Читаем без скачивания Набат - Александр Гера

Похоже, день перевалил на вторую половину. За голубоватой взвесью угадывался оранжевый солнечный блин. Он был за его спиной, оглядываться не хотелось. Какая разница, день или вечер, если земля стала ночью…

«Что мне делать? — с острой печалью подумал он. — Неужели я один-одинешенек?»

Хироси чутко прислушался, стараясь среди хаотических в. сплесков воды и посвистывания ветра различить хотя бы один живой звук.

До него донесся стон, исходящий снизу. Хироси прилип к щели между камнями. Оттуда тянуло хладом, оттуда доносился стон.

— Отец! — что есть сил закричал Хироси. — Отец!

— Это Мисаки! — услышал он приглушенно. — Я здесь один.

Мисаки был личным секретарем отца.

— Где все, где отец? — кричал в щель Хироси, стараясь всем своим существом проникнуть туда, пока жива надежда.

— Никого нет. Я не знаю. Господин Тамура был на задней террасе. Я находился в нижнем зале. Помогите-е-е!

Слова отчаяния подкрадывались к Хироси, он почти потерял сознание. Спасительным оказался стрекот лопастей вертолета. Он вскочил, замахал руками.

— Здесь я! Здесь! — возвращалась в его крике реальность.

Из голубоватой взвеси показался размашистый силуэт. Вертолет обследовал новообразование суши, а Хироси казалось, что это к нему спешит помощь.

Но его заметили. Вертолет завис над ним, прямо на голову стала опускаться люлька аварийного подъема. Поймав ее край, Хироси крикнул наверх:

— Подо мной живой человек!

— Поднимайтесь быстрее! Сюда пошлют команду спасателей!

Увиденное с высоты поразило Хироси еще страшнее. Золотистое прибрежье исчезло, прямо от рваной кромки воды начиналась чернота, без единого кустика, лишь далеко к северу что-то зеленело.

— Кто вы? Как вам удалось спастись? — спросил спасатель с нашивками сержанта Сил самообороны.

— Я Хироси Тамура, сейсмолог!

Лицо сержанта исказилось.

— О вас писали все газеты! Вы дьявол! Вы накликали эту беду! — бросил он обвинения сквозь стрекот вертолета через открытую дверцу.

Только сейчас обескураженный Хироси вспомнил, что ни разу в своих злоключениях он не помянул Бога. Он не знал, что отвечать сержанту, а тот, сжав кулаки, придвигался к нему, будто собирался вытолкнуть через открытую дверь.

Хироси испугался этого.

— Я предупреждал! Я ничего не накликал! Я предсказал беду! — дрожа, кричал Хироси. — Я ученый. Это ваша беспечность!

Спасатель как-то обмяк, и Хироси увидел крупные слезы в его глазах. Когда сержант заговорил вновь, это был уже другой человек.

— Весь северо-восток Хонсю поглотило море. В юго-запад-ной части большие разрушения. После Токио пришел черед Осака и Киото, Кобэ в мгновение накрыло прибрежной возвышенностью. Нигде нет электричества, пожары, не работает телефонная связь, нет воды, изуродованы все дороги…

Куда же мы летим? таким же пустым голосом сиро сил Хироси.

— На военно-воздушную базу Фурукава. Там пока обошлось… — сказал сержант и сел в кресло, забыв о Хироси.

Присел и Хироси, огляделся. Он сразу опытным глазом оценил высокочувствительные сейсмические приборы в рабочем блоке салона. Картина происходящего внизу фиксировалась в мельчайших подробностях. Новые подвижки намечались на севере Хонсю, красные огоньки сейсмоуловителей вспыхивали на схематической карте, похожие на пал в степи. Получалось, с севера Японию методично пожирал дьявол.

«Господи, помоги!» — вспомнил Хироси свою принадлежность к христианам, от которых отказался в день свадьбы. Он вспомнил о могущественном Саваофе от испуга…

Тогда явился монах. Сказал, что пришел из далекого Тибета и несет ему страшное известие: Хироси Тамура — отступник от веры предков, его отступничество несет Японии страшную беду. Хироси не дал себя запугать:

— Подтверди, что ты посланник неба.

Криво обнажив зубы, без слов монах выставил ладонь. На внутренней стороне Хироси увидел наколотый красной тушью значок, похожий отдаленно на иероглиф «день».

— Почему именно я повинен в этом? Мало ли христиан в Японии?

— Ты не имел права, боги даровали тебе великий дар предупреждать о несчастьях. Теперь тебе не будет веры, тебя будут обвинять в них, — бросил монах и немедленно ушел прочь.

