать, что в данный момент все права находятся у нас. Вам, к сожалению, сегодня достались сплошные обязанности. Если вы собираетесь напомнить мне о Хартии Вольностей и снова потребовать своего адвоката, то никакого разговора у нас не получится.

– Это почему же? – удивился я. – Мы тут с вашим коллегой очень мило беседовали. Правда, я так и не понял, что именно ему было нужно, но темперамент у юноши просто бешеный.

– У него есть для этого весьма веские причины, – пояснил Хампти. – Его старший брат несколько лет назад погиб при патрулировании в Дерри.

– А в Китае осенью было наводнение. Утонуло больше сотни китайцев. В этом тоже я виноват?

– Заткнитесь, Дюпре! – резко оборвал он. – Заткнитесь и слушайте. У нас есть неопровержимые улики, доказывающие, что вы имели мотив и убили Патрика О’Каллагэна. В нашем распоряжении два свидетеля и отпечатки ваших пальцев на оружии. Кроме того, из найденного рядом пистолета был застрелен ещё один человек, и при желании это убийство также может быть приписано вам.

– Засуньте ваши неопровержимые улики в ближайший мусорный бачок, – ласково посоветовал я. – Присяжные вынесут меня из зала суда на руках, осыпая цветами, а вас утопят в дерьме по самое дальше некуда.

– Возможно. Но это в том случае, если дело дойдёт до суда. А если не дойдёт? Вам известно, сколько людей пропадает в нашей стране бесследно? Несколько сотен в год. Вас просто не найдут, только и всего.

Такая, понимаешь, постановка вопроса. По всему выходило, что я попал как кур в ощип. Эти парни не имели ни малейшего представления, кто такой на самом деле Андре Дюпре. Они искренне полагали, что отловили очередного ирландского террориста, и обращались со мной согласно отработанной методике. Сажать – долго и проблематично, гораздо проще пристрелить без суда и следствия. Какая-то военная «зондеркоманда»? Очень похоже.

– На кого вы работаете?

– Штаб разведки министерства обороны, – усмехнулся Хампти. – Если уж быть совсем точным – Департамент войсковой разведки.

– В жизни бы не догадался. Вам самое место где-нибудь в Северной Корее. Или в Ираке. А парламент и британские налогоплательщики в курсе ваших методов? Я уж и не вспоминаю о её величестве.

– Между прочим, Северные графства являются неотделимой частью Королевства, а вы обвиняетесь в террористических действиях, направленных на расчленение страны. Так что… не стоит упоминать её величество.

– Обвинения нужно доказывать, – напомнил я. – Даже если не хочется доводить дело до суда. Иначе наша беседа теряет смысл.

По инерции продолжая надувать щёки, я уже прекрасно понимал, что выбора у меня, в сущности, нет. Так называемые «неопровержимые улики» могли сработать лишь в одном случае – если я чистосердечно признаю свою вину, а во время судебного заседания буду молча плакать и время от времени просить прощения у присяжных. Да при этом ещё адвокат должен оказаться полным кретином. Только тогда у прокурора появится малюсенький шанс засадить меня лет на пятнадцать. Ситуация абсурдная, и мистер Хампти понимал это не хуже меня. Если я соглашаюсь участвовать в подобном фарсе, из меня вытягивают всю информацию, обещая в итоге посадить как убийцу О’Каллагэна и молочника, «позабыв» о событиях 1990 года. Вместо этого коллеги мистера Хампти аккуратно зальют меня бетоном, а получившийся кубик утопят в море, раз и навсегда покончив с проблемой по имени Андре Дюпре. Если же я отказываюсь – меня выжимают безо всяких тонкостей, не отходя от этого металлического стула, а всё, что останется в результате этой беседы от моего здорового мужского организма, опять-таки прямым ходом отправится в море. Отпускать меня после этих шуток с электричеством было бы просто глупо. Спрашивается – между чем и чем должен я выбирать? Смешные люди, право слово. Если я расскажу им, кем являюсь на самом деле, эти Хампти-Дампти с перепугу прикончат меня прямо сейчас. Самым разумным мне виделось следующее – плюнуть в лицо мистеру Хампти и спокойно начинать готовиться к смерти. По крайней мере это был бы выбор, достойный самурая. Но увы, маленький гайдзин внутри меня был пока ещё полон сил и всерьёз собирался помучиться.

