Читаем без скачивания Черный тан - Миллер Лау

— Заткнись. Он может тебя услышать.

Глаза Нокса расширились от испуга, но Бог, казалось, не подозревал о присутствии Дэнни, если тот существовал, конечно, а не являлся продуктом сознания Нокса.

Нокс чувствовал прикосновение теплого локтя Бога, смотрел на струящиеся по плечам прекрасные темные волосы — они шевелились, словно Бог находился под водой…

— Ты все правильно сделал, Нокс, — улыбнулся Бог.

Ему хотелось проснуться. Все понять. Что-то… что-то должно было произойти.

— Я боюсь.

Он услышал свой голос, не понимая, как эти слова сформировались в его мозгу.

Нет! — мелькнула мысль. — Никогда этого не говори… не говори, что ты боишься… никогда…

— Не бойся, Натан Трой.

Потом события начали развиваться стремительно. Бог протянул руку и сорвал с шеи Нокса ожерелье. Но не это имело значение. Он почувствовал, как будто… стальные пальцы впились в тело, обожгли его огнем. Нокс невольно застонал.

— Успокойся.

Бог протянул руку и одним пальцем коснулся его головы. Боль моментально исчезла. Нокс не сразу заметил, что ее больше нет, и продолжал склоняться вперед, пока почти не упал на Бога, в последний момент удержав равновесие.

— Что это было? — Он не мог отвести взгляда от ожерелья, которое Бог держал в длинных пальцах. — Оно сделало мне больно…

— Это не имеет значения.

— Нет, имеет, — вновь раздался голос Дэнни. Следующее требование Бога повергло Нокса в ужас.

— Мне нужна жертва.

ГЛАВА 16

— Ч-что?

Его собственный голос был таким жалким, таким слабым в огромной пещере. Знакомое чувство, скрутившее кишки, подсказало Ноксу, что и тело поняло то, что уже дошло до разума. Он потерял контроль над ситуацией. Да как он мог вообразить, что вообще что-то контролирует.

— Боги требуют жертв, Нокс. И мне нужна одна. — Его глаза сверкнули в сторону двери, около которой стояли Дети. — Тебе нужно выбрать.

— Нет. Так не должно быть. Скажи ему, Нокс. Скажи ему!

— Я н-не могу.

Бог нахмурился, потом нетерпеливо махнул рукой.

— Что ж, как хочешь.

Он щелкнул пальцами, и два скоора пришли в движение. Их ледяные коконы быстро испарились. Нокс услышал за своей спиной какую-то возню, но не повернулся.

— Пожалуйста, не надо. Эти люди искренне верят в тебя. И их так мало…

— Это необходимо, — равнодушно ответил Бог.

Он кивнул скоорам, и те волоком подтащили кого-то к алтарю. Их пленница была почти в бессознательном состоянии от страха, но они поддерживали ее, ожидая следующей команды.

Это была Эстер.

— Нет!.. — закричал Нокс.

Все произошло очень быстро. Совсем не драматично. Девушка была так напугана, что почти потеряла рассудок. Только сейчас она была жива и испугана, а в следующий момент…

Скооры с мрачной деловитостью перерезали ей горло. Девушка не издала ни звука, хотя на какое-то мгновение с ужасом поняла, что с ней произойдет, прежде чем ее тело было брошено на алтарь. Даже достойной позы она была лишена. Красная кровь стекала с камня, становясь коричневой в зеленом свете льда. Девушка пару раз дернулась, конвульсии были не сильные, но достаточные, чтобы понять — Эстер что-то чувствовала несколько секунд перед тем, как умереть.

Вопль разорвал тишину пещеры. Отчаянный, долгий, мучительный вопль, исторгшийся из самых глубин души Нокса. Даже когда казалось, что у него уже не осталось воздуха, вопль продолжался, пока не стал хриплым, сухим звуком. Нокс не подошел к Эстер, а вместо этого обхватил себя руками и сначала опустился на колени, а потом, скорчившись, упал на землю. Оставшиеся Дети, ошеломленные происходящим, сначала застыли от ужаса, потом двинулись вперед, чтобы помочь своему лидеру. Неодобрительно прищелкнув языком, Джал нетерпеливо махнул рукой и заморозил их и скооров. Итак, только Джал и Нокс остались в пещере подле быстро остывающего трупа Эстер.

Нокс был уничтожен горем и яростью. Ему казалось, что все те времена, когда он не чувствовал ничего, вернулись. Теперь он осознал все: Эстер, Даниэль, свое собственное ничтожное существование без любви и привязанности, пустоту своей души. Все это сейчас навалилось на Нокса волной жалости к себе. Он не знал, что Джал сделал с остальными Детьми. Ему было все равно, даже если бы и знал. Нокс сейчас был занят только собой. Он плакал, как ребенок, очень долго, пока у него не заболели мышцы живота, точно от сильного смеха. По лицу были размазаны слизь из носа и слюна, но Нокс не делал попыток вытереть их. Глаза его были открыты, но он ничего не видел.

— Нокс, успокойся… Успокойся, Натан, — пытался урезонить его голос Дэнни. — Он не настоящий Бог. Это не твоя вина… Он послан самим Дьяволом…

Нокс не отвечал. Даже мысли его молчали. Но он перестал рыдать. Его сознание дрейфовало в спасительной пустоте, хотя он слышал голос Дэнни. Нокс слышал его… Наконец мысль обрела форму.

— Прости меня.

Правда, он пока не осознавал, за что. Даже в состоянии временного помешательства, когда каждый нерв в теле Нокса словно превратился в нарыв и был не способен действовать в унисон с разумом, стоило ему только протянуть руку и коснуться края серого окровавленного платья Эстер, как Нокс понял, что слова запоздали.

Слишком поздно для извинений.

В Сутре прошло около недели с тех пор, как исчезла Риган. Совет был вынужден признать, что Талискер и Тристан ни в чем не виноваты, особенно после того, как Эскариус уверил их, что спал у входа в пещеру всю ночь. Первую пару дней и Талискер, и Тристан хандрили, им не хотелось говорить о Риган, и они держали свои мысли при себе. Потом как-то Талискер увидел Триса за откровенной беседой с Эскариусом и Маркометом, но не стал выяснять, что происходит. Он в одиночестве проходил целые мили по берегу океана, глядя в сторону Сутры.

За годы, которые он прожил здесь, Дункану часто приходила в голову мысль, что название «Сутра» у него всегда ассоциировалось со страной, а не со всем остальным миром, дрейфующим в океане. Конечно, существовали и другие страны, но у него никогда не возникало желания исследовать их. Великие не были хорошими мореплавателями, хотя ловили рыбу в прибрежных водах океана, но, насколько Талискеру было известно, ни с кем не торговали. В мире, где слово «далеко» обозначало расстояние, которое может проскакать лошадь в течение дня, это было достаточно разумным, но Талискера сейчас интересовало полное отсутствие у людей любопытства…

— Отец! Отец!

Талискер прищурил глаза от яркого солнца и увидел спешащего к нему по берегу Тристана. Грубая галька делала его путешествие очень трудным, поэтому юноша задыхался, несмотря на свежий воздух. Чтобы немного облегчить усилия сына, Талискер почти бегом бросился ему навстречу.