«Господи, единственный! Прости меня, хотя я ни в чем не виноват! Клянусь остаток жизни посвятить спасению моих сограждан!» — шептали его губы. Сейчас, как никогда, он верил в Бога.

Вспыхивали огоньки на карте, вертолет летел своим курсом. Слегка покачивало. От незнания своей вины Хироси было горько на душе. «Плохо быть умным», — подумал он отрешенно.

Какая-то деталь насторожила его, когда он перебирал в памяти свои расчеты: цифры выпирали настойчиво, складываясь в непонятную закономерность, еще и цвета радуги о чем-то подсказывали, сбивая: красный-оранжевый-желтый-зеленый-голубой-синий-фиолетовый… По опыту он знал: если какой-то фактор заявляет о себе настойчиво в его мозгу, значит, неспроста.

— Какое сегодня число? — спросил он, оставаясь во власти размышлений.

— Двадцать первое августа.

— Как двадцать первое? — переспросил Хироси. Он хорошо помнил, что брал билет на экспресс «Хикари», который прибывал в Сэндай двадцатого.

— Так двадцать первое, — ответил немногословный сержант, занятый своими делами.

«Выходит, я боролся со стихией целые сутки и в беспамятстве?» — стучало в голове. Хироси схватился за виски.

«…И видел я Ангела… В руке у него была книжка раскрытая, и поставил он правую ногу на море, а левую на землю. И воскликнул он громким голосом, как рыкает лев».

Апокалипсис. Он знал его наизусть.

«…И когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими».

Семь громов, семь цветов радуги…

Хироси потер виски с силой. Разгадка где-то рядом…

«…где сидит фазан».

Где сидит фазан?

«…И когда семь громов проговорили голосами своими, я хотел было писать; но услышал голос с неба, говорящий мне: скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего».

«Каждый охотник желает знать, где сидит фазан».

Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Спектр…

«…И сказал мне Ангел: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах и языках и царях многих».

— Дайте мне, если можно, калькулятор, — попросил Хироси.

— Что? — не понял сержант.

— Калькулятор! — крикнул Хироси. — Я нашел!

По лицу Хироси сержант догадался, что ученый на пороге нового открытия, которое может спасти Японию. Он живо поднялся со своего кресла у монитора компьютера и сказал Хироси:

— Садитесь сюда, пожалуйста.

Хироси привычно защелкал клавишами, быстро восстанавливая в памяти свои расчеты. Экран монитора густо заполнился цифрами. Хироси интуитивно выбирал нужные из колонок и, как в компьютерной игре с лабиринтами, дальше и дальше пробирался подземными коридорами, навстречу тайне, навстречу новой опасности.

Глубоко вздохнув, он нажал клавишу результата, и на экране высветилась надпись: «Карта ЗЕТ. Причина катастрофы в критической зоне «Я» в искажении модуляции в полярном пространстве этого радиуса. Эффект отражения. «Китайский синдром».

Хироси отпрянул от монитора с ужасом. Из кабинки пилота возвращался сержант, и он поспешно стер информацию.

— Господин Тамура, — обратился к нему сержант учтиво. — Мой командир запрашивает: сможете ли вы прямо на борту вертолета рассчитать дальнейшее распространение бедствий?

Хироси пришел в себя. За недолгие секунды перед ним пробежала вся его жизнь.

— Я знаю их давно, — устало ответил Хироси. — Немедленно запросите начальство, есть ли у них новые сведения о Зоне русских «Армагеддон-2», известно ли им о голубом свечении в окрестностях Зоны?

Сержант мало что понял, но сказанное Хироси запомнил.

— Сию минуточку. — Чтобы сгладить свою давешнюю вспыльчивость, он добавил: — Если ваш досточтимый отец остался в живых, он сейчас самый богатый человек в мире…

И ушел в кабину пилота.

«Вот так и сидит фазан», — подумал Хироси, отключаясь заново от реальности. Проделанные им расчеты и результат выбили из сил напрочь. Богатства мира не заменят пустоты души.

О новой трагедии в Японии мир узнал с небольшим опозданием. Удивительно, однако землетрясение не породило цунами, будто часть Хонсю размягчилась и растворилась в морской воде, а сегмент другой части поглотил все живое и неживое на этом участке. За этим сегментом простиралась вполне пригодная к жизни территория. Казалось, язва разъела землю, такой страшной выглядела она. Безжизненное пространство.

Просьбу японцев о Зоне рассматривали Гречаный и Воливач лично. Запрос неспроста.

— При чем тут свечение? — недоумевал Воливач, прочитав запрос. — У них земля из-под ног уходит. Нашли время…