Насмешливо взглянув на меня, мистер Хампти поинтересовался:

– Вам нужны доказательства? Извольте. Мы знаем, что в 1990 году вы участвовали в подготовке как минимум трёх террористических актов и были инструктором боевиков ИРА. Есть свидетели, есть оперативные данные. Есть ваши фотографии, наконец! Вот, полюбуйтесь, – он бросил мне на колени несколько фотокарточек. Качество снимков оставляло желать лучшего, но узнать самого себя было нетрудно. Вот я иду по улице. Сажусь в машину. А вот ваш покорный слуга в компании какой-то блондинки. Грудь у неё такая… выдающаяся. А лица не помню. Хотя нет, позвольте! Это же та самая немецкая «коллега»! Как же, помню… Славно покувыркались.

Нужно признать, что девять лет назад я выглядел моложе лет на девять. Волосы носил не в пример длиннее. И шрама на правой щеке тогда ещё не было. Его я заработал позже, в Азербайджане, во время той неудачной операции в Баку, когда нас подставили собственные руководители. «Руками-водители», мать их за ногу…

– Узнаёте? – напомнил о себе «костюм».

– Кого?

– Себя, Дюпре, себя, – сердито рявкнул он. – Эти фотографии были сделаны в 1990 году, в Белфасте.

– Вы можете смеяться, уважаемый, но я никогда не был в Северной Ирландии, а уж тем более в Белфасте. Хотя должен признать, что этот парень, – тут я кивнул на фотографии, – чертовски на меня похож. Просто одно лицо. Может быть, какой-то дальний родственник? Причуды крови, знаете ли…

– Вы там были, Дюпре, равно как был там и О’Каллагэн. Но в отличие от вас он сумел осознать свои заблуждения и в результате оказал правосудию неоценимую помощь. А вы его сегодня за это убили, помните?

– Это вы судье будете рассказывать, – холодно парировал я. – Не нужно делать из меня идиота. Хотите договориться – предлагайте условия. Нечего предложить – зовите своих костоломов. Как человек, проживший большую и неинтересную жизнь, я вам прямо скажу – плевать я на вас хотел. Мне терять нечего.

– Хотите кофе? – неожиданно предложил он.

– Не хочу, – угрюмо ответил я. – Хочу воды. Только не ведро, а стакан.

Он поднёс к моим губам стакан с водой и терпеливо дожидался, пока я не напьюсь.

– Сигарету?

– Нет.

– Как хотите. Давайте начнём ещё раз? Вы были в Белфасте в 1990 году, это бесспорно. Ваше появление странным образом совпало с резким увеличением хорошо спланированных акций ВИРА, при этом техническая оснащённость «времяков» заметно улучшилась. Это два. В-третьих: насколько нам известно, вы поселились в Брайтоне около двух лет назад. Приобрели дом в центре города, а это требует немалых средств. Живёте на широкую ногу, ни в чём себе не отказываете. Я просмотрел список ваших покупок за последние полгода – получается весьма кругленькая сумма, а ведь у вас нет постоянного источника дохода?

– Я живу на проценты с капитала.

– Вот мы и подошли к самому главному. У меня есть все основания полагать, что вы, мистер Дюпре, являетесь одним из казначеев ВИРА и снабжаете деньгами самые радикальные группы, до сих пор не отказавшиеся от террора. Что вы на это скажете?

– Вздор, – я пожал плечами. – Вы безумны, как Мартовский заяц. Я не имею ни малейшего отношения к ИРА, а этот ваш О’Каллагэн был таким же сумасшедшим, как и вы.

– Не исключено, – радостно согласился со мной мистер Хампти. – Он столько лет прятался, что вполне мог свихнуться на этой почве. Но не настолько, чтобы не узнать бывшего соратника по борьбе, встретив его случайно в пабе.