Читаем без скачивания Аварийная команда - Роман Глушков

Самое емкое определение держательскому крику мог бы дать классик русской литературы Горький. В голосе Пупа, как и в пении горьковского буревестника, тоже смешались аналогичные компоненты: жажда ответной бури, сила божественного гнева, пламя страсти к свободе и уверенность в победе над зарвавшимися (и это еще мягко сказано) шатунами. Правда, услышь вдруг великий пролетарский писатель вопль нашего «буревестника», он вряд ли посвятил бы ему песнь, а, заткнув уши, убежал бы прочь, чтобы не оглохнуть.

Мы, к сожалению, не имели возможности скрыться от этого звукового террора и потому ограничились единственным доступным нам вариантом спасения барабанных перепонок. Хотя и это почти не помогало. Монотонный и тревожный, словно корабельная сирена, крик пленника, казалось, проникал в мозг через кожный покров, а не уши. Если Карузо, по слухам, мог разбить мощью своего голоса стеклянный стакан, то Пуп легко расколол бы собственным воплем айсберг.

Я решил, что раз уж все равно начался беспредел, то почему бы не заехать крикуну ботинком по ребрам – авось да угомонится. Но едва собрался претворить свою инициативу в жизнь, как Держатель тут же замолк.

– Чуешь, падла, чем пахнет! – рявкнул на Пупа догадавшийся о моих намерениях прапорщик. Взор его горел безумным огнем – таким же, какой Хриплый наверняка наблюдал и в моих глазах. – Только попробуй еще вякнуть – мы с Глебом живо тебе фасад подрихтуем!

Однако шум, что донесся до нас после того, как Держатель заткнулся, звучал куда ужаснее, пусть и не слышалось в этом шуме панических нот. Напротив, в какой-то степени он был даже музыкален, как кажутся порой музыкальными раскаты грома, шум камнепада или топот скачущего во весь опор лошадиного табуна. Разумеется, за исключением тех случаев, когда гроза или каменная лавина гремят прямо над головой, а бешено несущийся табун настигает тебя посреди голой степи. В подобные моменты становится уже не до музыки, какой бы величественной она до этого ни казалась.

Вот и у нас донесшийся снаружи рокот не вызвал никакого восторга. Что это был за шум, мы догадались без подсказок. От этих догадок кожа покрывалась мурашками, а нервы трепыхались, подобно корабельным снастям при штормовом ветре.

Тысячи блюстителей откликнулись на зов Держателя и, покинув свои ниши в охранном периметре, со всех ног устремились к Оси. Живая лавина наводняла собой парк и неумолимо катилась к избушке Пупа, дабы уничтожить тех, кто посмел покуситься на властелина Вселенной. Семерым несостоявшимся кальмарам оставалось лишь утешать себя тем, что им не придется постигать жуткую науку двадцатиполого размножения. Что ни говори, а даже сейчас, перед лицом чудовищной угрозы, мы предпочитали оставаться людьми, готовыми бороться только за наш Трудный Мир и никакой больше…

Глава 14

– Блю… блю… блю… блюстители! – кое-как вымолвил Тумаков, стуча зубами от страха и дрожа вместе с Леночкой, как два осиновых листа. Не выговори Паша наконец это слово, я бы решил, что студента сейчас стошнит.

Пол в избушке вибрировал, как кожа на играющем барабане. С каждой секундой орды гвардейцев подступали к нам все ближе и ближе.

– Без паники! – откликнулся Рип. – Пара минут у нас еще есть! Нужно убраться в Ось до появления этих тварей.

– В Ось?! – злорадно повторил за ним Пуп. В голосе пленника послышались-таки эмоции, в наличии которых у Держателя я прежде усомнился. – Глупый, глупый Рип! Я осведомлен об умении шатунов Трудного Мира открывать наши двери, поэтому и поставил на выходе в Ось эту стену! Теперь у вас нет ни одного пути к отступлению! Сдавайся, предатель, ты проиграл!

– Построил стену?! Да что ты говоришь! Какая предусмотрительность! – Речь адаптера звучала на порядок злораднее, из чего следовало, что сдаваться он пока не намерен. – Ну раз построил, значит, сам ее и уберешь!

– Будете пытать меня, как тех несчастных адаптеров в Юдоли? – полюбопытствовал Пуп и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Давайте! До прихода блюстителей как-нибудь продержусь!

– Поизгаляйся у меня, сучий потрох! – рассвирепел Охрипыч и навис над Держателем, но Рип грубо отстранил прапорщика и, намотав горловину «авоськи» на запястье, оторвал пленника от пола. После чего взялся раскачивать светокапкан, словно собирался забросить Пупа на верхнюю полку. Вот только никаких полок здесь не наблюдалось и в помине. А была лишь стена из толстых гладких бревен. Инструменты, худо-бедно пригодные для долбления дерева, у нас имелись, но выглядели они смехотворно: моя опасная бритва да прапорщицкий нож. Впрочем, никто о них и не вспомнил. Проделать в бревенчатом срубе проход за минуту мы не успели бы, даже будь у нас бензопила.

Сначала мне показалось, что Рип бесповоротно спятил. Раскрутив «авоську» подобно тому, как метатель молота разгоняет свой снаряд, адаптер со всей дури шарахнул пленника о стену. От удара кресло под Пупом развалилось на части, отчего сеть сжалась сильнее и ноша Рипа, получив утряску, стала гораздо компактнее. При столкновении с бревнами Держатель вскрикнул, однако сразу притих. Я решил, что он потерял сознание, но едва светокапкан отскочил от стены и упал на пол, пленник заворочался в нем среди обломков кресла, которые не могли проскочить в мелкие ячеи сети.

– Ну, как новизна ощущений? – участливо осведомился Рип, поднимая с пола и снова начиная раскручивать светокапкан с ошарашенным Держателем. – Хочешь еще? Сейчас повторим!

«Точно, крыша поехала! – умозаключил я. – С тем же успехом мог бы и своим лбом о стену стучать!»

– Ты еще больший безумец, чем Гик! – вторя моим догадкам, отозвался Пуп сдавленным мученическим голосом. – Чего ты собираешься добиться? Я же сказал, что не открою тебе вход в Ось!

– И не надо! – ответил Рип и повторно метнул свой говорящий «молот» в том же направлении. Заложник снова вскрикнул, кресло развалилось окончательно, а «авоська» утряслась до размеров щуплого держательского тела. – Ты, главное, пожелай, чтобы здесь не было этой стены. Большего нам от тебя пока не требуется… – Адаптер опять подобрал светокапкан и, пока размахивался, вкратце объяснил нам свою садистскую тактику: – Нам надо заставить его подумать о том, что эта стена здесь лишняя. Она – суть та же дверь, только более крепкая и недоступная для вас. Но если Пуп хотя бы мимолетно задумается о том, что было бы неплохо ее убрать, она исчезнет. А мы подстегнем ход его мыслей в нужном направлении!.. И-и-э-эх!

И Держатель отправился в свой третий полет – короткий и отнюдь не такой романтичный, о каком намедни пела Пупу Леночка Веснушкина…

Свет за окнами погас, будто небо над парком внезапно застили черные тучи. Гром гремел не переставая, и его рокот нарастал с каждым мгновением. Мы словно угодили в большой работающий сабвуфер – низкочастотную колонку, что применяются в многоканальных аудиосистемах, – и теперь страдали от бьющих по мозгам басов. Впрочем, это были цветочки в сравнении с теми муками, что грозили обрушиться на наши многострадальные головы уже в следующую минуту.